Книга о хорошей речи - Ирина Голуб

Образная речь может быть и высокой, и сниженной, но, употребляя тропы, нельзя нарушать закон эстетического соответствия сближаемых понятий. Так, отрицательную оценку вызывает у читателя сравнение в стихотворных строчках: Ты рта раскрыть мне не даешь, а я не богородица, и седина — она не вошь, не с грязи, чай, заводится. О седине мы привыкли думать с уважением, и снижение этого понятия представляется немотивированным.

Г.Р. Державина его современники порицали за то, что он сравнил поэзию с лимонадом в оде «Фелица»: Поэзия тебе любезна, приятна, сладостна, полезна, как летом вкусный лимонад. Еще М. Ломоносов в «Риторике» замечал: «К вещам высоким непристойно слова переносить от низких, например: вместо дождь идет непристойно сказать небо плюет». С этим требованием нельзя не считаться и в наши дни. Недопустима эстетизация явлений, лишенных в нашем представлении романтического ореола: На вывозке органических удобрений занято все живое тягло, работа кипит, но в эту мажорную симфонию вплетаются минорные нотки…

Метафорические выражения не должны «подрывать» логическую сторону речи. В известных строчках из песни: Нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор — летчику Валерию Чкалову не понравилась метафора, и он заметил автору: если мотор охватывает пламя, самолет терпит аварию, пилот гибнет, так что поэтический образ в этом случае неудачный… Тем не менее подобные «промахи» в металогической речи не единичны. Не задумываясь над смыслом сравнения, журналист пишет: Почему-то всегда домой корабль идет быстрее, словно хочет поскорее прижаться к родной земле. Однако мореплаватель знает: если корабль прижмется к берегу, не миновать аварии, а то и гибели судна.

Писатели, хорошо знающие секреты образной речи, иногда позволяют себе шутки: прибегают к игре слов, употребляя метафоры не в их образном, переносном, значении, а в прямом. Например, в эпиграмме «На Н.И. Гнедича» А.С. Пушкин намеренно восстанавливает первоначальное значение слова жесткий, употребленного Гнедичем для характеристики своих произведений: С тобою в спор я не вступаю, что жесткое в стихах твоих встречаю; и руку наложил, погладил — занозил.

В одном из стихотворений Н.А. Некрасова шутливо обыгрывается метафора не удержать и зубами:

Как выражала ты живоМилые чувства свои!Помнишь, тебе особливоНравились зубы мои,Как любовалась ты ими,Как целовала, любя!Но и зубами моимиНе удержал я тебя…

Стилистический прием, состоящий в использовании метафорического выражения в прямом смысле, называется реализацией метафоры. Реализация метафоры обычно находит применение в юмористических, сатирических, гротескных описаниях. Так, гротескная картина, построенная на реализации метафоры, нарисована В.В. Маяковским в стихотворении «Прозаседавшиеся». Здесь обыгрывается метафора «поневоле приходится разорваться»: Сидят людей половины; Они на двух заседаниях сразу; До пояса здесь, а остальное там…

Однако случается и так, что необразное значение метафоры проступает в речи случайно, и тогда возникает двусмысленность высказывания. Например: Подземные богатыри в четвертом квартале вышли на более высокие рубежи (читатель может подумать, что теперь шахтеры будут добывать уголь в новых, более «высоких» пластах); Ни Карин Энке, ни Али Борсма не смогли организовать погоню за Татьяной Тарасовой (о состязаниях в конькобежном спорте).

Проявление необразного значения слов в металогической речи — самая непростительная оплошность автора, результатом которой оказывается неуместный комизм высказывания: Лиза с матушкой жили бедно, и, чтобы прокормить старушку мать, бедная Лиза собирала в поле цветы…

У метафоры есть «очень близкие родственники» среди тропов, также заслуживающие нашего внимания. Но прежде чем называть их, посмотрим, как они используются в хорошей речи. Обратимся к «Воспоминаниям о Блоке» Евг. Замятина.

1918 год. Маленькая редакционная комната — какая-то пустая, торопливая, временная — два-три стула, в углу связки — только что из типографии — книг. Еще непривычно, что в комнате — в шляпах и пальто. <… > Стук в дверь — и в комнате Блок. Нынешнее его, рыцарское лицо — и смешная, плоская американская кепка. И от кепки — мысль: два Блока — один настоящий, а другой — напяленный на этого настоящего, как плоская американская кепка. Лицо — усталое, потемневшее от какого-то сурового ветра, запертое на замок. <… > Это было мое знакомство с Блоком. Только этот короткий разговор, улыбка, кепка.

В этом отрывке обращает на себя внимание не только точность и образность речи, но и ее удивительная сжатость: автор как бы экономит слова, вспоминает лишь те, которые необходимы для образного описания незаурядной фигуры Блока и окружающей его обстановки времен гражданской войны. Рыцарское лицо Блока, его странная кепка, короткий разговор, улыбка… Вот контуры, воссоздающие портрет поэта. Можно было бы написать: он казался усталым, цвет лица у него был нездоровый, точно оно потемнело от какого-то сурового ветра; он производил впечатление замкнутого человека — был точно «заперт на замок»… Но Замятин избегает банальных выражений и формулирует мысль предельно кратко, прибегая к метонимическим заменам.

Из всех тропов в цитированном отрывке преобладает метонимия (от греч. метонимия — переименование) — перенос названия с одного предмета на другой на основании их смежности. Вот классические примеры метонимии в этой статье Замятина: В озябшем, голодном, тифозном Петербурге была культурно-просветительная эпидемия; Блок — весь из Невы, из тумана белых ночей, Медного всадника; в ту белую апрельскую ночь Петербург видел Блока последний раз; На улице у ворот — толпа. <… > Все, что осталось от литера туры в Петербурге.

Как стилистический прием метонимию следует отличать от метафоры. Для переноса названия в метафоре сопоставляемые предметы должны быть обязательно похожи, а при метонимии такого сходства нет, художник слова опирается только на смежность предметов. Другое отличие: метафору легко переделать в сравнение с помощью слов как, вроде, подобно. Например, бахрома инея — иней, как бахрома, сосны шепчут — сосны шумят, будто шепчут. Метонимия такой трансформации не допускает.

При метонимии предметы, явления, получающие одинаковое название, связаны самыми различными ассоциациями по смежности. Название места употребляется для обозначения людей, которые там находятся: Ликует буйный Рим (М. Лермонтов). Название сосуда используется в значении содержимого: Я три тарелки съел (И. Крылов). Имя автора заменяет название его произведений: Траурный Шопен громыхал у заката (М. Светлов). Названия отличительных признаков людей или предметов используются вместо их обычных наименований: Черные фраки носились врозь и кучами там и там (Н. Гоголь).

Особый интерес представляет метонимия прилагательных. Например, А. Пушкин назвал одного из светских щеголей перекрахмаленный нахал. Безусловно, по смыслу определение может быть отнесено лишь к существительным, называющим какие-то детали туалета модного франта, но в образной речи такой перенос названия возможен. В художественной литературе немало примеров подобной метонимии прилагательных: Белый запах нарциссов, счастливый, белый, весенний запах (Л. Толстой); Потом приходил коротковатый старичок в изумленных очках (И. Бунин); Стал и я выходить погулять неуверенными ногами… Там, где несколько аллей стекались в одну, белел большой алебастровый Сталин с каменной усмешкой в усах (А. Солженицын).

Метонимия служит источником образности. Вспомним пушкинские строки: Все флаги в гости будут к нам. Устами Петра Первого поэт предсказал, что город-порт, построенный на берегу Финского залива, будет принимать корабли с флагами всех стран мира. А вот другой широко известный пример метонимии у А.С. Пушкина: Янтарь на трубках Цареграда, фарфор и бронза на столе и, чувств изнеженных отрада, духи в граненом хрустале. Здесь поэт использовал название материалов для обозначения сделанных из них предметов при описании роскоши, окружавшей Онегина.

Конечно, этими хрестоматийными строчками далеко не исчерпываются случаи метонимии у Пушкина. Этот троп лежит в основе многих его замечательных образов. Например, к метонимии прибегал Пушкин, рисуя «волшебный край» театральной жизни: Театр уж полон; ложи блещут; партер и кресла — все кипит, создавая картины русского быта:… И жаль зимы старухи, и, проводив ее блинами и вином, поминки ей творим мороженым и льдом. Подобных примеров подлинно художественного применения тропа у Пушкина множество.