Посланец - Нэт Прикли

Шабр оправдывался, но скрыть жестокой правды не мог. Половой зрелости одновременно достигли четыре подростка, а у паучихи рождается не меньше полусотни малышей. Значит, выживает в лучшем случае один из десятка. И это лишь тогда, если четверо паучат — братья. А если просто ровесники?

Листва раздвинулась, в чаше появилась Мерлью с соблазнительно пахнущей грудкой вампира и полной флягой в руках.

— Рада видеть тебя, Шабр.

— Рад видеть тебя, принцесса, — с облегчением поздоровался паук, довольный возможностью уйти от неприятного разговора. — Не буду вам мешать.

Восьмилапый попятился и спрыгнул с кроны.

— Странно, — удивилась девушка. — Раньше его ничего не смущало.

— Просто я задал ему неприятный вопрос, — признался правитель. — Ну, как там внизу?

— Спокойно, — пожала плечами принцесса и протянула ему печеную грудку.

Идея забраться в кроны деревьев-падальщиков родилась в горячечном бреду Найла, когда Симеон пожаловался, что женщины на сырой земле могут заболеть. «Так давай поднимемся на второй этаж! — заявил Найл. — Чем мы хуже вампиров?» И даже попытался забраться на дерево, забыв про распухшую ногу.

Принцесса его не пустила, послала двух охранниц в сопровождении доброго десятка маленьких паучат. Минут через десять Дравиг вместе с Шабром осторожно подняли на дерево больного правителя.

Вампиры уступили свой дом безропотно. Просто вспорхнули в небо, сделали прощальный круг и медленно удалились в направлении далекого плато, а их личинок мгновенно растащили паучата.

На «втором этаже» оказалось неожиданно удобно: крупные чашеобразные кроны деревьев-падалыциков позволяли с удобством разместиться троим-четверым людям; широкие мягкие листья хорошо сохраняли тепло и жадно поглощали все отходы — от испражнений до объедков, — не пытаясь при этом слопать самих постояльцев. Голубое небо над головой, свежий воздух. Днем прохладно, ночью тепло. Пожалуй, даже во дворце никогда не было так хорошо.

К тому же рядом находилась Мерлью.

Девушка с первого дня делила с Найлом одну крону, неотлучно сидела рядом, пока он балансировал между бредом и явью, носила ему еду и питье, спала, уткнувшись носом ему в шею и… И больше ничего. В отличие от женщин города, принцесса прекрасно знала, откуда берутся дети, и здесь, в Дельте, где беременность связана с реальной опасностью для жизни, рисковать не хотела. Все, чего удалось добиться Найлу, — это просьбы подождать и несколько искренних поцелуев. Но все равно, она была рядом. Он мог трогать ее волосы, касаться обнаженных плеч, рук, гладить теплый мягкий живот — а она делала вид, будто спит, но улыбалась, как бы сквозь сон просила перестать, и прижималась крепче.

— Возьми нож и вилку.

— Спасибо.

Особой нужды пользоваться столовым прибором для поглощения вампира Найл не видел, но перечить девушке у него и в мыслях не было. Раз нужно расковыривать мясо ножом и вилкой, значит, нужно. Ради Мерлью можно немного и помучиться.

— А где бокалы?

— Ты их еще вчера забрала.

— Правда? — Принцесса поколебалась, потом решительно махнула рукой: — А-а, все равно никто не видит! — и сделала несколько глотков из горлышка фляги. — Один раз можно.

— Можно, — согласился Найл. Ему очень хотелось разломить панцирь и выгрести остатки мяса зубами, но совершить подобное при девушке правитель не решался. В конце концов, дабы не соблазняться, он отбросил остатки завтрака к основаниям листьев. Черенок немного отстал от ствола, объедки провалились в образовавшуюся щель, и та с сухим хрустом закрылась.

— Были бы такие деревья у нас в Дире, — вздохнула принцесса. — Никакие бы жуки не понадобились.

— Что там жуки, — ответил Найл. — Эти деревья вполне могли бы заменить городскую канализацию. Ни запаха, ни выгребных ям, ни свалок, ни хлопот. Чисто и красиво. Если вернемся в город, обязательно там посадим.

— Ты так говоришь, словно и сам в это уже не веришь.

— Просто я совершенно не представляю, когда мы сможем двинуться дальше, к Великой Богине.

— Не знаю. — Принцесса аккуратно положила остаток вампирьей грудки рядом со стволом. — Ты как себя чувствуешь?

— Великолепно.

— Вампиры перестали попадаться в паутину. Ты сможешь устроить облаву в ковылях?

— Запросто! — Правитель обрадовался возможности наконец-то ощутить под ногами твердую землю.

— Вот только, боюсь, больше полусотни здоровых людей мы не соберем. Этого хватит?

— Сколько?! А где все остальные?

— Не волнуйся, большинство у Шабра. Но свободных рук не хватает…

Охота оказалась удачной — за прошедшие со времен последней облавы дни животные вернулись на привычные места и оказались в кольце загонщиков. Но радость от богатой добычи омрачилась расплатой за везение: хотя Дравиг охотно выделил смертоносцев в помощь немногочисленной кучке людей, но теперь это были в основном вечно голодные подростки — паучата ростом от силы по колено. Поначалу Найл не беспокоился — в конце концов, пауки, наголову разгромившие армию Айвара Жестокого, размером не превышали кошку. Однако, то ли паучата еще не научились толково пользоваться своей волей, то ли не набрали достаточной ментальной силы, то ли вблизи от Великой Богини дичь обладала слишком высокой энергетикой, но почти десяток восьмилапых загонщиков затоптали вырвавшиеся из оцепления зеленые травяные клопы. На людей эти напоминающие ходячие столы вонючие существа тоже нападали, но точные и сильные удары копий их быстро «успокоили». За сытный обед заплатили жизнями только смертоносцы.

Впрочем, на самих смертоносцев это не произвело никакого впечатления. Взрослые пауки закинули за спину коконы с добычей и убежали к лесу, а подростки, деловито разодрав на куски блох и гусениц, принялись заматывать их в паутину прямо на телах мертвых товарищей. Отношения смертоносцев между собой, конечно, правителя не касались, но осадок на душе остался неприятный.

Впервые за последние дни людям достался не просто сытный, но и разнообразный обед: помимо уже привычных гусениц, блох и кузнечиков, жестких и вонючих клопов, Найл набрел на стайку мокриц. Эти забавные существа при малейшей опасности сворачиваются в прочный костяной шарик, пряча мягкое нутро под прочным панцирем, который ничем не разбить. Однако именно в таком виде их очень удобно закатывать в пламя костра, где они за считанные минуты превращаются в душистое и рассыпчатое, словно парная каша, жаркое.

К сожалению, общих посиделок у костра не получилось — под руководством Шабра и Симеона служанки и паучата бодро растащили еще горячую еду по кронам деревьев. Найл еле успел откатить себе и Мерлью два горячих костяных шарика.