Баллада о диване - Александр Арбеков

— Ура! — бросились в атаку доблестные десантники.

А потом рядом со мной внезапно разорвался снаряд. Я был отброшен взрывной волной на несколько метров, сильно ударился о землю и погрузился во тьму.

Очнулся я, очевидно, спустя несколько часов. Голова трещала и гудела, в ушах звенело. Я почти ничего не соображал. Контузия, однако… Поле брани было пустынным и тихим. Когда-то и где-то подобную картину я уже наблюдал. Как грустно, тоскливо и тяжело на душе… Да, бессмысленные смерти вызывают только такие чувства. Увы, увы…

Я с трудом встал, огляделся вокруг. Бесконечные изуродованные трупы, стонущие раненые, сгоревшие танки, искорёженные самоходные установки, боевые машины пехоты и десанта, бронетранспортёры. Да, воистину предстало передо мною самое трагическое зрелище из всех зрелищ, какие я когда-либо видывал! Мрачный и бессмысленный апофеоз войны! Будь она проклята!!! Ну сколько можно?!

Я посмотрел в голубое, слегка задымлённое небо, вдохнул горький воздух полной грудью. И всё-таки, — жизнь прекрасна, как бы её не ругали всякие там придурковатые мизантропы! Ничего, прорвёмся, мы ещё порадуемся бытию во всей его полноте! Мы ещё повеселимся с друзьями и подругами на бесконечном празднике жизни. Мы полюбим наших любимых женщин во сто крат сильнее и будем чихать на все трудности, и преодолевать их яростно и отчаянно! Виват идущим вперёд!

В небе надо мною вдруг внезапно появился и тяжело завис в воздухе вертолёт. Не боевой, а вроде бы гражданский. С опознавательными знаками Федерации. А потом он стал плавно опускаться вниз. Не понятно было, откуда он здесь взялся. Нонсенс какой-то! Что-то тут явно не так! Неужели очередная засада, неужели предательство или какой-то неожиданный и крайне зловещий заговор?

Я забеспокоился и на всякий случай заметался в поисках пулемёта, не нашёл его, слегка запаниковал, вытащил из кобуры револьвер, но потом вздохнул с облегчением, когда увидел, как из распахнувшейся двери геликоптёра явилась на белый свет прелестная и сияющая Леди Ли, женщина моей мечты и страсти, одетая в полупрозрачный розовый сарафанчик. На её изящной головке покоилась такого же цвета шляпка, ножки были обуты в красные туфельки на высоком каблуке.

— Ах, мой пупсик любимый! Слава Богу, ты жив! Как я рада, как я счастлива! Мой Герой! Моя радость! Моё сокровище! — женщина бросилась ко мне на шею.

— Ну, с таким великолепным бронеплащом оказаться мёртвым крайне и крайне сложно… — пробурчал я.

— Да хватит, же!

— Извини милая. Действительно, я становлюсь конченным занудой. Прости, ради Бога, любовь моя.

Я страстно обнял Леди Ли, стал целовать её лицо, ушки и шейку, возбудился и уже хотел было трахнуть её немедленно прямо здесь, на поле брани в ближайшей к нам воронке, но мне помешали осуществить эту дерзкую и сладостную мечту.

Над нами внезапно завис ещё один вертолёт. На этот раз он был военным, выглядел довольно хищно и опознавательные знаки на его фюзеляже не вызвали у меня энтузиазма. Враг, чёрт возьми! Конфедераты! Боже мой! Мне-то всё по барабану, мне на всё в этом мире наплевать и насрать, но рядом со мною моя девочка! Что же делать, как быть?!

— Всё, милая, мы, кажется, приплыли, — печально произнёс я, блуждая взглядом по месту битвы в поисках своего любимого пулемёта, или хотя бы какого-нибудь завалящего гранатомёта, или хотя бы автомата, а потом снова достал револьвер.

Вражеский геликоптёр выпустил ракету по гражданскому вертолёту, на котором прилетела Леди Ли, отчего он превратился в сноп пламени и дыма. А потом пришелец обратил свой нос, ощетинившийся пулемётами и пушкой, в нашу сторону. Как я понял, он готовился нас расстрелять, притом со смаком, качественно, очень болезненно, не торопясь и с очень и очень огромным удовольствием.

Я быстро расстегнул плащ, привлёк к себе Леди Ли, застывшую в ужасе на месте предстоящей гибели, запахнул плащ обратно и, повернувшись к вертолёту спиной, стал мужественно ждать атаки. Она не замедлила последовать. Для начала заработал пулемёт. Моя спина превратилась в доску. Я перестал её чувствовать. Но броне плащ и броне шлем с честью выдержали удары сотни пуль. Вражеский стрелок, очевидно, был очень удивлён и озадачен таким поворотом событий и некоторое время раздумывал.

А что тут думать?! Пришло время пушки, а ещё лучше — неуправляемых или управляемых снарядов и ракет! Плащ-то, возможно, их и выдержит, но я точно нет. Эх, жаль, очень жаль вот так погибать! Я не о себе. Я о моей любимой пуличке… Глупо, очень глупо всё вышло! Кто же знал, кто же знал, что такое может случиться?!

— Какого чёрта ты сюда явилась в этой картонной коробке?! — яростно и отчаянно заорал я. — Неужели нельзя было хотя бы взять боевые вертолёты сопровождения!? Дурочка ты моя!

— Милый, я хотела сделать тебе сюрприз! — раздался в ответ дрожащий голосок Леди Ли. — Если бы я обратилась к военным, то они предупредили бы тебя о моём визите, и он стал бы неинтересен!

— Ах, моя любимая птичка, моя обожаемая ласточка! — горестно вздохнул я и стал ждать начала конца, то есть, скорее всего, пуска ракеты, но далее ничего не произошло, вернее произошло, но это событие уже не имело к нашим предчувствиям неминуемой гибели никакого отношения. Вернее, имело, но только в положительном смысле.

Я услышал до боли знакомый звук мощно работающих двигателей ударно-штурмовых вертолётов Федерации. Ах, родимые вы мои! Горячо любимые вы мои! Небесные ангелы возмездия! Соколики вы мои ненаглядные! Спасители, спустившиеся с небес! Всем по ордену и по премии!

Я повернулся и увидел, как над вражеским вертолётом зависла парочка наших боевых машин! Слава Богу!!! Он, всё-таки, есть!!! Орлы мои доблестные играючи уничтожили пришельца, выпустив в него пару ракет, и для верности расстреляли обломки из пулемётов, а потом, не торопясь, ретировались куда-то вдаль… Видимо, они не хотели мешать нашему с малышкой рандеву. Уж всем-то был известен её характер!

— Молодцы, ребята! Благодарю!

— Рады стараться, господин Президент!

— Ах, орденоносцы вы мои! Лауреаты Премии Президента! Соколики вы мои непобедимые! Жду вас через двадцать минут на этом же месте. Покружитесь пока где-нибудь.

— Будет исполнено, господин Фельдмаршал!

А потом я стряхнул пепел с погон и со шлема, сбросил с плеч спасительный и благословенный плащ, задумчиво посмотрел на поле брани, полной грудью вдохнул сладко-горький воздух сражения, скорбно вздохнул и страстно поимел свою девочку на прославленном плаще прямо рядом с догорающими останками двух вертолётов, — нашего и чужого!

Да, неизвестно, что нас более всего сексуально возбуждает… То ли сами женщины, то ли гул битвы, то ли огонь, пожирающий железо, то ли земля, нестерпимо пахнущая полынью и пропитанная кровью, то ли Маршальские Звёзды на погонах. Чёрт его знает!