Педофил: Исповедь чудовища - Пётр Крыжановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И о смерти на тонких ножках? — шутя, издевалась над сотрудником Рита.
Агент Хоуп ударил себя по лбу ладонью.
— О боже... Как я только мог… Это все от слабости, поверьте. Вы прекрасно выглядите. Вы очень изящная и привлекательная девушка.
— Женщина, — настояла Рита.
— Да, но выглядите, как девушка, — неловко оправдывался Альфред, постепенно замолкая, боясь сказать нечаянно еще какую-то гадость. — Простите, я мелю всякую ерунду.
Странно, но директор Коулмен, слушая извиняющегося молодого мужчину, хотела улыбаться, не так, как когда кто-то пошутил, а очень по-доброму, нежно смотря в глаза.
Между двумя коллегами, стоящими на парковке, повисла пауза. Долгая, правильная, она была пропитана плотной энергией, забытой и потерянной в школьном возрасте, когда благоговеешь перед первым поцелуем.
Альфред вдруг растворился в чертах лица своего строгого и такого красивого босса, в ее сильном, неприступном и в то же время очень ранимом беззащитном образе. Поймав себя на мысли, что, видимо, делает что-то не так, он вдруг пришел в себя.
— Я, наверное, пойду, — тихо пролепетал он.
Меньше всего Рите хотелось в то мгновение услышать именно эти слова. Улыбку и пожатие руки — да, десятиминутный разговор — не очень точно, приглашение на ужин — продала бы душу за это. Но точно не прощание!
Рита вежливо кивнула головой и, обойдя собеседника, открыла водительские двери.
Агент Хоуп прошел насколько метров, и в эти мгновения безжалостно ругал себя за трусость.
— А я ведь даже не знаю, был ли у меня кто-нибудь, — остановившись и обернувшись, сказал он.
— Что? — посмотрела на коллегу Рита после того, как кинула сумку на переднее пассажирское сиденье.
— Я не знаю, был ли у меня кто-то до того, как я потерял память, — несмело шагнул он к ней. — Эти два года я дико боялся людей и был один. Меня только от детей не шарахало. И вот теперь от вас.
Альфред остановился у стоявшей около автомобиля Риты. Он смотрел ей в глаза, стараясь дать понять, что чувствует, как ему тяжело и как она ему нравится.
— От вас меня не типает. Не знаю почему. Меня это особо и не беспокоит. Мне нравится, что есть хоть один взрослый человек, который мне интересен.
Рита улыбалась, с глубокой симпатией изучая странного новичка из Сиэтла, который за последнее время был таким разным по отношению к ней. Сильным, напуганным, злым, растерянным, крутым, всегда очень искренним и настоящим.
— Это самое необычное и непонятное, что мне говорили, — негромко ответила она. — Но мне показалось это чертовски романтичным.
— Я совсем не знаю или забыл, как это делается.
— Что именно?
— Как приглашать девушку, которая тебе нравится, на ужин.
Не зная, что сказать, Рита задумалась. Иметь отношения со своим подчиненным или даже пытаться для человека ее положения, при ее работе — более чем некорректно. Многие не симпатичные ей мужчины и даже девушки, работавшие с ней в течение долгих лет службы, пытались намекнуть на желание вывести отношение за рамки рабочих, но всегда получали отказ в виде безразличия. Рита была несчастлива в личном плане многие годы, никто не мог покорить и укротить ее сильный нрав. И вот впервые перед ней стоял тот, кто своей мягкостью и вместе с тем силой смог заставить ее сердце биться чаще.
— Альфред, смотрю я на вас и думаю: кто из нас кого домогается — я вас или вы меня? — грустно шутила Рита. — Нам с вами нельзя иметь никаких отношений. Причины две: первая — наши характеры, видимо, мы с вами постоянно будем воевать и ругаться, будучи парой, а во-вторых, пока что я ваш босс, и для меня это означает большие проблемы, которые не нужны ни мне, ни вам.
— Хм… — кинул взор себе под ноги агент Хоуп, после чего снова посмотрел на собеседницу. — Видимо, это мой первый отказ.
Рита нежно прикоснулась ладонью к плечу молодого мужчины.
— Совсем нет. Вы очень понравились мне. Даже более того, я давно не испытывала ничего подобного ни к одному мужчине. И если бы не эта работа и наш с вами статус, все наверняка было бы по-другому.
Улыбаясь, Альфред повернулся спиной к машине и прислонился к ней.
— Соглашаться на все это было плохой затеей. Тогда бы у меня был шанс.
— Тогда бы мы с вами не познакомились, — грустно ответила Рита.
Закусив губу, она ненадолго задумалась.
— А знаете что, — продолжила она. — Я и правда не буду вам ничего запрещать. Говорите с родителями, со всеми, с кем хотите, столько, сколько вам нужно. Делайте то, что считаете нужным, лишь бы мы скорее раскрыли это дело.
— Я уволюсь после того, как это случится, — сказал Альфред, отрываясь от автомобиля.
Уходя с парковки, он обернулся.
— Тогда у меня будет шанс, — произнеся последнее слово, он улыбнулся столь печально и красиво, что у самой Риты в мыслях проскочила идея уволиться из ФБР.
Эта странная трагическая улыбка была лучшим, что она видела в своей жизни. Наверное, ей следовало бы сказать что-то хорошее вдогонку, но ее дух был сломлен и покорен внезапно подаренным чудом.
Альфред исчез в вечернем сумраке, и Рита, с ощущением ушедшей из-под ног земли, села за руль черного «Форда Эксплоурера».
Не спеша двигаясь по шоссе в центр, она то и дело порывалась вытащить из сумки телефон и позвонить Альфреду. Однако то ли глупость, то ли страх не дали ей этого сделать.
«Конченая ты на всю голову, Рита», — тиха ругала она себя.
Глава 18
Недалеко от школы Норт-Вест-Централ, на севере Индианаполиса, раскинулись спальные районы — безликие блоки, пронизанные бесконечными перекрестками и плохой репутацией. Там жили горожане, у кого не нашлось денег на что-то более приличное. Здесь не пахло ухоженностью пригородов и зажиточностью среднего класса. Бледные кирпичные трех- и четырехэтажные гостинки, изредка встречающиеся восьми-, десятиэтажные забитые до отказа общежития, магазины, круглосуточно торгующие спиртным, аптеки, ломбарды. Подобные места часто демонстрируют в кино, особенно тогда, когда нужно показать мечту черного парня, который пытается вырваться из лап банды для того,
