Девять хвостов бессмертного мастера - Соул Джин

– Ты посмел меня ослушаться?! – рявкнул Небесный император, и щёку Первого принца обожгла тяжёлая пощёчина. – Ты опозорил меня перед всеми Небесами!

Первый принц дотронулся до лица. Ладонь показалась ему необыкновенно холодной. Но он считал, что поступил правильно, поэтому не чувствовал за собой вины. Он стоял с достоинством, несмотря на пощёчину, с высоко поднятой головой.

– Если я должен стать Тайцзы, совершив низость, то я лучше не буду становиться Тайцзы, – тихо, но твёрдо сказал Первый принц.

– Низость?! Убить демона – низость?! – рассвирепел Небесный император. – Все демоны должны быть уничтожены! Все, до последнего! Они – Скверна! И твоими устами говорит Скверна!

Первый принц не слишком понимал, что есть Скверна, о которой твердят на Небесах. Но в данном конкретном случае он решил, что Скверна – есть инакомыслие. Значит, и поступать правильно, как подсказывает совесть, тоже Скверна, если следовать такой логике.

– Я считаю, что поступил правильно, – тихо сказал Первый принц.

– Ты будешь наказан! – прямо-таки затрясся от злости Небесный император. – Зеркало Цюаньцю[30]!

Богиня небесных зеркал вскрикнула, попыталась остановить Небесного императора, но он выбросил руку в сторону, и воздух исказился порталом, принявшим очертания зеркала в каменной раме.

– Ты будешь лишён всех сил и низвергнут в мир смертных, – сказал Небесный император. – Там ты проведёшь в изгнании десять тысяч небесных лет и сможешь вернуться, лишь осознав свою вину.

Он схватил Первого принца за шиворот и зашвырнул в зеркало. Сознание того на время помутилось, его подхватило воздушным потоком и поволокло куда-то вниз. Небесный император распялил пальцы, бледный духовный энергетический шар засиял в них – заклятье лишения сил.

– Ваше величество! – Богиня небесных зеркал вцепилась ему в руку. – Мир смертных опасен! Нельзя лишать А-Циня духовной силы! Он погибнет!

Небесный император попытался стряхнуть её, но богиня вцепилась ему в руку мёртвой хваткой и пыталась исправить заклятье, перегоняя в него свою духовную силу.

– Что ты делаешь, женщина?! – рассердился Небесный император.

– Хотя бы половину силы ему оставьте!

– Он лишится всей!

– Я не позволю!

– Ты смеешь противиться Высочайшей воле?!

– Вы не объявили это решение Высочайшей волей! Как императрица я могу его оспорить.

Наставник Угвэй между тем тихонько поднял посох, и с его конца выплыл небольшой энергетический сгусток, похожий на светляка. Когда три силы смешались, духовный энергетический шар перекосило, он ослепительно засиял и взорвался. Небесное зеркало пошло трещинами и разбилось, осколки полетели во все стороны. Небесный император поспешно закрыл рукавом богиню небесных зеркал, чтобы осколки не поранили её лицо.

– Что произошло? – воскликнул Небесный император.

Черепаший бог сделал вид, что размышляет:

– Вероятно, две духовные силы столкнулись. Нужно проверить, что за заклятье родилось в результате их столкновения.

– А-Цинь! – вскрикнула богиня небесных зеркал и взмахнула рукавом. Перед ней появилось ещё одно небесное зеркало – круглое, сияющее как яшма.

Императрица и император сначала уставились в зеркало, потом друг на друга. Низвергнутый Первый принц падучей звездой свалился между двумя горами-близнецами. Ударная волна была такой мощной, что горы покренились, а люди на некоторое время потеряли способность слышать. Заклятье сработало не так, как планировал Небесный император: Первый принц лишился не духовных сил, а памяти. Небесный император попытался всё исправить, но отчего-то заклятье вышло не снимаемым. Наставник Угвэй тихонько улыбался в усы.

– И что теперь делать? – принялась причитать богиня небесных зеркал. – Нужно снять заклятье и вернуть его обратно!

– Он изгнан из Небесного дворца на десять тысяч лет! – сердито сказал Небесный император. – Он сможет вернуться, только если раскается!

– Как он сможет раскаяться, если его воспоминания запечатаны? – воскликнула богиня небесных зеркал. – И что делать с людьми? Они ведь его найдут. А если они его убьют, приняв за демона?

Наставник Угвэй поднял палец:

– На вашем месте я бы подправил память жителей тех мест. Примут они его за демона или за небожителя – это будет одинаково скверно.

Небесный император закатил глаза, но наложил небесные чары на район гор-близнецов. Когда к месту падения падучей звезды пришли даосы с горы Таошань, то они нисколько не удивились, обнаружив на земле бессознательного юношу в роскошной одежде. Они даже не понимали, для чего отправились к месту падения падучей звезды и почему забрали найдёныша с собой. Сомнения тут же ускользали из памяти, вытесняемые небесными чарами. Они априори полагали, что он один из них и живёт на Таошань с самого детства, что его зовут Фэйцинь, что у него талант к культивации, что он непревзойдённый, что однажды он вознесётся…

Быть может, именно поэтому в их сердцах поселился червь Скверны.

[096] Изгнание Первого принца заканчивается

У Первого принца было странное спокойствие духа даже в последние дни его жизни. Заклятье, запечатывающее память, действовало на него так же, как и на остальных даосов. Стоило ему в чём-то усомниться или начать сосредоточенно думать о том, о чём думать не полагалось, мысли путались и ускользали, и он непроизвольно менял ход мыслей. Очень часто это сводилось к одной-единственной мысли: «Это Скверна». И даосы твердили о Скверне, не совсем понимая, почему об этом твердят, стоит только Господину-с-горы, как теперь величали Первого принца, заговорить с ними.

Всё это было частью заклинания: Небесный император хотел добиться, чтобы Первый принц усвоил урок, даже ничего не помня. За десять тысяч лет осознание мерзостности Скверны перекроит его сознание, и Небеса получат Тайцзы в лучшем виде.

За десять тысяч лет, должно быть, заклятье, запечатывающее память, развеялось бы, но события начали развиваться непредсказуемым образом: Первого принца настигло проклятие.

Богиня небесных зеркал то и дело проверяла в яшмовом зеркале, как дела у Первого принца. Вмешиваться она не могла, Небесный император всё-таки объявил Высочайшую волю, но ей хотя бы было спокойно знать, что с Первым принцем всё в порядке. Однажды она заглянула в яшмовое зеркало и увидела, что оно помутнело. Императрица всплеснула руками и побежала к Небесному императору.

– Ваше величество, – задыхаясь от тревоги, сказала богиня небесных зеркал, – вашего сына настигло проклятие! А-Цинь проклят!

– Что это значит? – нахмурился Небесный император. – Кто посмел?

Этого богиня небесных зеркал сказать не могла, яшмовое зеркало не показывало причин – только следствие.

– Я не знаю, кто его наложил, – сказала императрица, – но оно истачивает А-Циня изнутри. Его силы тают с каждым днём, а свет его небесной души меркнет. Ваше величество, нужно вернуть А-Циня.

– Его изгнание ещё не закончилось, – недовольно сказал Небесный император, – ещё даже сто небесных лет не прошло!

– Проклятие настолько сильно, что он и одного небесного года не протянет! – напустилась на него императрица. – Если он умрёт от проклятия в мире смертных, то не сможет вернуться на Небеса! Запустится цикл земного перерождения или перерождения в духа Скверны, если проклятие наберёт силу. Нужно вернуть А-Циня до того момента, как проклятие свершится полностью.

Небесный император состроил такое лицо, точно у него разболелись зубы. Ему хотелось, чтобы последнее слово осталось за ним, поэтому он сказал:

– Мы вернём Первого принца, снимем с него проклятие, а потом отправим обратно в изгнание до окончания установленного срока. Такова Высочай…

– Да будь она хоть трижды Высочайшей, – прервала его императрица, – немедленно возвращайте А-Циня!