Ведьмино отродье - Сергей Булыга

- Да, есть.

- Тогда чего вы от меня хотите?

Мерцала тусклая свеча. Юрпайс полулежал на подушках и насмешливо смотрел на Рыжего. Р-ра! Снова эта ложь - во благо. Р-ра! Во рту вдруг стало сухо, шерсть на загривке вздыбилась, а когти сами собой впились в стол...

- Вот даже как! - сказал Юрпайс, глядя на когти Рыжего. - Ну-ну, давайте, братец, прыгайте, душите. Ведь это в споре самый сильный аргумент! Хотя чему я удивляюсь? Вам, дикарям...

И замолчал. Стыд! Стыд! И Рыжий тяжело вздохнул; шерсть улеглась, когти ушли. И лишь глаза его - он знал, глаза не лгут...

- Не лгут, не лгут, - кивнул Юрпайс. - Да, это так, кривить вам не дано - я ж это сразу понял. Да и Сэнтей рассказывал, как вы... Х-ха! Ха! Вы думали, что провели его и скрыли свою главную печаль. А он тогда вас просто пощадил; не стал позорить да высмеивать, а просто взял и выставил за дверь...

- Меня?! Да я...

- Правильно. Он повелел вам отправляться к Эну. А зачем? Лишь затем, чтобы вас... - и тут Юрпайс потянулся к часам, зажал их в лапе, помолчал... и вновь заговорил:

- Чтобы вас еще раз испытать. Вначале мастер Эн вас испытывал, теперь вот я попробовал... И что сказать? А то! Я повторяю вслед за Эном: да, вы вполне резонно рассуждаете и способны уяснить весьма сложные абстрактные построения, но в своей основе... Да, к сожалению, в самой своей основе вы не последователь духа. Но вы и не из тех, других. Вы как бы одновременно и там, и здесь. Но в то же время вы и не там, и не здесь. Теперь мы упрощаем выражение. Плюс на минус дает минус. И, следовательно, в окончательном виде получаем минус, иначе говоря, в итоге мы имеем то, что вы и ни там, и ни здесь. Вы, то есть, нигде. Да-да, мой друг, нигде. Но, в первую очередь, не в Башне. И поверьте, это не громкие, сказанные в запальчивости, слова, а это - окончательное наше решение. Итак, вы нам не брат, Башня для вас закрыта. Да вы уже и сейчас вне ее. Уходите.

И Юрпайс замолчал. Лежал, поджав губы, ощетинившись. Тщедушный, маленький, одни глаза, в глазах - лишь ненависть. За что?! Гнев! Стыд! И... Р-ра! Да что там говорить - дышать было невыносимо трудно. Но Рыжий все же выдавил:

- Так... мне куда теперь?

- Не знаю, - равнодушно пожав плечами, ответил Юрпайс. - Да-да, на этот раз и я не знаю. А почему? Да потому что нет в мире... Точнее, нет в бесконечном - еще раз повторяю: в бесконечном! - нет в бесконечном пространстве такой точки, в которой вы смогли бы отыскать себя. Потому что вы, повторяю, нигде. И это сказал я, Юрпайс Непогрешимый.

Непогрешимый. Р-ра! Вот в чем ты весь! И Рыжий зло, насмешливо спросил:

- А вам не кажется, что вы рискованно категоричны? А вдруг вы снова ошибаетесь? Ведь и в задаче с удвоением куба, я уверен, тоже есть решение, но мы пока еще...

- Хва!

Рыжий замолчал. Ну а Юрпайс...

Вскричал визгливым голосом:

- Ничтожество! А мнишь себя... Прочь! Прочь! - и даже подскочил...

Глава седьмая

НИГДЕ

Но Рыжий встал и вышел. Выйдя на улицу, он остановился и задумался. Действительно, куда ему теперь? Ночь, темнота, чужой квартал. Налево улица поднималась вверх, направо опускалась вниз. Он повернул направо и пошел. Дошел до перекрестка, свернул, а вот куда - не обратил внимания. Да и какая теперь разница?! Так он и пошел, куда стопы несли, наобум. Сэнтей сказал, что Башня велика, в ней много этажей. А он успел увидеть так немного...

Шел. Город спал. Вниз, вниз по улице. На первых этажах - во всех без исключения домах, ибо таков указ - окна закрыты ставнями, а на вторых и выше - сплошь решетки. А мостовые... Тьфу! Отбросы, нечистоты, смрад; идешь и спотыкаешься, скользишь и хлю... Бр-ра! Лужи, грязь, а фонари уже, поди, с полгода точно не горят. А может, и весь год, теперь попробуй вспомни. Забыли их, теперь уже, наверное, нигде во всем Бурке огня не увидишь!

Нет, зря он так. Вон, прямо впереди, огонь. Прямо на улице. Должно быть, там они. Рыжий пошел на свет и не ошибся. Да, тот огонь - это рогатка, их пост. Они сидели у костра, хмельные и голодные, скучали. Завидев Рыжего, сразу вскочили и, обступив его и ничего не говоря, бесцеремонно обыскали, обнюхали, проверили жетон, долго светили факелом в глаза... Но ни к чему придраться не смогли и пропустили дальше. Рыжий прошел еще один квартал, потом еще один, но только лишь свернул - опять рогатка. Его снова обыскали. Да, неспокойные деньки. Бурк лихорадило; вчера горела Биржа, теперь вот ищут поджигателя. Был слух, что это - козни Претендента, он будто снова здесь; не сам конечно же, а просто когти выпустил. А когти, они сами по себе - их отсекай хоть пять, хоть десять раз, а лапа-то цела! И тем он, Претендент, и взял, а скоро и не то еще возьмет. Вот так-то вот! А прошлой осенью, когда бунтовщиков рассеяли и Претендент бежал, им показалось вот и все, наконец с ним покончено! Ан нет, теперь-то они убедились: он отступил, скрылся в горах и отлежался, жир нагулял, а вот и когти выпустил - от Биржи одни головешки. Ну-ну!

Рыжий шел дальше. Никого на улицах, одни только посты. И все огни только от них. А так по всему Бурку - тьма. И тьма над всей Землей. И где-то в этой тьме сокрыта Башня. Как долго он искал ее! И как он был уверен, что если уж войдет в нее, то уже навсегда. Но та ли это была Башня? А если даже и не та, то стоит ли теперь искать другую? И вообще... Живут же прочие и ничего не ищут. Или находят то, чего и быть не может, или то, что никому не нужно - по крайней мере, им, - а то и просто всякий вздор. Но они рады и ему. Нет, просто счастливы! А он...

Р-ра! Что это? Он замер, осмотрелся... Высокие ступени. Арка. А в глубине ее - дверь нараспашку. А за дверью...

Ах, да! И он взошел по лестнице, а после, чуть склонивши голову, вошел и в дверь. Тьма, тишина вокруг: пьянящий дым, мерцание свечей, колонны, лики...

И чьи-то шаги!..

Нет, это просто бьется его сердце. Рыжий застыл на месте, перевел дыхание. Прислушался... Храм пуст. Даже на кафедре, и то одна только развернутая книга, а зурра нет. Р-ра! Что-то здесь не так! Рыжий осторожно поднял голову и глянул вверх. Колонны, свод...

Нет, свода как раз не было. Колонны уходили в темноту. Там, в этой темноте, и очень-очень высоко, что-то мерцало. Рыжий закрыл глаза, открыл. Мерцание усилилось. Теперь ему казалось - это звезды. А темнота - это ночное небо. Он, Рыжий, был внизу, небо вверху, но вдруг почувствовал сейчас он упадет! И упадет не вниз, а вверх! Да-да, вот именно - вверх! Сорвется, полетит...

Он испугался, лег, зажмурился и зацарапал лапами по плитам... И тут над самой его головой раздался чей-то голос:

- Не бойся, брат!

Он замер. Голос продолжал:

- Ты не один. Вставай.

Он встал. Рядом с ним стоял зурр. Да-да, тот самый, он его запомнил. А вокруг...

Колонн он уже не увидел. И храмовых стен тоже уже не было. Остался только один пол. Но какой! Куда ни повернись, куда ни посмотри, казалось, будто его плиты уложены до самого горизонта. От плит шел слабый свет. Они были из мрамора - из белоснежно-белого. А небо было черное, без звезд. Зурр улыбнулся и сказал: