Игра в чужую жизнь - Елена Гриб

— Не больше, чем в какой-нибудь крестьянке, — развел руками младший брат. — Только личные качества… наследственность, может быть… Но того, что мы называем силой, у нее нет, зуб даю! Пришло время сворачиваться. Ты же сможешь колдовать и в более цивилизованных местах?

Беловолосый задумчиво пошевелил губами, что-то подсчитывая.

— Уверен? — угрюмо спросил, закончив расчеты.

— А то!

— Выходит, тебе повезло. Уничтожишь сперва метаморфа, потом девку. Ничего изобретать не надо, сделаешь обычные «Жернова», с них хватит. И постарайся возвратиться, ты мне еще понадобишься… Хе, братишка, опасна чужая или нет — должна же она расплатиться за столько наших неудач?

Глава 10. О детях и Переменах

Детство — когда все удивительно и ничто не вызывает удивления.

Человек, который почувствовал ветер перемен, должен строить не щит от ветра, а ветряную мельницу.

Первой Храм Воздуха увидела Рино. Заволновалась, вильнула в сторону, начала тоненько ржать. Лин, от греха подальше, слезла с нее и пошла рядом. Вовремя, кстати, — как только показались прозрачные стены храма, лошадка пустилась вперед, расшугав прочих своих собратьев.

Говорили, Храм Воздуха построен на заре времен из камней, сброшенных с небес. Он был абсолютно прозрачный, словно стеклянный, но ни одно стекло не выдержало бы тысячелетий противостояния с силами природы.

Главным достоянием храма считалась Скала Перемен — высокий утес, издали выглядевший как самый обычный. Однако тот, кто начинал на него подниматься, вскоре обнаруживал, что лезть придется гораздо выше. А на вершине Скалы паломника ожидал подарок — нечто, способное изменить жизнь человека. Если пилигрим тщательно молился, соблюдал все обряды и не жаловался на крутизну подъема, его бытие улучшалось, если же он чем-то не нравился Лито… Впрочем, таких неудачников было мало — девочка-богиня имела дружелюбный характер и стремилась помочь, а не навредить. Правда, иногда она слегка увлекалась, и тогда жизнь «клиента» превращалась в кошмар.

В Веллийской империи еще помнили горшечника, повредившего руку и переживавшего, что не сможет прокормить семью. Лито подарила ему печку, «выпекавшую» небьющиеся горшки, тарелки, чашки и прочую глиняную утварь. Эти изделия наводнили Влаю, оставив без работы многих гончаров. Естественно, им такая ситуация не понравилась, и однажды волшебная печка оказалась расколота на мелкие куски, а дом горшечника был разгромлен и разграблен. Мастер долго восстанавливал свое дело… Снова идти за помощью в Храм Воздуха он отказался наотрез. Другая история случилась с охотником, которому досталась стрела, всегда поражавшая цель. Ехал он обратно с друзьями через пустыню и решил похвастаться, мол, моя стрела даже здесь мне добычу подарит. Выстрелил в небо, стрела покрутилась-повертелась, да и впилась в самого упитанного его товарища…

Вокруг храма раскинулась небольшая деревенька. Ее жители исполняли обязанности жрецов, поэтому к появлению высокородных гостей большая часть глиняных хижин оказалась свободна.

Гартонцы брезгливо поморщились и разбили лагерь рядом. Его Величество Малдраб Четвертый, дабы хоть в чем-то противостоять Грайту, с радостью принял щедрое предложение деревенского старосты и расположился в его же доме, поселив по соседству «дочь».

Впервые войдя (точнее, с трудом протиснувшись сквозь тесный, сужавшийся кверху проем, завешенный короткой грязноватой занавеской) в свое временное жилище, девушка подумала, что, пожалуй, на этот раз она полностью солидарна с королем. Закопченные стены, слепленные из глины вперемешку с жесткой травой, отсутствие пола и окон, дыра посреди крыши для отвода дыма, очаг с разбросанной золой, охапка мятой соломы вместо постели — эх, открывшаяся ее глазам картина производила гнетущее впечатление и слишком отличалось от воздушного храма…

Отослав Марка добывать одеяла, а Кари — пищу (он продолжал добровольно исполнял роль подопытного кролика, хоть Лин не сомневалась — если кто решит отравить принцессу, то обязательно примет во внимание подобные манипуляции), девушка уселась возле глиняной стены и принялась наблюдать за жизнью аборигенов, ютившихся на краю деревни. К счастью, Зелина в который раз отправилась «быстро глянуть мир» и не мешала.

Все они — и мужчины, и женщины, — были маленького роста и больше напоминали подростков, нежели взрослых людей. Удивительно тонкие в кости, со светлой, почти белой кожей и серыми лохматыми волосами, одетые в простую полотняную одежду с мудреной вышивкой, они казались сошедшими с какой-то древней миниатюры. Местные дети, едва завидев пришлых, попрятались в дома, и теперь из каждого входного проема выглядывали несколько пар любопытных, но еще недостаточно осмелевших глаз.

Жители деревни не держали домашний скот. Небольшие огороды вспахивали вручную, тяжести перевозили гуртом. Мяса здесь не ели, однако между хижинами свободно прогуливалась домашняя птица всех мастей и возрастов. В любом укромном месте можно было найти кладку яиц, а иногда особо торопливые несушки выбрасывали свою «продукцию» прямо на ходу.

К Лин подошел большой черный петух с несколькими зелеными перьями в хвосте. Вопросительно склонил голову на бок, посмотрел алым глазом, неуверенно произнес: «Ко-ко-о?», словно спрашивая: «Ты кто?», и принялся мощными движениями когтистых лап подгребаться под стену хижины. Девушка с умилением следила за ним, пока внезапно не поняла… Алые! Вернее, ярко-алые! Не бывает у куриц таких глаз!

Она схватила не ожидавшего никакой подлости петушка и принялась вертеть его во все стороны, осматривая. Крыло, под перьями имеющее пальцы, идеально ровный гребешок, зубы в клюве — можно, конечно, подумать о куссцах, но Лин была уверена: они тут ни при чем. Слишком уж много совпадений…

— Хочешь заняться животноводством, детка? — девушка от неожиданности едва не свернула подопытному шею, а гвардеец так же насмешливо продолжал. — Вот, держи. Размер подойдет или мне еще поискать?

— Размер не имеет значения, — огрызнулась она. — Брось внутрь.

Марк не обиделся.

— Воспитанные принцессы падают в обморок от таких речей. Что это тебя на курятину потянуло? Перевертыш слишком задержался с ужином? Ну, ничего, сейчас огонь разведем… и никто не увидит, никто не узнает…

Его разглагольствования навели Лин на интересную мысль.

— Слушай, Марк, — заговорщицки начала она, — ты можешь поймать местного?

Гвардеец едва не поперхнулся словами:

— Зачем? — сдавленно спросил он. — Курицы маловато?

— Посмотреть хочу!

— Так вон, смотри, их и отсюда хорошо видно, — недоумевал Марк.

— Вблизи посмотреть! — девушка начала терять терпение.

Он, казалось, что-то понял.

— Они это… Тоже?..

Лин ткнула ему петуха:

— Этот, к примеру, тоже!..

Когда вернулся Кари, его друзья упоенно рассматривали младенца с удивительно белой кожей и редкой порослью серых волос. Каждый палец малыша заканчивался внушительным когтем, на его спине пробивались зародыши крыльев. В отличие от простых детей он не плакал, лишь сосредоточенно наблюдал за странными дядей и тетей.

— О, кукушки подарили вам малыша? — озабоченно проговорил метаморф. — Это, несомненно, большая честь, но лучше вежливо вернуть его обратно. С подкидышами горя не оберешься…

— Вернем-вернем, — горячо заверил его гвардеец, которого ребятенок успел тяпнуть за палец отнюдь не молочными зубками.

— Кто такие «кукушки»? — поинтересовалась девушка.

Кари растерялся:

— А… вы где его взяли?

— Где надо, — отрезал Марк, все еще переживая по поводу детокрадства — планировал-то он поймать взрослого, да слишком уж заманчиво выглядела одинокая колыбель…

— Мы только посмотреть, — зачем-то начала оправдываться Лин, чувствуя себя виноватой.

— Посмотреть? — переспросил метаморф. — Тогда хорошо, — он неожиданно улыбнулся, — кукушки любят, когда их дети оказываются в центре внимания.

— Да какие такие «кукушки»?!!

— Местные жители. Вы заметили, что они немного отличаются от обычных людей?

— Еще бы! — дружно заверили его друзья.

Кари продолжил:

— Они из племени летунов, не-люди. Пришли в Храмовые земли давным-давно, связи с Лесом не поддерживают, хотя сохранили большинство старых обычаев. А кукушками их называют за обыкновение дарить первого в семье ребенка какой-нибудь паре, даже если эта пара — люди. Однако «дареный» ребенок растет и развивается гораздо медленнее человеческих малышей, иногда родители успевали состариться и умереть, пока их приемыш копался в песочнице. Так что, если не хотите заиметь обузу на всю жизнь, отнесите его поскорее назад…