Типичная Практика (СИ) - Гуринов Александр

Это имело закономерный итог — после того, как тело уже без особых сложностей выполнял все показанные мастером приёмы, а занятие уже должно было вот-вот подойти к концу, я решил заканчивать наш спарринг.

Не смотря на реакцию моего противника, он мог реагировать только на то, что может заметить, на чем я и сыграл. Максимально привлекая его внимание в одном месте, я совершенно отвлекал его от другого, раз за разом проводя по нему атаку, которую он даже не замечал, отчего принимал их на тело. Крепкое, чего уж там, тело! Кости мои, конечно, в вариантах будущего, не ломались от ударов по нему, но больно было, так что приходилось, в момент удара, закрывать руки защитой.

Партнёр, однако, быстро понял уловку и старался на неё не попадаться, качественно контролируя меня и мои движения. Но и это не спасло его, когда я начал непрерывно атаковать его. Даже когда он атаковал в ответ, я просто переводил его удар в сторону или использовал его же движения против него и все равно бил по нему, бил и снова бил. В конце концов, он перестал пытаться атаковать, что из раза в раз только вредило ему больше, чем мои удары, стремясь только уворачиваться от ударов, и их тоже перестав принимать на тело — несколько раз я уже переводил удар в захват, после чего быстро вбивал парня, что на года четыре-пять меня старше, лицом или затылком в пол, снова и снова ломая оный о черепушки практика.

А на последок, когда парень уже вообще старался держаться подальше от моих рук и ног, я просто завёл его в ловушку, не оставляя ему никакого выбора для ухода от атаки, кроме как подпрыгнуть, открывшись мне.

Мгновенно выпрямившаяся нога, покрытая чёрной плёнкой техники защиты, прилетевшая противнику точно в солнечное сплетение, превратила его тело в живой снаряд, что врезался в стоящую прямо позади него в паре метров колонну. Воздух из парня, не смотря на его крепкое тело, выбило моментально, заставляя задыхаться в попытке восстановить дыхание, пока он сполз с колонны.

Мастер остановил мой поединок, внимательно следя все это время за его ходом. Собственно, это уже и не нужно было — парень сейчас был не в состоянии продолжать бой и будь это реальное сражение, я бы ещё в момент, пока он сползал с колонны, приблизился к нему и пробил артерию на открытой шее покрывшейся техникой защиты рукой, заострив защитную плёнку на кончиках пальцев и просто разорвал бы ему крупные кровеносных сосуды. Противник бы помер — говорю точно! Потому что проделал это в симуляции! В конце концов, у практика Предела Тела далеко не такая мощная Регенерация, как у практиков Предела Жизни.

Вскоре, занятие завершилось и мы покинули башню, сразу направившись к следующему обязательном занятию.

Глава 45

После окончания обязательных занятий, я отправился вновь в мастерскую Мастеров Формаций. Пробыл я там не долго и только узнал, в какое время и как часто проходят занятия у них. Оказалось, довольно часто, каждый раз через шесть мин после моих обязательных занятий.

Узнав, во сколько и куда приходить — меня даже провели до нужного места, показали, где проводятся занятия, я вернулся к себе в башню. Практику никто не отменял!

Все последующее время до занятий в мастерской Формаций ушло на практику. Впрочем, тут это нельзя назвать не типичным посещением — все члены секты, в меру своих возможностей занимаются практикой, потому, если пройтись по башне, хотя бы несколько детей, что погружены в медитацию, найти можно почти в любой момент времени.

Когда настало нужное время, я покинул башню и направился в мастерскую, там сразу же пройдя в показанный мне ранее класс для занятий формациями.

Я был не первым, кто пришёл. В классе уже сидело три человека — две девочки лет десяти и парень моего возраста. Более того, мы с ним в одной башне живём. Кажется, он проживает на втором этаже.

Никто ничего не говорил и я уселся на первое свободное место. Две девочки явно были хорошо знакомы и достаточно давно, сейчас болтая, как две старые подружки, а парнишка что-то читал в свитке, который постоянно прокручивал по мере чтения и не обращал внимания на происходящее вокруг.

В течении ещё пары циклов в класс успело зайти пара человек. Парень, явно из тех, что постарше, на вид, лет тринадцать, и девочка, следующая за ним по пятам, лет одиннадцати. Сели они вместе, о чем-то тихо переговариваясь. Ещё через лян подошёл высокий, а оттого выглядящий очень худым парень, хотя уверен, в физической силе он не только не уступает нам, но, скорее всего, даже превосходит, так как выглядит лет на четырнадцать, а значит, скорее всего, уже перешёл на Этап Крови или Мозга.

Следом за ним же вошёл и мужчина, которого сложно не определить, как практика Предела Жизни — взрослый мужчина с короткой, но густой бородой.

— О, сегодня у нас пополнение, — сразу заметил он меня, широко улыбаясь, проходя мимо нас. — Не могу не радоваться. Надеюсь, тебе понравится наше мастерство, дитя. Как тебя звать?

— Фа Вей, мастер! — встав, склонил я голову и сложил руки в приветственном знаке.

— Что же, меня можешь звать Мастер Джин Бай. А теперь, начнём, собственно, занятие…

Не знаю, может быть в связи с тем, что учеников было не особо много, а может так принято тут, но мастер занимался с каждым по индивидуальной программе. Всем остальным он уделил внимание в первую очередь, проверив результаты их работ, сделав поправки, где это нужно было, объяснив что-то, да назначил задачу каждому, чтобы освободить время для меня, ко мне же, собственно, после всего этого и вернувшись.

Джин Бай явно был на посту учителя уже достаточно давно, в разговоре со мной быстро выяснив то, что мне уже известно. И, хоть мастер явно удивился тому, что весь материал книги основ я знаю на зубок, так же прекрасно понимая и сам принцип всех правил, что я доказал, ответив на его вопросы, касательно построения знаков и значение с десятка символов, но не акцентировал на этом внимание, выдав мне свиток и попросив начертить карандашом названные им символы под его приглядом.

Тут снова использовались симуляции, так как почти каждый символ, который я чертил, Мастер поправлял, указывая мне на ошибки и неточности, добиваясь, чтобы я сразу же писал его правильно. Этим я и воспользовался, в симуляциях будущего вычленяя и исправляю все погрешности и ошибки, на что, порой, уходили десятки симуляций для каждого символа, однако в реальности я без единого неверного движения начертил все семьсот три символа, что, судя по глазам, снова вызвало удивление у мастера, однако позволило сразу перейти дальше, не затрачивая время на исправления.

Следующим шагом стало начертания уже Знаков из символов, которые он мне называл. И если вначале я ещё допускал ошибки в построении Знаков, которые вычленялись в вариациях будущего и тут же исправлялись в реальности, предварительно проверяемые в будущем, то после количество необходимых мне симуляций для каждого последующего Знака становилось всё меньше и меньше, а после я использовал только одну симуляции, просто чтобы удостовериться в верности начертания. Как я и думал — логика начертания знаков довольно проста и понятна, стоит только в ней разобраться, да понять несколько нюансов, которые в книге не упоминались, отчего и были допущены в начале ошибки.

Мастер явно увлёкся. Это стало понятно хотя бы потому, что пока он снова и снова поручал мне новые задачи, наблюдая за ходом их выполнения, остальные, один за другим уже заканчивал свои работы и ждали, пока мастер о них вспомнит. Не вспомнил — пришлось самому напоминать, когда я заметил, что уже все ждут, пока тот отвлечется.

Через несколько циклов, когда Мастер быстро проверил работы всех остальных, указал на неточности и поправил их, а после поручил новые задачи, он вернулся ко мне и начал снова, с каким-то нетерпением наблюдать за тем, как я выполнял его задачи. Не могу понять, чего он ожидал, толи, что я допущу ошибку, толи, напротив, что и дальше не буду их допускать. Однако с каждым разом количество символов в Знаках становилось все больше, сами Знаки становились сложнее, но разницы не было — тут как со сложением и вычитанием в детстве — поймёшь логику действия, и дальше ошибка возможна только в случае твоей собственной невнимательности. Так что со возрастание сложности знаков росло только количество времени, требуемое мной на само начертание.