Звездопад. Похороны шоу-бизнеса - Сергей Жуков

И тут, когда я увидел осину, в которую я врезался, а потом посмотрел на дорогу и понял, что это был за таинственный сбитый мной объект, меня буквально снесло с катушек. Я стал дико ржать во весь голос.

– КРОВЬ!!! – кричал я этому сердобольному чуваку. – ЗАЦЕНИ!!! Весь капот в дерьме и мясе!!! Это же смешно!!! Весело!!! Ха-ха-ха, полный пиздец!!!

– Вы хорошо себя чувствуете?!!! – испуганно отпрянул собеседник.

– Ха-ха!! Да это же полная жесть!!! ХА-ХА-ХА!!! – Я просто не мог остановиться. – Я умираю со смеху, ха-ха-ха!!!!!

Внутри была гнетущая пустота, тени деревьев сливались в единое черное покрывало. Незнакомец стоял в нескольких шагах от меня, непонимающе смотрел и дрожал. Ну конечно, как же он мог понять?! Изувеченное тело жалкой шавки, которую я сбил на повороте, лежало прямо посреди дороги и рожа этой бездомной собаки, некогда мерзко гавкающей и побирающейся, невероятно, до ужаса, напоминала мне лицо продюсера Фальковского!!!

66

Я спал. Снова спал. Будто провалился. Усталость трех дней проехала по мне катком. Меня бросало то в холод, то в жар. Раскинувшись на своей огромной кровати, я полностью терял связь с реальностью. Я погружался в собственный вымышленный мир.

Опять эти звуки, опять эти крики! Хватит! Хватит терзать меня! Спать по четыре часа в день – это и так слишком! Я не хочу такой жизни! Не хочу такой судьбы!

И вновь и вновь я вспоминаю тот давний разговор с Мариной.

– Мне надоели твои отмазки, Феликс. Придумай что-нибудь получше. Если ты не можешь нормально работать, я уйду от тебя. На полном серьезе.

Это был 1989 год – год, который выдался у меня откровенно неудачным. Перестройка шла бурными темпами, а я еще не успел урвать свой кусок славы.

Потом уже идет воспоминание из 1992-го года. Концертный зал «Октябрьский», грандиозный концерт. Я выступаю с Кристиной. Всемогущая Златокрылова вальяжно шагает по коридору впереди меня, я смотрю ей в спину.

Уверен, в тот момент она даже не подозревала о том, кто такой Феликс.

Я вспоминаю, как она выходит на сцену, как берет в руки микрофон, как начинает петь. С ее уст слетают первые слова легендарной песни.

«Мы все теряем и уходим, а жизнь так хочется прожить…»

Это – «Женское». Песня, которая стала символом для миллионов поклонников. Такое говно – полное ничтожество по сравнению с моим творчеством.

«Я знаю, что настанет завтра, развеет солнце души мрак. А я хорошая, я знаю – все будет так, как я сказала, ТАК…»

Песня продолжает звучать. Собравшиеся в зале люди кричат «Браво», охотно аплодируют великой певице. Все счастливы, довольны, идет быдло-парад.

И вдруг, и вдруг… Фанера отключается! Златокрылова лишь беспомощно стонет, хрипит, бегает глазами по сторонам! Она не может петь дальше, песня обрывается! Смех в зале, перепуганное лицо Филюшкина – я помню, что в суете администратор даже подвернул ногу. И я в углу – сижу, злорадно посмеиваюсь. То-то, суки, узнайте, кто такой Феликс.

Да, уже тогда я хотел, чтобы все они играли по моим правилам!

Уже тогда я хотел, чтобы этим скотам так просто не жилось!

Никчемные кривляющиеся артисты! Тусовка местных обезьян! Когда я пришел показать свои первые работы продюсеру Гудкову, он долго и нудно прослушивал мой диск. Потом он сказал, что песни, конечно, качественные, но они недостаточно… ммм… «эффектные, для того, чтобы завоевать симпатии людей». Тогда-то я и понял первый закон этого рынка – творить конъюнктуру, если ты хочешь быть звездой!

Потом было еще немало пакостей. Я помню, как в 1996-м перед выступлением Лотореевой подсыпал ей снотворное. Ей стало плохо, и концерт пришлось отменить. А еще, помнится, во время гастролей в Минске, прокрался под видом любопытного зрителя на кухню и когда повар отвернулся, с удовольствием наплевал в суп. Покушайте мою стряпню, ничтожества!

Но уже тогда я стал знаменит. Тогда, когда был всего лишь одной из марионеток в этой толпе – дрыгающимся на сцене уродцем!

И теперь, похоже, история шла по кругу. У меня появились и враги. А может своим врагом был я сам. Не знаю. Да и не волновали меня эти мелкие подробности. Я четко поставил себе задачу – взорвать на хуй весь этот сраный муравейник, стереть с лица земли эту колонию бесполезных существ!

Это будет как взрыв! Как удар молнии! Никто даже не поймет, что их поразило. А когда поймут, будет слишком поздно!

Я не могу уйти просто так! Я не могу отправиться в небытие, не выопнив миссию.

Чьи-то холодные руки тянутся ко мне. Это смерть! Прочь от меня, костлявая! Я еще не собираюсь к тебе! Решительно отталкиваю ее цепкие пальцы; она хватает за пиджак, я бью фантома ногой, визжу и отчаянно сопртивляюсь.

Хватка становится все сильнее. Мои силы на исходе.

И неожиданно, неожиданно… Все стихает… Ни ужаса, ни боли, ни страха. Больше ничего. Усталость снимает как рукой. Я вижу передо собой лишь замок. Белую, мощеную камнем, дорогу. Оттуда, вниз – как Белоснежка из прекрасной сказки – спускается ко мне Полина. Она все еще жива!!!

«Боже!» – Едва я успеваю подумать. – «Принцесса!!!».

– Феликс! – Протягивает она ко мне свои руки. – Феликс!!! – Прижимает она ладони к моему лицу. – Успокойся! – Она гладит меня, обнимает. – Все будет нормально, ведь ты еще жив! Я помогу тебе! Я покажу тебе твой истинный мир, твое настоящее творчество!

– Полина… – Я не могу понять, что происходит. – Полина! Ты даже не представляешь, как я счастлив!

Я обнимаю ее плечи. Я целую ее шею, глажу ее волосы, тереблю чудное ожерелье из ракушек-бус. Кошмар уже кончился, я был вместе с любимой – все было, как прежде. Когда мы с ней гуляли, когда роман мой с ней казался мне чудом.

– Феликс. – Произносит она отчетливо. – Я очень тобой горжусь! Ты был прав! – Говорит она с улыбкой. – Ты действительно сильный и мужественный человек. Ты можешь совершать подвиги. Ты абсолютно правильно поступил с Ванечкой – так мог сделать лишь настоящий отец! А дальше… – Она пристально смотрит мне в глаза. – Ты должен совершить свой ФИНАЛ!

– ФИНАЛ?!!! – непонимающе смотрю я на нее. – Ты говоришь о том, о чем я думаю?

– Да. – Отвечает она. – Ты сам все знаешь, дорогой.

– Твой «Звездопад» воскреснет. – Говорит мне Полина. – Он теперь на новой стадии. Теперь…

Когда она произносит последнюю фразу, я вижу, что Полинино лицо начинает куда-то уплывать. Я не хочу терять мою красотку – я еще ей должен так много сказать. Я пытаюсь бежать за ней, однако догнать не могу. Но прежде чем она успевает скрыться, я успеваю задать ей вопрос.

– Но что конкретно я должен сделать?

– Ты знаешь сам…

Мой сон закончился. Я просыпаюсь в холодном поту. Сердце отчаянно бьется, а в комнате отчаянно звонит телефон. Это, конечно, проклятая Марина. Она волнуется за Ванечку. Я должен был ей все сказать!

– Алло!!! – схватил я трубку и заорал. – Твой сын в безопасном месте! Я сделал так, как должен был сделать – он жив и будет спасен! Теперь послушай меня внимательно!!! Если ты будешь еще задавать мне какие-то вопросы, ты никогда его не увидишь, поняла?!!! Не еби мне мозг и позволь заниматься своей работой!!!

В трубке раздался дикий мужской хохот. Я онемел от страха. Колени свело судорогой.

В ужасе, бросаю телефон в стену. Он разбивается на сотни мелких кусков.

Шоу-бизнес – сегодня тебе конец!

67

Дверь кабинета гендиректора «Всероссийского» глухо закрылась за моей спиной. Сидящий в кресле Рыбин прохладно улыбнулся и показал мне на кресло.

– Ну что, Феликс, здравствуй. – Сказал он. – Садись, рассказывай. Но учти, – он посмотрел на часы, – времени у меня не так уж много.

И вот, я уже осваиваю новую для себя роль – роль блудного сына. Со смирением на лице я рассказываю ему, как было бы здорово, если бы «Лучшие звезды» и «Звездопад» слились воедино. Ведь конкуренция никому не нужна, а вместе мы получим намного больше прибыли. Вместе мы сила, «могучая кучка», вместе мы знаем, как свернуть горы и как заставить народ нести нам свои денежки на блюдечке. К тому же у меня в запасе есть много хороших контрактов, связей, бонусов: я перечисляю их все. Я перечисляю своих спонсоров, артистов, партнеров; я рассказываю ему обо всех договоренностях; я открываю ему все креативные задумки и планы; я называю все суммы и фамилии людей, готовых влиться в проект. В ответ он спокойно кивает головой. Когда я умолкаю, мой собеседник скептически смотрит на меня и говорит:

– Все это, конечно, здорово, Феликс. Хммм… Знаю, что ты провел огромную и кропотливую работу, все продумал, но…

Я вопросительно поднимаю на него глаза.

– Но поезд уже ушел… – Заканчивает он фразу.

– НЕ ПОНЯЛ?!!! – вскакиваю я с кресла. – КАК?

– А вот так. – Отвечает он. – Я же предлагал тебе присоединиться раньше, помнишь? Ты послал меня куда подальше, ну вот, а теперь мы сделали все сами и без тебя. Ну, и зачем ты нам теперь нужен?

Я молчу и лишь пристально всматриваюсь в глаза Рыбина. Постепенно я начинаю понимать ситуацию, внутренне сам себя успокаиваю и сажусь. Все ясно, все понятно! Все предсказуемо и даже слишком. Данный отказ – это всего лишь сценарий развода. Рыбин хочет поставить меня на колени, заставить потеть и унижаться, а все ради одной простой цели – умерить мои амбиции в претензиях на долю от прибыли.