Пожиратель Пространства - Сергей Вольнов

Первый – мгновенность связи, базирующаяся на Принципе андер—инфо—драйва гениального парамаута ШингаклА, технологически воплощённом человеком—женщиной, великой изобретательницей Оксаной МарИльской.

Второй – быстрота перемещения материальных объектов, обеспечиваемая Принципом гипер—спейс—драйва гениального Ивана Сидорова, человека—мужчины.

Принцип ГСД использовался движителями конструкции Сидорова, которые «прокалывали» пространство в точках входа и выхода, и как бы «присобирали» расстояния (вне зависимости от их протяжённости!). Тем самым сидоров—тяга совмещала обе точки в пространстве и продёргивала насквозь «иглу» звездолёта.

При этом обеспечивалась быстрота перемещения, достаточная для создания у перемещающихся разумных существ чувства уверенности. Межзвёздная коммуникация обрела реальный смысл. Разумные осознали, что в течении собственной жизни можно успеть побывать хотя бы в тысячах мест, а не потратить целую жизнь на переход от одной звёздной системы до другой.

Парадоксально, но факт. Ныне промежутки между проколами, эти досадные паузы, вынужденные остановки в пути, – длятся много дольше, чем сам полёт.

Длительность же расстояний, прокалываемых между остановками, обуславливается лишь количеством энергии, имеющейся в распоряжении сидоров—тяги…

Позднее добавился и третий «кит» – навигационный Принцип Ли, позволивший избавиться от «тенет» системы маяков, существенно ограничивавших свободу перемещения.

Звездолёты обрели пусть относительную, но – свободу.

А гениальный предок чифа Турбо – основавший «Ли Дженерал Электроникс» человек, который предложил рынку свой продукт и в считанные месяцы сделался мультитриллионером, – обрёл статус одного из десяти самых богатых существ ОП. Вполне заслуженно.

Ещё бы! Отправляясь в полёт, звёздным кораблям больше не нужно было придерживаться строго заданных курсовых векторов.

Необходимо было только учитывать, сколько в запасе имеется энергии движения.

Чуть ли не единственной ограничительницей свободы перемещений – сделалась пресловутая «точка невозвращения»…

Плавали эти «три кита», конечно, в «океане» единого информационного поля Сети ОП. Его существование позволяло Обитаемым, или Освоенным, Пределам всегда оставаться в коммуникационном союзе. Представляло оно из себя нечто вроде голографического изображения, состоящего из мириадов отдельных, но сообразованных в визуальное единство точек.

Благодаря Сети – освоенные миры Обитаемых Пределов не рассыпались, вновь на отдельные точки. Из хаотической россыпи которых, не имея алгоритма сообразования, при всём желании цельную картину не создашь…

Все эти воспоминания проносятся в голове у Номи, когда она смотрит на искорки Экскалибура. Всё это так, НО. Ситуация, в которую угодил сейчас «Пожиратель Пространства», специфическая. Ведь там, ЗА «островком» бывшего королевства – воистину Запределье. Не кусок ещё неисследованного пространства, не лакуна, вклинившаяся в разведанные области Обитаемых Пределов.

Там – ПоТуСторонняя Вселенная.

И одинокому крохотному кораблику предстоит отправиться в Поистине Неведомое.

«Наверное, что—то подобное этому ознобному трепету ощущали все первооткрыватели, – почему—то возникает у Номи ассоциация, – все те, кто судьбою был избран в первопроходцы. И Крис Колумб, направивший нос каравеллы на Запад. И Бак Смайли, капитан фотонного корыта „Посланник Земли“ Самой Первой Звёздной, и Джон Сигейрос, пилот джи—звездолёта „Техас“, первым в истории человечества преодолевшего световой барьер. И владелица яхты „Поцелуйчик“ Барбара Зеленяк, женщина, которой довелось первой из детей дымчато—голубой планеты Солнце—3 повстречать реальных, не мифических инопланетян…»

К счастью для землян – гуманоидных и миролюбивых парамаутов. Не факт, что существовало бы до сих пор земное человечество, подгадь ей судьба на шиа—рейцев, почти соседей Земли, нарваться, или, к примеру, на Киррбеттарт приводниться. Разумные обитатели этого мирка, очень даже близкого к Солнечной системе – бронированные акулы со щупальцами. Их до сих пор с родной планеты только по особым разрешениям выпускают, после тщательных тестов на выявление анормально (для них) пониженного уровня агрессивности…

«И, конечно, Андрей Симагин, пилот—испытатель „Свободной России“. Самого первого звездолёта на сидоров—тяге. Вероятно, подобный священный трепет дано ощутить только ПЕРВЫМ. Лишь они, стоя у края, ещё не ведают, сколько им придётся шагать до цели после того, как ступят за край. Тот землянин, кто вторым совершил кругосветное путешествие, уже не трепетал. Он уже знал, сколько примерно миль ему предстоит проплыть», – думала Номи…

– Ну хорошо, – говорит Кэп Йо, и голос его прерывает поток ассоциативных воспоминаний девушки. – На край света полюбовались, головор—резы, теперь пора и за край отправляться. Экипаж, р—разойдись! Предстартовая готовность номер—р—раз!

«Чувствуется иногда, что Бранко Йонич Йонссон был когда—то армейским старшиной!», – думает Номи, прыгая на сиденье транспортёра. Направляя юркую машинку по радиальному тоннелю к шлюзу энергомодуля, она устремляется в свою резервную рубку.

…Неужто опять – мимо? Опять «в молоко» попали?

«Прокол за проколом, но не в прямом, увы, а в переносном смысле», – подумала Номи после какого—то из очередных проколов. Звездолёт снова болтался на стационарной орбите, над очередной совершенно неисследованной планетой, а все члены команды напряжённо вслушивались в собственные ощущения. Терпеливо ожидая – не раздастся ли вдруг с потолка гром, не польётся ли вода… Вот засверкает молния, бац, и снизойдёт Великое Осознание: ОН здесь!!!

Вольный Торговец вынырнул далеко не к первой планете Запределья, расположенной на оси вектора, указанного Милордом. Очень разными были эти планеты, и каждая из них, буквально каждая могла оказаться фантастическим Эльдорадо, на поиски коего отправился Экипаж. Но обещанное ощущение НЕ возникало по мере сближения с ними, и это вынуждало отказываться от исследований.

Милорд обещал, что ощущение обязательно возникнет, и даже приблизительно описал его: «…слияние радости матери, увидевшей на пороге родного дома сына, полвека не переступавшего этот самый порог, с эйфорическим чувством облегчения, испытанным человеком, которому сообщили, что у него не дигразз, а всего лишь рак или иммунодефицит».

Милорду виднее, его Свет всю свою силу в него одного влил, а вот «третья часть» – Свет—из—шиприта, – распределилась на целую толпу носителей, разлилась на десятерых… Поэтому необходимо приблизиться вплотную, чтобы ощутить это самое вышеописанное слияние.

Тем не менее странные, доселе не испытанные ощущения – уже возникали.

Номи чувствовала, что в ней, внутри, объявилось некое…

Присутствие, или что оно там. И от этого новоявленного «члена экипажа», похоже, стоило ждать сюрпризов. Нечто схожее, судя по скупым обмолвкам, ощущали и прочие. Даже Зигзаг странным образом переменился, сделался малоподвижен, ленив и сонлив. Будто прежнего м'ба выкрали и заменили на его двойника с абсолютно иным темпераментом…

Только лишь новичок, одиннадцатый, светом не осенённый, удивлялся тому, что не чувствует ничего необычного. Но его это не особенно беспокоило. Беспокоило Перебора главным образом то, что ему не дают проводить исследования. Он резонно заявлял, что ему, как ксенологу, просто необходимо высаживаться на планеты, и чуть ли не бегать по их поверхностям, аукая и зазывая: «Эй, местная живность и местные братья по! Вы где? Выходите, познакомимся!».

«Зачем же меня, ксенолога, в запределье с собой взяли?!», – горестно вопрошал обманутый в ожиданиях неофит. Но в ответ получал категоричное и не менее резонное: «Мы не за тем сюда прикололись! Найдём обещанное, ощутим, тогда и высадимся!».

Номи даже стало жалко «яйцеголового» Анджея. Будь её воля, она бы позволила парню завернуться в силовой кокон и пару часов побегать по одной из планет – выпустит пар, легче станет.

Нелегко ему, конечно же. «Пожиратель» пространство Запределья употребляет громадными порциями уже далеко не первую неделю корабельного времени. Ноги же и лапы ни единого из существ, находящихся на борту, – до сих пор не ступали на планеты.

А вакуум он и есть вакуум, что в Пределах, что За. И в нём, конечно, случаются приключения, ещё и какие лихие, но – гораздо реже.

Неудивительно, что Перебор волком смотрит на Боя, своего главного антагониста. Похоже, они с первого взгляда друг друга невзлюбили. Мягко говоря. Как бы не вышло беды…

«Он вообще—то приятный паренёк, этот Анджей Лазеровиц, – подумала Номи. – Абсолютно не в моём вкусе, но объективно – вполне симпатичный. Любопытно, что семитских черт в его лице и не просматривается, хотя он вроде как на четверть еврей. Обычное европеоидное лицо, худощавое, прямой нос, чуть вьющиеся тёмно—русые волосы, загорелая кожа… Попка аппетитная…»