Ставок больше нет - Казанцев Кирилл

Ну а когда появился сам депутат, чьим помощником представлялся задержанный, то он вообще сник и умолк. Только бросал в сторону "патрона" умоляющие взгляды.

Выход "его неприкосновенности" сопровождался неким милицейским чином, на двупросветных погонах которого красовались три большие яркие звезды.

– Василий Арсеньевич! – Не обращая ни малейшего внимания на следователя, депутат тут же бросился к Василию. – Поверьте, это происшествие – чудовищное недоразумение!

– Извините, но вы сами – кто такой? – обиженно поинтересовалась юная следовательша.

А вот Скопцову не было необходимости задавать какие-то вопросы. Вновь прибывшего он знал и про себя называл Непупкиным. И этого мордоворота, помощничка, тоже вспомнил. Именно он сопровождал господина законотворца в его предыдущий визит. Зонтик нес. Скопцову еще тогда в голову пришли разные фривольные мысли по поводу этой парочки.

– Мы не могли бы с вами отойти на пару слов? – игнорируя вопрос следователя, депутат обращался только к Василию.

Скопцов не успел ответить – это сделала сама девочка:

– Не мешайте мне вести допрос! – Щечки ее порозовели, голубые глаза потемнели от обиды. Депутат с удивлением, как на какую-то ошибку природы, посмотрел на нее, потом перевел взгляд на сопровождающее его лицо.

Полковник тут же подскочил к столу и, сверху вниз глядя на лейтенантшу, барственно-приказным тоном потребовал:

– Вы кто? Представьтесь.

Девочка покраснела еще больше и, поднимаясь со стула, доложила:

– Следователь Юго-Восточного РОВД лейтенант милиции Саввиных.

– Следователь... – "Полкан" смерил ее уничтожающим взглядом. – Прежде чем грубить уважаемым людям, вы бы, следователь, привели себя в порядок. А то ходите...

– Я не понимаю, – смутилась девочка.

– А чего тут понимать?! – Полковник начинал потихонечку багроветь. – Распустили волосы, понимаешь! Вы куда собрались?! На службу или на дискотеку?! И вообще!..

Окончания этого "разноса" Василий не слышал и не видел – настойчивый депутат увлек его за рукав в сторону.

– Василий Арсеньевич, Борис не мог так поступить! – сразу же заявил он.

– Но поступил, – лениво огрызнулся Василий.

– Это ошибка! – безапелляционно заявил "народный избранник".

– Чья? – поинтересовался Скопцов все с той же ленцой.

– Ну-у... – Впервые на лице "народного избранника" проявилось нечто похожее на смущение. – Возможно, Борис немного неправильно понял мои указания...

– То есть это вы подвигли его на совершение кражи? – Василий в очередной раз оглядел разгромленную комнату и добавил: – Или террористического акта – уж не знаю, как тут правильно назвать...

– Ущерб вам будет в полной мере возмещен! – прижал депутат пухлые кулачки куда-то к сердцу. – В полном объеме! Только назовите сумму!

– Кем возмещен? – Скопцов кивнул в сторону задержанного. – Этим гоблином, что ли?

– Я лично прослежу за этим! – продолжал давить на Скопцова клиент, который, как известно, всегда прав. – Это в большей степени моя вина! Я не мог до вас дозвониться.

– Ну да, меня не было дома! – перебил этот словесный поток Василий. – Так позвонили бы на сотовый!

– Не отвечает, – развел руками депутат. – "Абонент недоступен..."

– Да не может быть! – Василий сунул руку в карман и достал телефон. То, что он увидел, его несколько обескуражило – аппарат был мертв. За всеми перипетиями дня прошедшего Василий просто-напросто забыл его поставить на подзарядку. А пользовался от всей души.

– Вот-вот! – обрадовался депутат "Непупкин". – Ну, вы же понимаете, я нервничаю, волнуюсь. Вот и направил Борю узнать, что и как.

Тут "Непупкин" шкодливо отвел глаза, и Скопцов понял то, что не было им сказано, – в праведном гневе депутат дал своему помощнику более широкие полномочия. Вплоть до избиения "долбаного журналюги". И вовсе не его вина, что ему помогает в сложном процессе законотворчества тупой кусок мяса, ни к чему толком не пригодный.

– Как быть с квартирой? – поинтересовался Скопцов, сдаваясь. Он прекрасно понимал, что политического деятеля областного масштаба в большей степени заботила судьба переданных Василию компрометирующих материалов. И не зря. Компромат – это оружие обоюдоострое, что не раз уже доказано практикой. Так что он имел право на беспокойство.

– Я сейчас же позвоню в... Ну, специалистам! – обрадовался депутат. – И они сразу же займутся текущим ремонтом! Ну, двери там, обои... А вы пока поживете в гостинице! Или, если не возражаете, погостите на моей даче!

– Возражаю, – ответил Скопцов. – У меня дела в городе.

– Значит, гостиница! Номер я вам оплачу!

– У меня есть где жить. – Василий окончательно сдался.

– Вот и хорошо! – Капитуляция была воспринята чуть ли не с восторгом. – А Бориса... Вы уж простите его.

– Ладно, – нехотя ответил Скопцов. В принципе, этот жирный Борис свое уже получил. Лично от него, от Скопцова.

Вернувшись к столу, широко и ослепительно улыбающийся депутат подошел к полковнику и что-то пошептал ему на ухо. "Полкан" кивнул головой и приказал, указывая на задержанного:

– Снимите с него наручники!

– Что это значит? – попыталась возмутиться вся пунцовая от только что пережитых незаслуженных оскорблений следователь.

– То, что здесь произошло сегодня, – всего лишь недоразумение, – объяснил полковник. – Так что можете сворачиваться.

Следовательша с надеждой глянула на Скопцова, но тот лишь уныло кивнул головой в знак согласия.

Девушка встала и, низко склонившись над столом, стала собирать свои бумаги.

– Так я не понял!.. – встрял молодой опер. – Потерпевший что?

– Потерпевший претензий не имеет, – брякнул Василий слышанную где-то фразу. И перехватил брошенный в его сторону взгляд милиционерши. Да-а... Если бы глаза могли убивать, то он бы был мертв уже как минимум два раза.

– Надо бы расписку, – неуверенно вякнул лейтенант. И на него тут же наехал полковник:

– Не будьте бюрократом, молодой человек! Если вам говорят, что претензий нет, – значит, их нет! И нечего тут формалистику разводить!

После того как бригада, включающая в себя помимо следователя и опера еще водителя, эксперта и кинолога, собака которого за ненадобностью осталась внизу, в машине, покинула квартиру, оставшиеся разбились по группам. "Непупкин" о чем-то беседовал с "полканом". Лица обоих светились озабоченностью судьбами людскими и тихой радостью служения. Василия чуть не стошнило, когда он глядел на этих двух артистов.

Оба подчеркнуто не смотрели в сторону спасенного ими Бориса, и тот разминал широкие кисти рук, глядя при этом в пол.

Ну а вокруг Василия, разумеется, опять начала виться Анна.

– Слушай, не мельтеши, а, – попросил Скопцов женщину. – И без тебя в глазах рябит.

– Ты в порядке? – поинтересовалась в ответ Аня.

– Да, в порядке, – откликнулся Василий.

– А у нас... – теперь женщина смотрела требовательно, и в ее глазах не было и тени той недавней сумасшедшинки. – У насвсе в порядке?..

– Не понял! – удивился Скопцов. И с каких же это пор появились "мы"?! Правда, спрашивать об этом вслух не стал.

Анна опасливо оглянулась за спину, но только депутат и милиционер были увлечены собственными разговорами и не смотрели в их сторону. Тогда, наклонившись к Василию, она громким свистящим шепотом спросила:

– Документы? Папка из сейфа? Она на месте?

– Да на месте, на месте, – автоматически ответил Василий, и вдруг его осенило. А что если этот Борис действительно не врет, что не участвовал в разгроме, а пришел к уже кем-то другим вскрытой двери?!

Скопцов аж задохнулся от неожиданности этой мысли. То, что в квартире пытались что-то найти, – несомненно. Что именно? До сих пор Скопцов был уверен – депутат "Непупкин" пытался отыскать свои документы при помощи верного и надежного помощника Бориса.