Педофил: Исповедь чудовища - Пётр Крыжановский

— В таком деле поздно не бывает никогда.

Джон посмотрел на жену. Она тяжело вздохнула и кивнула.

— Считайте это огромным карт-бланшем, мистер Хоуп, — тяжело вставая, сказал Джон.

Из заднего кармана легких летних штанов цвета хаки он достал звенящую связку ключей.

Поднявшись на второй этаж, Джон открыл белую дверь, всю облепленную разноцветными наклейками, на которых были изображены герои детских мультфильмов.

— Вас оставить одного? — отворив двери, с легкой иронией спросил мистер Стивенс.

— Да, если можно.

— Колдуйте, подождем вас внизу.

Джонатан и его супруга нехотя зашагали по коридору. Скрывшись за углом, они спустились по лестнице вниз.

Собравшись с силами, Альфред вошел в комнату Эмми и закрыл за собой дверь. Сделав несколько неторопливых шагов, он, приподняв пальцами розовую штору, выглянул в окно. С улицы в тихую комнату доносился еле слышный смех, где-то далеко играли и шумели дети. Сев на небольшую деревянную кровать с розово-золотистой спинкой, агент Хоуп стал изучать окружающий интерьер. Комната Эмми была небольшой, примерно восемь-девять квадратных метров. Несмотря на скромные размеры, в ней было все, что должно быть в комнате современной восьмилетней девочки. Стол, где она делала уроки, сундук, забитый игрушками, который невозможно было закрыть, малиновый шкаф с наклеенными на дверях серебряными зеркальными звездами и милая мягкая кровать, застеленная разноцветным стеганым одеялом. На стенах всюду были фотографии, на которых смеялась веселящаяся Эмми в компании своих подружек. Обилие розового и нежно-розового цвета могло бы довести до приступа эпилептика за несколько мгновений, однако Альфреду это казалось милым и грустным. Закрыв глаза, он глубоко вздохнул и, согнув колени, лег на кровать, где спала Эмми. Подушка и одеяло пахли порошком, все, что находилось в комнате, блистало чистотой и приятно благоухало. Сосредоточившись, молодой мужчина ушел в себя, давая окружающей обстановке породить в нем какие-то ассоциации, секундные, еле различимые флешбеки.

В мыслях перед его глазами был образ маленькой девочки, которая спала в этой комнате. Сидя на овальном радужном ковре, она играла с куклами, расчесывая им волосы. Капризничала, когда родители заставляли ее учиться, и сладко засыпала, слушая ласковые колыбельные.

Альфред старался изо всех сил почувствовать, понять, что значит хотеть такого ребенка, желать, чтобы ее маленькая рука коснулась эрегированного мужского члена. Представить детское лицо, полное истомляющего удовольствия от секса. Ни одной из фантазий он не мог придать четкости, ведь вместо удовольствия, которое он должен был сам себе надумать, он испытывал сильную духовную боль. Единственное, что он видел, — это плачущая напуганная Эмми Стивенс, которая кричала: «Мама!»

Альфред открыл глаза. Поднявшись, он сел на край кровати. Нет, в нем не было и никогда не будет всего того, что есть в тех, кто украдкой мечтает о детской обнаженности и удовольствии, подаренном ею. Он понимал, что ребенок сейчас страдает или уже мертв, а чудовище, совершившее это преступление, гуляет на свободе и, быть может, планирует новое, не менее ужасное похищение.

Альфред встал и подошел к шкафу, открыв его, он стал рассматривать личные вещи Эмми.

— Что-то он долго, — сидя на кухне за пустым черным столом, крутя двумя пальцами стакан, сказала миссис ­Стивенс.

Находящийся напротив нее муж, кивнул головой.

— Да, может, поторопить его?

Миссис Стивенс посмотрела на часы.

— Дадим ему еще пять минут.

Дверь на втором этаже открылась. Джон с женой встали и поторопились в прихожую. Легкой уверенной поступью Альфред спустился по лестнице вниз.

— Спасибо, что дали возможность осмотреть комнату.

— Уж не знаю, что вы там делали, — покачиваясь с пятки на носок, миссис Стивенс скрестила руки у себя на груди. — Колдовали, медитировали, надеялись найти спрятанный дневник. Может, расскажете?

Альфред пожал плечами, ему хотелось наплести и соврать, что он пережил сверхестественное откровение, которое приведет его к девочке. Наверняка, в глазах родителей он выглядел, как персонаж сериала, где герой обладает какой-то сверхспособностью, помогающей ловить преступников. Этой детали в нем не было, да и врать он не хотел.

— Простите, сказать мне особо нечего. После того как я пообщаюсь со всеми родителями, быть может, в моей голове возникнет некая нить, которая приведет к цели. Единственное, что могу гарантировать, я буду трудиться каждый день, чтобы вернуть вам Эмми и найти преступника.

— И на этом спасибо, — искренне поблагодарил Джон.

— Мы вас проведем, — аккуратно улыбнувшись, сказала миссис Стивенс, видя, что агент Хоуп сделал все, что планировал.

Альфред подошел к выходу, открыв двери, он обернулся.

— Очень вам благодарен, что уделили время, — пожимал он поочередно руки хозяевам дома.

— Это мы вам благодарны, что не сдаетесь.

Агент Хоуп спустился с крыльца и поспешил к своей машине. Не дойдя по узкой дорожке до тротуара, он остановился. Постояв на месте около пяти секунд, он поспешил обратно.

Копаясь в холодильнике, Джон Стивенс услышал, как кто-то постучал в двери.

— Видимо, что-то забыл, — пробормотал он.

Услышав, что молодой агент ФБР вернулся, Джессика спустилась со второго этажа и открыла двери, в то же мгновение к ней присоединился пришедший с кухни супруг.

— Простите, — неловко улыбался агент. — Совсем забыл, обычно я задаю этот вопрос первым делом, когда есть подозрение, что мотив связан с педофилией. Видимо, из-за волнения у меня все вылетело из головы. На стенах в гостиной, да и в комнате Эмми, я видел много фото в одном стиле. Черно-белые. Выглядят они, будто их сделал профессионал. Вы заказывали студийную фотосессию для дочери?

Миссис Стивенс вышла в одних носках на крыльцо и, расслабившись, оперлась спиной о дверной косяк.

— Нет, эти фото были сделаны на кастинге.

— Каком?

— Когда мы туда ходили? — смотрела она на Джона. — Четыре года назад, по-моему?

— Дай Бог памяти, — ковырялся в воспоминаниях ее супруг. — Нет, три года назад. Да, точно, это было за год до похищения, может, чуть больше. Мой друг позвонил мне и сказал, что в город приезжает большая шишка из Лос-Анджелеса, какой-то агент. Якобы он проводил кастинг для большого проекта. Какого конкретно — не сказал, однако в объявлении было сказано, что на роль требуются красивые девочки и мальчики от 6 лет до 12. В итоге оказалось, что все это афера.

— Афера? — интересовался Альфред.

— Да, — виновато говорила миссис Стивенс. — Я