Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ) - Константин Башкатов

С этими многообещающими словами воины северных племён плотным кольцом окружили Дрейка и Ашамаэля и повели их по улицам. Как только ворота окрылись, с глаз мага словно спала какая-то пелена. Улицы были оживлёнными. Туда-сюда сновали эльфы почти в таких же туниках, как и воины. Но, как ни странно, фасоны пестрили разнообразием, чего нельзя было сказать о цветах. Также тёмный маг подметил, что волосы у этих эльфов, как правило, в тон коже. Изредка немного темнее. На улицах почти не было солдат — не считая тех, что вели чужаков. Становилось ясно, что ничего сверх естественного здесь не будет — северные племена жили обычной жизнью. Только вот не было ни лошадей, ни повозок, ни торговцев на каждом углу. А на улицах стояла чуть ли не глухая тишина, прерываемая лишь тихими голосами окружающих.

Примерно через десять минут за эскортом собралась целая толпа — любопытные жители не привыкли к гостям извне. Женщины и мужчины подозрительно косились на чужаков, и любопытные детишки так и норовили протиснуться через ряды солдат, чтобы посмотреть поближе. Вскоре улицы стали меняться. Меньше людей, больше солдат, а здания становились выше. Видимо, здесь располагаются воинствующие жители города и, очевидно, старейшины.

Глава 2. Часть 9 «Пылай. Пылай, Алирит-ат-Нор»

Война, разгоревшаяся вокруг Сиралиона, буквально перевернула жизнь окружающих. Особенно сильно она сказалась на лесных эльфах. Их устои рушились буквально на глазах. Постоянное отступление лесных жителей аргументировалось тем, что верховные жрецы и вожди были в разладе. Они никак не могли решить, что предпринять — каждый гнул свою линию. Но был закон: решения принимаются совместно. А пока высшие спорили, лес Умитрирдиас медленно погружался в пучину безумия от бесчинств тёмных эльфов. Умитрирдиас являлся практически живым организмом, хранителями которого являлись местные эльфы. Он ощущал, имел эмоции и собственное настроение, говорят, эти леса даже разговаривают с особо близкими к природе друидами и шаманами. Легенды гласят: тысячи лет назад — может быть, даже миллионы, — когда этот материк был ещё диким и почти не населённым, проснулось великое зло, которое грозило уничтожить всё, до чего доберётся. И тогда древние предки собрали совет, чтобы решить, как быть. Самый молодой из древних смог убедить своих старших собратьев дать бой Злу в лесах Умитрирдиаса — тогда это была всего лишь молодая роща. И бой свершился. Эта битва стала первой, самой крупной и кровопролитной, где пали сотни тысяч древних эльфов и отродий тьмы. Но Зло побеждало, и тогда молодой герой решился на отчаянный шаг. Он отдал свою жизнь там, в роще Умитрирдиаса, чтобы прогнать грядущую тьму. И всё вокруг озарил нестерпимый свет, сжигая страшных тварей, потом в небе разразилась страшная буря, вся природа встала против тьмы. И Зло отступило, а душа героя осталась в Умитрирдиасе, став душой самого леса. И по сей день в Великом Древе, которое стало столицей нынешних лесных эльфов, пылает душа молодого героя. Ветви деревьев стали его руками, птицы и животные — глазами, а ветер — ушами. Хотя лес и гостеприимен, нарушителей покоя и порядка карает жестоко. Но дроу частично смогли избежать этого ввиду своей тёмной природы — животные их страшатся, а леса порой бессильны перед чёрной сталью. Впрочем, войска империи Мортис потеряли много солдат в этих лесах — кто-то пропадал без вести, многие сгинули в глубоких топях, а кого-то унесли воды бурных рек. Если эльфы не вступят в бой, то Умитрирдиас рано или поздно разгромит войско глупцов, которые считают, что могут противостоять целому лесу.

Тем временем среди жителей леса произошёл переворот. Пролилась кровь — брат напал на брата. Но теперь у лесных эльфов есть король. Один единственный, как в Сиралионе. Митрир — довольно взрослый и опытный эльф, впрочем, временами вспыльчивый, что свойственно некоторым его сородичам. Этот эльф первым высказался за выбор единого короля, но был обвинён в «жажде власти» и отвергнут. Тогда Митрир, будучи одним из самых влиятельных воинов среди высших старейшин, поднял меч на братьев и силой добился своего. Но сделал это он исключительно на благо своего народа — он был очень предан народу Умитрирдиаса. Светловолосый, довольно высокий по меркам лесных эльфов, но среднего — по человеческим. Плечист, хорошо сложён, он буквально за несколько дней стал кумиром лесного народа. Теперь эльфы Умитрирдиаса предстанут перед вероломными захватчиками во всём своём величии — беспощадные воины, сильные друиды и смертоносные стрелки, о которых слагают легенды. «Дроу ещё пожалеют о том, что вылезли из своих нор и сунулись в наш лес! Прогоним их, как жалких попрошаек!» — таковы были слова Митрира сразу после коронации.

Стоит также заметить, что Умитрирдиас находился практически между Сиралионом и империей Мортис, огромен по площади, а вокруг — Ничьи Земли, бескрайние поля, которые никто не посмел занять. Именно по этим полям передвигаются караваны и армии, к ним же примыкают границы других государств. В истории Сиралиона, империи Мортис и Умитрирдиаса ещё ни одна армия не прошла по лесам по воле их хозяев. Дроу — один из случаев вооружённого вторжения, которые можно пересчитать по пальцам. Но с миром туда не входила ещё ни одна армия.

981 год Третьей эпохи. 13 февраля.

Алирит-ат-Нор словно проснулся от векового сна. Гордые своды залов, высокие стены и величественные башни заполонили войска. Казалось, здесь собралась половина всех Сиралионских войск, что отчасти и было правдой. Крепость была выполнена в белых и золотых тонах — классика для высших эльфов. Но золото с веками потеряло свой цвет без ухода и стало болотно-зелёным, что, впрочем, придавало цитадели ещё больший шарм, овевая её аурой древности. Алирит-ат-Нор находился на равнине, его западные и восточные части уходили в горы и даже имели там продолжение — Древние, подобно гномам, проделали проходы в породе. Такое расположение не давало возможности обойти крепость — либо напрямую, либо ползти по горам и ущельям. Площадь перед воротами Алирит-ат-Нора со стороны земель империи Мортис представляла собой чашу, окружённую скалами и горами, а дальше виднелся широкий проход между горами. Крепость была не очень высока, по меркам Сиралиона, — здесь не было невероятных пиков и наблюдательных точек; строя эту крепость, Предки руководствовались исключительно рациональностью. За крепостью, в сторону Сиралиона, начинались эльфийские земли — равнины, леса, реки. Гор там уже не было, всё их протяжение занимал этот величественный бастион.

Каменный гигант стряхнул с себя снег и вернулся к жизни. На то были причины: сюда движется полчище Верховной Жрицы империи Мортис. Как ни странно, Кайириан Сиралионский успел раньше, собрав под своими знамёнами внушительное войско. Но здесь были новобранцы. Множество совсем ещё юных воинов. Многие из них неделю назад взяли в руки меч. Но нельзя было пренебрегать возможностью набрать новых солдат. Кайириан сделал всё возможное, чтобы обезопасить молодых солдат — насколько это вообще возможно в осаждаемой крепости. Кайириан стоял на стенах, смотря вдаль — туда, откуда должны прийти вражеские войска. Это решение… отправиться сюда и сражаться, оно было отчасти необдуманным, поспешным. Конечно, у короля не было выбора, но не стоило скрывать, что вероломность жрицы выбила правителя эльфов из колеи. Но дело сделано, и пути назад уже не было.