Игра в чужую жизнь - Елена Гриб

В Пройясе… проклятье, тебе ж надо все разжевывать! Пройяс — древний город, расположенный в дельте Светлы. Да, древний и для меня! Так вот, там обитали четыре богатейших рода, которые считались главными в сферах своей деятельности. Куми были скотоводами, их стада выгрызали траву от западного побережья до Границы. Пустыня и Крайние горы появились позже… Дами владели большинством плодородных земель Гартона. Нет, гартонцы не всегда были воинами. Проклятье, я помню, что сейчас в Гартоне даже рожь не хочет расти! Это было давно, Лин, понимаешь?!! Левои занимались торговлей, а Раски обеспечивали богатеев рабами по доступной цене.

Домоседливые Дами и Куми страшно враждовали с Левоями и Расками, которые редко появлялись в городе. Естественно, я говорю о главах родов — их семьи безвылазно сидели в Пройясе под многочисленной охраной и в дела не вмешивались. Все роды имели немало наследников обоих полов — очень удобно для заключения союзов. Считалось, будто на детей вражда не распространяется… Но однажды воину из дома Куми понравилась младшая жена Расков, которая как раз ждала ребенка. Женщину украли, малыша она потеряла, как и смысл жизни. Работорговцы перевернули весь город, однако невестка как в воду канула. А ровно через год она вернулась домой, избитая, оборванная и больная, чтобы рассказать о своих обидчиках и умереть на руках мужа. Ее похоронили со всеми почестями, и, поджигая погребальный костер, глава рода поклялся отомстить. В ту же ночь была украдена новорожденная дочь семейства Куми — Геба. Ее Раски назвали Ганой и воспитывали как ребенка своей семьи. Скотоводы же глаз не спускали с Гебиона, брата-близнеца девочки, понимая, куда та пропала, но ничего не в силах доказать.

Что было дальше, ты можешь догадаться сама, Лин. Время шло, дети росли, оба рода изнывали, мечтая о мести. Наконец Куми заслали сватов к девушке Дами, а Левои решили взять в свой род Гану. Близнецов подобное предложение не вдохновило, тем более, они уже встретились, ощутили некое родство душ и уверились во взаимной любви. Впрочем, заявить решительный протест молодые люди не успели — все стада Куми передохли от неведомой болезни, и скотоводы обанкротились в один миг. Они были проданы с аукциона вместе с остатками своих вещей. Главными покупателями оказались Дами, однако Гебиона купила Гана. Она вышла замуж в дом Левоев, принеся с собой богатое приданое и приведя молодого раба-любовника. Муж, отсутствовавший дома годами, особо не возражал. В общем, для тех времен дело закончилось почти счастливо. С другой стороны, их мирная жизнь продлилось недолго.

Глава Расков, расправившись с ненавистными врагами, поначалу был на седьмом небе от счастья, но потом с удивлением понял, что без планов мести жизнь стала куда скучнее. А вскоре «доброжелатели» заставили его обратить свой взор на последнюю свободную из рода Куми — на Гану, или, вернее, на Гебу. К тому времени, когда глава работорговцев окончательно возненавидел молодую женщину, которую некогда называл дочерью, та родила своему мужу ребенка. И вряд ли Левои позволили бы Раскам обидеть невестку, не будь маленькая девочка как две капли воды похожа на раба, Гебиона.

Напряжение в семействах нарастало, слухи ширились, и однажды Раски открыто обвинили Гану в кровосмешении. Ее происхождение больше не составляло тайны, как и давешнее преступление работорговцев, но некому было им мстить… Невестке торговцев официально вернули прежнее имя, род и… продали ее подрядчику, строившему Храм Земли. Геба уехала в Храмовые земли, а Гебион бежал вместе с годовалой дочерью, которая хоть и считалась «своей» у Расков, но особой любви не вызывала.

Через девять лет они встретились. Он смог накопить достаточно денег, чтобы выкупить свою возлюбленную, однако опоздал на один день — хозяин, которому за прошедшие годы так ничего добровольно и не обломилось, поспешил предложить Гебу в качестве жертвы. Правда, тогда уже требовалось добровольное согласие, но жрецы слишком спешили окопаться на новом месте. Дальше же… Дальше Гебион поступил как по-настоящему любящий человек, то есть донельзя глупо. Он начал требовать справедливости и возмездия, а добился лишь узнавания, обвинений и ритуального убийства как себя, так и своего ребенка. Причем Гебиона убили подло, опоив каким-то зельем до состояния, когда он мог только согласно кивать на любое предложение, а девочке пообещали, что «после» она встретится с мамой и папой…

Знаешь, рьяска, мне кажется, она единственная, кто шел под нож добровольно. Вернее, там вроде бы полагалось спрыгнуть с утеса… суть не в том. Малышка давно стала взрослой, хоть ее и называют маленькой богиней. Ты поняла, да? Больше всего на свете Лито хочет вырасти, а для этого она должна покинуть мир Солнца! Но у нее та же проблема, что была у меня — в храме должен быть бог. Или некто подходящий, кто его заменит, причем добровольно. Подходящий — в смысле ребенок. Освободи девчонку, Лин, и она подарит тебе все, что ты попросишь. Это как в Его мире, только здесь желания становятся реальностью. Ты же мечтаешь вернуться, так создай окно в свой мир! Или дверь, чтобы шастать туда-сюда. Э-эй, ты чего нахмурилась? Здесь нет подвоха, поверь. Мне ведь тоже выгодно, чтобы ты убралась подальше из моего мира!

Лин показалось, будто ее окатили ледяной водой. Шанс! Вот он, счастливый случай, которого она так ждала! Вернуться! Туда, где ее дом… и где ее нет… Дверь, позволяющая выбирать… что выбирать?!! Мир? Но как? И зачем?.. И что делать?!!

Мечта подобралась вплотную, такая близкая и почти ощутимая… до тех пор, пока девушка не осознала, какую цену предлагает ей заплатить Зелина. Оставить здесь ребенка… кукушонка или Вима?.. чтобы другой ребенок смог вырасти! Да уж, хороший совет! На месте Лито она за такую «услугу» голову бы оторвала благожелателю… когда бы пришла в себя от радости. Черт, черт, черт! Что же делать? Если подумать, гартонский бастард все равно не жилец — Грайт его пихает в любое место, где появляется намек на опасность, так может пареньку будет гораздо лучше в Солнечном мире? Уболтать его, посулив героическое будущее, и… Нет!!! А малыш, навязанный Марку? Естественно, по возвращении он перекочует обратно к родителям, которые поспешат отдать свое ненаглядное чадо очередным «нуждающимся», и кто знает, как те поступят с ребенком… Если… Если… Ох, сколько же этих «если»! И какое из них сбудется?

Затем Лин увидела маленькую богиню и отчетливо поняла, что ляжет трупом, но не позволит оставить здесь ни одного из своих спутников. Почему? Да просто ни одному ребенку в мире она не пожелала бы столь грустных и взрослых глаз…

Лито смотрела, не мигая, со странной тоской и пониманием. Десятилетняя девочка с двумя рыжеватыми косичками, россыпью веснушек над носиком-кнопкой и умудренным взглядом древней старухи… Белая рубашка с вышитыми зайчиками, закатанные штанишки, босые ноги, но даже Зелина по сравнению с ней казалась грудным младенцем.

Она не поздоровалась, да и, казалось, попросту не обратила внимания на паломников. Бросилась к спящему кукушонку, что-то заворковала над ним, засюсюкала, затем метнулась к Детям Солнца и быстро затараторила на языке, перед которым спасовал даже Дар Понимания.

— Лигерсо, — вздохнула богиня Жизни, — теперь на нем говорят разве что здешние да боги, — и пояснила, заметив недоумение присутствующих. — Это искусственный язык, придуманный Рехом для общения между собой в присутствии смертных. Чего только не выдумаешь со скуки… А Дети Солнца позже его переняли, чтобы захватчикам из Главного мира головы морочить, — она чуть смущенно улыбнулась. — Кажется, я слегка опоздала со своими советами, рьяска. Малышка уже не нуждается в посредниках… Глупо вышло, правда? Мне не стоило давать тебе надежду. Перевести? Лито пообещала ребенку вкусную пищу и гору игрушек, а Шти и Шо — плодородные земли для нового селения, если они будут о нем заботиться.

— Я знаю, это не по правилам, — внезапно обернулась к ним Лито, — но я устала делать лишь то, чего от меня ожидают, и вечно быть благодарной. Каждый сам кузнец своего счастья, вы согласны?

Странно было слышать взрослые речи от маленькой девочки. Странно и страшно…

— Зачем ты ему врешь? — с горечью спросила Лин. — Рай для ребенка создать очень просто, но это вечный рай! Он же никогда не вырастет! А через много лет, когда теперешний малыш вдруг осознает, что стал взрослым, оставаясь в теле младенца, тебе не будет стыдно, Лито? Давным-давно тебя почти так же обманули, так неужели ты хочешь уподобиться тем… тем подлецам?

Она с нарастающим ужасом ждала ответа, понимая, что вряд ли достучится до совести тысячелетней богини, да и силовые методы здесь явно не прокатят.

— Кукушки развиваются медленно, — спокойно рассудила девочка, не выказывая признаков обиды, — а мне нужны каких-то шесть лет. Он и не заметит этого времени, я же стану шестнадцатилетней. Где тут обман?