Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер - Алексей Буторов

Увы, дипломатические успехи Николая Борисовича на сей раз оказались весьма незначительны — и вовсе не по причине дурно выполненного князем поручения. Просто расклад европейской политики складывался далеко не в пользу России. Война между великими державами представлялась неизбежной. Однако своими тайными дипломатическими маневрами Николаю Борисовичу удалось оттянуть непосредственное начало боевых действий, что позволило изменить расстановку сил на политическом и частью на военном фронте. Хитрый дипломат и опытный полководец М. И. Кутузов, будущий князь Смоленский и почетный член Петербургского и Московского Английских клубов, благодаря этой «оттяжке» вскоре добился подписания мира с извечным противником России и потенциальным союзником Наполеона — Турцией. Под руководством другого почетного члена клубов и дальнего родственника и друга Юсупова — князя П. И. Багратиона началась передислокация и частичная реорганизация русской армии. На подготовку к войне необходимо было время, которое помогли выиграть, в том числе и дипломатические маневры князя Юсупова.

Император Франции после нескольких раундов переговоров, надо полагать, не без грусти простился с русским собеседником — людей со столь тонким и острым умом во все времена встречалось немного. Без малого два года довольно тесного общения открыли перед Наполеоном истинные достоинства князя Николая Борисовича.

Для Юсупова же постоянно оказалась открыта императорская ложа в театре, что говорит о глубоком уважении, которое испытывал к прирожденному русскому аристократу французский император. Как раз про императорскую ложу князь Н. Б. Юсупов-младший опубликовал весьма квелую историю, свидетельствующую о том, что в Париже капельдинеры были хорошо вышколены, и в них при Наполеоне уж не осталось ни капли революционного духа.

«Расскажем здесь происшествие, случившееся во время пребывания Князя в Париже, — пишет Николай Борисович Юсупов-внук. — Когда он прибыл туда и был принят при дворе Наполеона I-го со всем почетом, соответственным его высокому значению, Наполеон, показывая особое уважение к нему, предоставил ему право присутствовать при всех спектаклях в императорской ложе, благосклонность, которой дотоле пользовались одни владетельные особы царственного рода. — В один вечер, когда князь Николай Борисович прибыл в театр, придверник ложи, полагая ошибку, остановил его вопросом: „Вы Король?“ — „Нет, — отвечал с достоинством Николай Борисович. — Я Русский Князь“, и придверник почтительно поклонясь, отворил императорскую ложу»[174].

Этот короткий рассказ — еще одно косвенное свидетельство истинного положения Юсупова в наполеоновской Франции. Вопреки сообщению внука, Николай Борисович тогда никакой особо почетной должности не занимал, оставаясь рядовым отставным русским министром, каковых в любой стране всегда не один десяток найдется.

Увы, политическое сватовство не состоялось. Наполеон предпочел союзу с Россией союз с Австрией. Великую княжну Анну Павловну вскоре после отъезда Юсупова из Парижа заменила австрийская эрцгерцогиня Мария-Луиза. Сразу после поражения Наполеона и отречения его от трона австриячка поспешила в родные «Палестины» или Альпы, а брак оказался признан «как бы не бывшим». «Орленок» — сын и наследник Наполеона стал всего лишь героем пьесы Эдмона Ростана.

Гобелен Императорской шпалерной мануфактуры. Дар Наполеона I кн. Н. Б. Юсупову (?). ГЭ.

Николай Борисович в качестве неудачной «свахи» получил от Бонапарта щедрые дары, своеобразные отступные. Франция не самостийная Украина, где в подобных случаях ограничиваются тыквой или кавуном, то есть арбузом. Несколько гобеленов работы Императорской шпалерной мануфактуры дополнял уникальный севрский сервиз — в фарфоре Юсупов знал толк. Рассказывали еще о севрских парных вазах. Вероятно, только этими подарками не обошлись, но… не совсем добровольное перемещение значительного числа художественных ценностей после октября 1917 года способствовало тому, что сведения о дарах Наполеона «затерялись».

В предвоенной Европе Николай Борисович оказался, что называется, в родной стихии. Он покупал картины, статуи, графику, новинки литературы и старинные книги. Основательно пополнилось нотное собрание князя, а сам он услышал все новомодные музыкальные сочинения.

Школа Гудона. «Зима». Юсуповский дворец.

Рассказ о пополнении во Франции княжеской коллекции, о методах закупки и заказа им картин, о ценах художественного рынка мне хочется предварить хозяйственным посланием Юсупова из Парижа к управляющему Ракитянской вотчиной И. М. Щербакову. Оно написано в первые дни пребывания князя в столице прекрасной Франции.

«Иван Матвеевич,

Я приехал в Париж и пробуду несколько недель. Прошу выполнить все, что было мною предписано. Ибо, как вам известно, точность — душа порядка. Я надеюсь достать настоящих шпанских баранов и ежели мне удасса их иметь, то как не трудно, до Ракитной их доставлю. Между рабочею порой бурты (земляная насыпь для выщелачивания селитры. — примеч. В. И. Ивановой) не останавливать, также если можно продать в городах просо, то заделать ращеты, чтобы перевозить наймом…

Я замечаю затем, что опасаюсь, чтобы в скирдах хлеб не попортился от времени, и для того прошу посмотреть, хорошо ли сверху оные скирды закрыты, риги также чтоб были отделаны, и машину, которая, надеюсь, уже из Москвы привезена и теперь на месте и в действии, и чтоб мастер, которой привезти постараюсь, дабы исправить старую молотильню, которую я видел в риге, прошу, как он будет оную ставить, чтобы слесарь-старик писаревской тут был и чтобы он после мог, естли что попортится, исправить. Старайся ради бога, чтобы остановки в поставке сукна не было и чтобы на фабрике, не ленясь, работали, и отпиши, нет ли из „комиссариата“ какого повеления о цвете сукон…, ибо, как вам известно, брусковой краски употреблять нельзя по возвышению цен на оную…»[175].

В переводе на более понятный язык письмо звучит следующим образом — в перерывах между важнейшими переговорами с Наполеоном, посещениями театров и мастерских художников Юсупов волнуется о том, хорошо ли скирды с хлебом укрыты и не слишком ли дорога краска для крашения сукна. Не на кого хозяйство оставить «бедному» князю, о каждой мелочи волнуйся…

Политика — политикой, скирды — скирдами, а коллекционер Юсупов в Париже не забывал о своем страстном увлечении искусством. Князь возобновил старые связи в художественных кругах, завел новые и стал покупать картины и статуи, как может показаться, едва ли не без счету. На самом деле счет, если так можно выразиться, в княжеских покупках имелся. Он искал произведения, раскрывающие определенные сюжеты, дабы при развеске составить из них художественные ансамбли, посвященные одной теме. Сегодня относительно полно сохранились только два из созданных князем ансамблей — салоны Гюбера Робера в Архангельском.