Звездопад. Похороны шоу-бизнеса - Сергей Жуков

Однако сам Бессонов вовсе не желал терять авторитет. Продолжая так же надменно смотреть на меня, он не растерялся.

– Ой, Феликс, ты свой пыл умерь, а? Великий клип-мейкер. – Хохотнул он. Его подпездыши опять заржали. – Ты же обещал всем у Кротова показать настоящий «шедевр». И где же он? Неужели это та самая жалкая пародия на «Ведьму из Блейр», которую ты сунул на экран за семьдесят кусков? И неужели это все, на что способен «великий Феликс». – Последние два слова он произнес с издевательской интонацией.

– Знаешь, Андрюш. – Я закипал как чайник. – Конечно, я понимаю, что высокая культура тебе чужда, и отличить Хичкока от песен типа «Ахи-Вздохи» ты в силу своей тупоголовости и бездарности абсолютно не в состоянии, но этот клип снимали в Англии профессионалы – такие мастера, которые тебе с твоими бригадами-хуядами совсем не снились.

Догадавшись, что это камешек в его огород, Николь предпочел уткнуться глазами в стол, изображая будто он необычайно интересуется содержимым своей тарелки с салатом из томатов черри и рукколы.

– Ты это, не гони… – Бессонов гневно посмотрел на меня. – Кому нужны твои англичане? Нашей публике нужны крутые и модные парни, как наш Вьюттон! Да, Колян?! – По-отечески он наклонился к последнему и обнял его за плечо. В ответ тот заерзал и подхихикнул. – Ты просто признай, что ты устарел и со своими идеями давно уже никому не нужен…

Видеть, как хихикают телки, я перенести не смог. Глаза налились кровью. Кулаки сжались сами по себе. Не прошло и секунды, как Бессонов уже хрипел, а я сжимал свою руку на его горле.

– ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!!! Повтори!!!

– Эй… полегче… – Продюсер, не мигая, смотрел на меня. – Ты чe творишь? Я сказал тебе, что ты никому не нужный сраный старпер и твое место на помойке…

Этого было достаточно. Он не успел договорить. Не успев ничего сообразить, он получил мощнейший удар кулака в лицо. Крякнув и захрипев, Бессонов шмякнулся прямо со стулом навзничь, а я налетел на него и начал пиздить.

Поднялась настоящая буря. Сидя на Бессонове, я наносил ему точные удары. Бессонов вскрикивал и пытался вырваться. Он сделал попытку оттолкнуть меня ногой, но я, схватил его за голову и начал лупить его лицом прямо об пол. Малолетние кузнечики Бессонова вжались в диван от страха, девки окаменели. Публика не знала, что делать – все наблюдали за дракой двух титанов. В пылу драки я на мгновение заметил лицо Шолохова. На нем отражались одновременно негодование, удивление, и в то же время нескрываемый азарт. Довольный тем, что звездный телеведущий якобы болеет за меня, я пару раз лично ради него шмякнул Бессонова лицом в тарелки на столах. Ненависть придавала мне силы.

– Сука, тебе конец… – Шипел Бессонов. Его голова и шея налились краской, он выглядел как помидор, на губе и носу уже появились ранки и кровоподтеки.

– Еще хочешь, сука?!!! Еще???!!! – вопрошал я, методично макая его лицом в супницу. – Это тебе тварь за старпера, это тебе за «Звездопад», это тебе за твоих сраных пидорасов, урод, это тебе за все…

Наконец, прибежала охрана. Быки стали нас разнимать. Но даже накачанные охранники не могли остановить мою прыть, тем более, они откровенно боялись вмешиваться. Им пришлось приложить немало усилий, прежде чем они скрутили нам руки. Андрей с жалким выражением лица пытался вытереть кровь с губы.

– Ну все… пиздец… пиздец тебе, Феля… – Только и мог повторять он. – Ты слишком много на себя взял, сука… Можешь копать себе могилу, тварь…

– Ха-ха-ха!!! – потешался я. – Мало тебе супницы? Андрюшка, не забывай, ты всего лишь жалкий кусок говна, который я могу угондошить в секунду. Лучше встань на колени и поумоляй меня, чтобы все твои сраные кузнечики с ротации мигом не послетали, а то я и это могу. Ты просто еще не знаешь, шавка, на кого стал гавкать.

Униженный Бессонов выглядел на редкость жалко. Ради приличия я пару раз дернулся, желая засадить ему по печени, однако охрана держала нас крепко. Постепенно я стал приходить в себя. Вечер был испорчен. Сидеть в «Мармеладе» теперь мне точно не хотелось. Грубо толкнув охранника, я, было, повернулся, и уже начал уходить.

– Андрей, не переживайте вы. Мы это так не оставим. Мой папа разберется. – Вдруг вякнул Коленька, услужливо усаживая Бессонова на диван. Этого я не мог стерпеть, кинулся к столу и замахнулся на него, а он от ужаса забился в угол и чуть ли не заплакал. Охрана опять бросилась ко мне.

– Еще и ты, тварь, тут голос подаешь? – бесновался я не на шутку. – Тебе кто, сосунок, вообще слово дал? А ну съебал отсюда, на хуй! Подгузники иди меняй! Блядь, уберите руки! – закричал я охране, пытавшейся остановить меня.

Персонал боялся проронить хоть слово. Телки сидели с каменными лицами. Ничего, девочки, будет что рассказать подружкам в институте…

Тем временем, из подсобки на всех парах выскочил администратор ресторана. Похоже, ему рассказали о происшедшем. Завидев побитого Бессонова, он тут же бросился к нему и стал протягивать к его окровавленному носу мятый платок.

– Это просто кошмар!!! – кричал он, лебезя перед продюсером. – Но вы не волнуйтесь, Андрей, мы все уладим. Этого психа больше сюда никогда не пустят… – И тут он обернулся, почувствовав мой взгляд, и понял, что я все слышал. – Ой…

– Ах ты, шваль. – На этот вечер мне было предостаточно оскорблений от всяких недоебков. – Вы что тут все совсем без головы родились? Жить надоело? Ты меня психом назвал??? Да всего один звонок твоему хозяину Кириллу и вам всем здесь пиздец, ты понял? А ну, уберите руки! – заорал я на охрану. – Я сам ухожу!

Послав Андрею воздушный поцелуй, я двинулся к выходу. В последний раз, уже стоя у двери, я повернулся и взглянул на место побоища. Стол Бессонова превратился в настоящее месиво. Перевернутые супницы, разбитые тарелки… Глядя на перепачканную скатерть, казалось, что кто-то на нее основательно помочился. Собравшаяся вокруг Андрея тусовка кое-как помогала ему придти в себя, однако все продолжали смотреть в мою сторону.

– Приятного вам вечера, мои сладкие. – С улыбкой я отдал честь и отчалил. Выходя из здания, я обдумывал, где лучше провести остаток вечера.

Но не успел я отойти даже на пять шагов, дверь ресторана распахнулась, и ко мне выбежала какая-то официантка.

– Феликс Абрамович! – Чуть не плакала она от восторга. – Спасибо вам большое! Спасибо, что вы разделались с этим придурком! Какое счастье, что он теперь не будет к нам ходить! Видели бы вы, как он хамит персоналу, как он обращается с нами, пристает. Как будто мы не люди, а какие-то низшие твари, животные, мясо…

– Да, не за что. – Улыбнулся я, глядя на юную девочку. Для себя я отметил, что у нее были весьма симпатичные глазки, классная точеная фигурка и красивое личико. Чем-то она даже напоминала Полину, правда, грудь подкачала. Но ничего.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Наташа. – Сказала она и смутилась.

– Ну и чудно. – В голову закрадывались игривые мысли. – Что ж, Наташа, не хочешь ли ты мне составить компанию на сегодняшний вечер?

– Ой, Феликс Абрамович, – замялась она, – это было бы супер, правда, но я ведь работаю. Меня не отпустят…

Буквально пару секунд мне потребовалось на то, чтобы позвонить администратору и сказать, что я забуду его поганые слова и не буду «сдавать» его Кириллу, если он ради меня отпустит в этот вечер одну официантку. Лебезя и заискивая, он, разумеется, согласился. Вскоре с моей новой пассией мы садились в машину. Для себя я отметил, что без униформы Наташа намного сексуальнее и еще больше похожа на Полину. Мы поехали с ней в «Кофеманию», посидели, выпили кофе, поболтали за жизнь, а потом хорошенько развлеклись. С утра я проснулся в кровати в объятиях ее теплых ручек. Да, Наташа была хорошей девушкой, жаль – всего на одну ночь.

62

Я не люблю новости. Скорее даже, они меня раздражают. Тем не менее, непонятно почему, я каждый день смотрю итоговый выпуск новостей в 9 вечера? Может быть я хочу убедиться, что не только у меня одного все в жизни плохо?

Закинув ноги на журнальный стол, я сидел в кресле, жевал почти холодную пиццу, которую мне доставила компания «Pizza Hot». Нет, ну что за дебильное название «Пицца Горячая»? Ну если уж назвались так, привозите, блядь, на самом деле горячую пиццу, а не это сморщенное холодное нечто с каплями застывшего жира. Но жрать хотелось больше, чем обсуждать привезенную пиццу. Я пялился в телик. По «Всероссийскому» в новостях показывали жуткую аварию, в которую попала известная журналистка во время поездки по Каннам. «Феррари» ее ухажера – какого-то в рот невъебенного олигарха – понесло на повороте, водитель не справился с управлением, и машина влетела в столб на скорости 150 километров в час. Местная полиция и медики буквально выскребали несчастную девочку из машины. Журналисты французского телевидения, естественно, не задержались. Они-то и сняли все – кровь, боль, конвульсии, ожоги.