...Встретимся в октябре... (СИ) - Моран Маша

На каменной полке были разложения душистые еловые ветки, от свежего запаха которых казалось, что мы где-то в лесу. Огромную кровать скрывал полупрозрачный полог, и я никак не мог избавиться от картинок, вспыхивающих в сознании. Представлял Настю посреди смятой постели и возбуждался все больше.

Настя прямо смотрела на меня. И сейчас, как никогда, я осознавал, что она не просто женщина. Она действительно принадлежала потустороннему миру. Еще до того, как ублюдок Шипилов решил повеселиться с друзьями и в шутку провести ритуал, который неожиданно исполнился.

Настя стояла передо мной… Идеальная. Гордая. Невинная. Слишком чистая для меня. Неприступная.

Если я прикоснусь к ней, испачкаю всем, что совершал. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Я сделаю ее такой же грешной, как и я сам, чтобы никуда не могла сбежать. Сделаю зависимой от своих прикосновений. Дам то, что не сможет дать никто другой.

Я шагнул к Насте. Вокруг нее словно развивалось что-то зачаровывающее. Темное и древнее. Это было намного сильнее меня. Я ощущал себя… принадлежащим ей. Как вещь.

Если она когда-нибудь узнает об этом…

Я не стал додумывать. Не выдержал и бросился к Насте. Накинулся на ее губы, врываясь языком в горячий рот. Ее губы были такими нежными и мягкими… Но я хотел, чтобы они припухли и горели алым пламенем после моих поцелуев.

Наши языки столкнулись, вступая в настоящее сражение. Я хотел напиться Настей. Вобрать в себя аромат ее кожи, горячее дыхание и влагу.

Пальцы дрожали, путаясь в ее платье. Кажется, я его порвал. Нетерпеливо стянул белоснежное белье, даже не дав себе полюбоваться тем, как невероятно оно на ней смотрится. Потом. Все потом… Потом я проведу часы, любуясь ее телом, шелковистой кожей в паутинке кружев.

Почему-то стало невыразимо жарко и душно. Нечем было дышать. Порывисто я ловил дыхание Насти, обводя языком ее губы и проникая во влажную глубину.

Вот только я хотел больше, намного больше.

Но Настя девственница. Я старался держать это в голове. Хватался за это слово. Оно билось пульсом в висках, причиняя адскую боль, которая растекалась отравленной кровью по всем венам.

Я горел. Сгорал изнутри. Давление в паху способно было убить. Я должен быть в ней.

Кое-как сорвав с себя пиджак и рубашку, я вновь впился в губы Насти. Не хватило сил раздеться полностью – для этого нужно было оставить ее, оторваться от Насти ради пустяка.

Все, что я оставил на ней, – белые чулки с широкой кружевной резинкой и крошечные трусики. Я знал, что так она оделась из-за нашей свадьбы, но теперь это видение будет преследовать меня вечно.

Я чувствовал себя пьяным, обезумевшим. Ни секунды, чтобы расслабиться. Напряжение отзывалось болью во всем теле.

Настя… Ее голубые глаза сияли ледяным блеском. На ее собранных в прическу волосах до сих пор крепилась фата. Выпущенные на волю волнистые пряди мягко скользили по плечам и ласкали ключицы.

Идеальной формы грудь… Я пожирал ее взглядом. Розовые соски набухли.

Талия, обвитая поясом для чулок, казалась еще тоньше, чем я помнил. Ладони легли прямо на нее. Чтобы держать крепче. Не отпускать.

В затуманенном мозгу рождались сумасшедшие мысли и видения. Я хотел просто смотреть на нее. Вот так. Как сейчас. Будет достаточно просто смотреть. Сжать в руке член, провести два раза и кончить, глядя на нее. Так, как было в прошлый раз. Со времени которого я изголодался и чувствовал себя наркоманом, у которого начинается ломка.

Потом мы обязательно это повторим.

Я качнулся назад, отходя к кровати и ощущая себя на просто пьяным. В меня будто влили весь алкоголь, который только возможно было найти.

Опустившись на кровать, я притянул Настю к себе, зажав между ног. Губами обхватил нежный бархатистый сосок. Боже, какая же она… Я прикусил вершинку и втянул сосок в рот. Сосал его, обводя языком, надавливая, желая услышать Настины стоны.

Наконец она запустила пальцы в мои волосы, притягивая мою голову к себе ближе. Сильнее.

Она откинула голову назад и застонала, протяжно, срываясь в тот момент, когда с влажным звуком выпустил сосок изо рта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не выдержав, я дернул Настю еще ближе к себе. Разведя в стороны ее ноги, усадил верхом на свои колени.

Я прижался грудью к ее груди, ощущая как набухшие соски вжимаются в мою кожу. Губы блуждали по шее Насти, которую она с тихими стонами подставляла моим поцелуям.

Я оставлял влажные следы и тонкие царапины на ее щеках и плечах. Их вид дарил почти такое же наслаждение, как аромат и вкус ее кожи на губах.

Я чувствовал себя горящим в лихорадке. Как-то мне удалось раздеться до конца и стащить с Насти пояс и трусики, оставляя ее полностью обнаженной. Наконец-то…

Мне нужна ее влага. Много… Так, чтобы полностью покрыла мой член.

Она мое проклятье.

Кровь ударила в пах, заставив застонать. Настя была создана для самых сладких и отчаянных ласк, для наслаждения на грани. Наверное, я сгорю от мыслей и желаний того, что хотел с ней сделать.

Лихорадка сжигали нутро. Мне нужна влага… Хотя бы несколько капель ощутить на своих губах.

Я уложил Настю на кровать. Фата взмыла снежным облаком вокруг ее головы, еще больше прядей выбилось из прически.

Мне необходимо снова почувствовать нежность ее плоти на языке и губах, слизнуть ее шелковистый сок, чувствовать, как набухают складочки и как она течет в мой рот.

Я еще раз втянул в рот горячий сосок и развел Настины ноги, все еще обтянутые чулками.

Я поцеловал ее идеальный живот и скользнул ниже, вдыхая ее запах. Как выдержать ее потрясающий вкус и не сойти с ума от жажды бóльшего?

Плоть Насти была влажной, горячей и набухшей. Покрасневшее лоно блестело в ярких всполохах огня.

Я весь покрылся потом, волосы прилипли к вискам. Дышать было невероятно сложно.

Наклонившись, я коснулся языком нижних губ и едва не взорвался. Член окаменел от желания и потребности быть внутри Насти. Проникнуть между нежных складок, чувствовать, как они скользят по моему члену и трутся о него.

Я снова прижался к ней губами и едва не взорвался. Язык медленно прошелся сверху вниз. Влажная. Какая же она влажная… Но я хотел еще. Чтобы текла мне в рот.

Сжав губами набухшие лепестки, я надавил языком. Дрожащими пальцами прикоснулся к нежной плоти, разводя влажные складочки в стороны. Язык углубился в жар ее тела.

Настя громко застонала и подняла бедра, прижимая их к моим губам, согнула ноги в коленях, беря меня в плен своих бедер.

Короткими ударами языка я слизывал влагу и все никак не мог насытиться. Посасывал и проникал внутрь, обводя пальцем набухший клитор.

Член горел от напряжения. Я не мог больше сдерживаться. Настя стонала все громче и терлась о мои губы. Путалась пальцами в моих волосах и обнимала ногами.

Я хотел быть в ней.

Скользнув по телу Насти вверх, я мучительно медленно лизнул ее губы, проникнув языком в рот.

Теперь ее вкус был на наших губах, соединял нас.

Давление в паху стало непереносимым. Дрожь прошла по всему телу. Горячие нежные ладони Насти скользнули по спине. Его ногти прошли по кожи, и я застонал от непередаваемое ощущения наслаждения и легкой боли.

Я не мог сдержать хриплое дыхание.

Бедра Насти снова поднялись вверх. Она обвила ногами мою талию и впилась ногтями в ягодицы.

— Я хочу тебя, Дима… Скорее… Пожалуйста…

Она опустила ладонь между нашими телами и прижала мой член к своему животу. Потерлась о него, снова хрипло застонав.

— Скорее… давай же… Ты ведь этого хочешь…

Она потерла пальцем щель на головке, размазывая выступившую влагу. Боже… Я не сдержался и дернул бедрами навстречу ее руке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Настя облизнула губы:

— Нет, не так… Делай это внутри меня…

От ее голоса, от ее слов меня прошило болезненным возбуждением.

Я сжал пальцами набухший сосок и слегка покрутил. Закусив губу, Настя выгнулась, стискивая пальцы на моем члене. Ее сосок вытянулся и покраснел еще больше.