Последняя из рода Дариан. Наказание (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa"

Была там, с ним…

В какой-то момент рядом послышалось шевеление: воюн вернулся. Потрепанный, с травинками в шерсти, довольный. Я подняла взгляд и удивилась разительным изменениям дикого сада. Ветви уже не казались изогнутыми и сухими. Появились редкими мазками зеленые краски. Звучание листвы на ветру приобрело более мягкие оттенки. Это благодаря мне?

— Она любит свежие эмоции, сильные-сильные, — потоптался рядом воюн. — Говорит, что ей понравилось. Было вкусно.

— Вечером приду еще, — погладила я ствол и поднялась, чтобы отправиться к академии. — Малыш, а у тебя есть имя?

— Я воюн, зачем мне имя?

— Чтобы ты был особенным воюном, а не одним из многих.

— Я и так особенный, потому что твой. Я воюн своего человека. Единственный и неповторимый. Даже сытый. Почти.

— Ты не наелся? — сбилась я с шага. — Мы можем вернуться, чтобы ты еще кого-нибудь словил и до вечера не голодал.

— Я не умею не голодать. Вот поднял лапку, потратил энергию, и уже хочу есть. Таким создала меня Природа. Но я очень не против вернуться, — у него со рта даже упала слюна.

— Нет уж, пошла. У меня еще отработка. У всех выходной день, а мне нужно переписывать архив.

— Звучит вкусно.

— Так, — я остановилась. — Есть ничего нельзя. Если увижу, что ты что-нибудь испортишь или погрызешь, сразу вернешься в рощу и будешь жить там.

— А если не увидишь?

— Воюн!

— Понял.

Ближе к академии зверек побледнел и вовсе исчез. Я подумала позвать его, но об ногу потерлось что-то мягкое, а в голове прозвучало:

«Я скрыл себя, я невидим».

Через статуи основателей, а затем через главный холл и правый ближний коридор мы добрались до архива. Лишь на миг я замедлилась, сбилась с шага, позволив себе мысль, что сейчас увижу Шая. А ведь еще впереди разбирательство с Саминой.

От одной мысли о ней по телу пробежала дрожь, в груди сдавило от беспричинной паники. Казалось, она снова воздействует на меня. Найдет способ, опять станет глумиться, называть зверьком и издеваться наказаниями с хиэрией по любому поводу. А я… буду рада хоть такому ее вниманию.

Горло перетянуло невидимой удавкой. Я обернулась, боясь увидеть аристократку, но обнаружила лишь Оронтона.

Он приближался к архиву своей прыгающей походкой. Бубнил что-то про обнаглевших студентов, которые использовали ученические в своих личных целях, а ведь ему за всем убирать. Мужчина остановил взгляд на мне, неприятно улыбнулся, словно нашел того, кто сделает всю грязную работу, но потом стал хмурым и зашел в помещение. Обвел оставшиеся стопки папок, которые, по его же словам, поскорее нужно переписать. Повернулся ко мне с возмущением:

— Где второй? Скоро начну время прибавлять за опоздание. Никакой собранности. А ведь это сам…

— Чистой силы, уважаемый надзиратель, — раздалось сухое за спиной Оронтона, и я посмотрела на Шая.

Глаза в глаза. Миг на осознание, что между нами недавно произошло. Жар в щеках. Постороннее урчание в мыслях, которое позволило вспомнить о воюне и усмирить путаницу в голове.

— Иэн Гальтон, — поздоровался с принцем надзиратель. — Что-то вы сегодня рано.

— Не спалось ночью, — видимо, было адресовано мне.

Оронтон закивал, пропустил Шая в архив, напомнил, что желательно доделать работу в ближайшие дни, ведь скоро в академию пожалуют гости. О них он тоже сказал много чего не самого лестного, но уже бубня под нос и прикрывая за собою дверь.

Я села. Повернулась к записям. Почувствовала каждой клеточкой тела чужой взгляд. Затаила дыхание, уловив приближение колдуна.

— Пульсары мигают? — внезапно вернулся Оронтон.

Шай сел на свободный стул, раздраженно постучал пальцами по чистому листу бумаги. Я же обмакнула перо в чернило и принялась усердно переписывать списки участников предыдущих походов в Лабиринт. Все числились по двое. Были пометки о их резерве, даре, к каким видам силы имелась предрасположенность.

Надзиратель никак не уходил. Бубнил себе под нос бесконечные возмущения, тушил и снова зажигал пульсары. Недовольно замычал и пошел к выходу.

— Снова менять. Где мне набрать их столько?

— Бродяжка? — позвал Шай, едва мы остались одни.

Я подавила вздох, с немым вопросом на лице подняла голову, всеми силами стараясь делать вид, будто произошедшее для меня не имело особого смысла. Принц всмотрелся мне в глаза, решил накрыть мою ладонь своей, но я одернула руку.

— Ты не дождалась, — поджав губы, пошевелил он пальцами, словно выискивая в них причину моего поведения.

— Решила, что помощи было достаточно.

— Ты боишься?

— Чего мне бояться, принц? Тебя? Последствий? Не беспокойся по этому поводу, и еще, я не стану рассказывать всем о произошедшем. Твоя репутация не пострадает. Так что ты тоже можешь не бояться.

Ему не понравился ответ, однако сглаживать углы и влюбленно хлопать глазками перед наследником я не собиралась. Случилась близость, мы перешли черту. Да, я сама захотела. Но это не меняло факта, что он влил мне в рот стеклянную воду, чтобы его не выкинули за стены академии. Я давно не злилась, но помнила. Тем более у Шая была Лорин, о чем нельзя забывать.

Глава 28 (4)

Он вдруг встал, резко развернул мой стул к себе и опустился передо мной на колено. Я собралась отодвинуться, но принц вжал меня в спинку.

— Не двигайся. Я устраню возможные… кхм… последствия. Чтобы точно не было чего бояться.

Его рука легла мне на живот. Я вытянулась, замерла. Во все глаза смотрела, как Шай вычерчивает знак, сосредоточенно смотрит в одну точку.

— Не люблю слова силы, — поморщился он и начал заново.

— А мне нравятся.

— И не удивительно. С твоей-то концентрацией, — поднял он взгляд, но снова сосредоточился на колдовстве.

— А что не так с моей концентрацией? — как можно более беззаботно пожала я плечами. — Такая же, как у всех.

Шай ухмыльнулся. Стало неловко от своей лжи, однако признавать при нем правду не имело смысла. Пусть строит домыслы, догадывается, вот только без моего подтверждения это останется теми же догадками и домыслами.

— Не представляю, как ты постоянно поддерживаешь полпальца, — словно невзначай заметил он и сразу добавил: — Но так и быть, не будем говорить о твоем маленьком секрете. Мне, если тебе интересно, больше нравятся чистые проявления силы. Их не надо загонять в рамки, контролировать толщину, скорость, долго держать. Здесь же все кажется… чопорным.

— Зато возможностей больше. Боевику не предсказать судьбу, а колдуну Света не починить одежду или дом самому. На это потребуется слишком много силы, на что ушло бы вдвое или втрое меньше, используй он слова, какими бы сложными они ни были.

— Можно добавлять звучание.

— Оно нестабильно, короткосрочно и… обманчиво, — последнее я сказала шепотом, чуть подавшись вперед.

— Как интересно. И в чем же его обманчивость?

— А ты не замечал? Ты не усиливаешь колдовство, а размазываешь его. Добавляется объем, но результат, — я щелкнула языком, — тот же.

— Именно для формы или скорости оно и нужно.

— Да, но усилием своей воли это сделать никак? Хоть один искусный колдун издает звуки? Он мысленно управляет творением, добавляя все необходимые параметры, ускоряет или замедляет, расширяет, сужает. Вы же здесь, пафосно выкрикивая «Морте» и ему подобное, показываете, насколько ограничены в возможностях.

Шай смотрел на меня странно. Я даже подумала, что сболтнула лишнего.

— Кто ты? Нет, не говори, бродяжка, — тут же добавил он и сосредоточился на слове силы, снова выведенном на моем животе.

— Послушай, — сказала я, едва принц закончил. Следовало же как-то исправить свою оплошность. — На Путях можно встретить много колдунов, само мировоззрение которых отличается от вашего. Для тебя будет чуждым то, что говорю я, в то время как для меня это считается нормальным.

— Я не о том, — начал подниматься принц, но вместо того, чтобы занять свое место, наклонился и оперся на подлокотники моего стула, заставив меня запрокинуть голову. — Я встречался с многими кочевниками и странниками, в виду своего положения, общался с ними, обсуждал насущные проблемы, однако никто не выражался столь радикально.