Хребет Мира - Андрей Ветер

— Я думаю, что она ничем не отличается от наших женщин и мы можем забрать её с собой, — высказался Волчья Рубаха. Волосы на его голове были туго стянуты в косы за ушами, а над лбом стояли дыбом, густо смазанные салом. — Мы без колебаний увозим женщин Плоских Голов и женщин Народа-С-Нижнего-Течения. Эта такая же женщина.

— Она отличается цветом волос, — возразил Короткий Хвост. — Мы не знаем, что означает такой цвет. Он может быть добрым знаком, но может предвещать беду. Кто знает, не таится ли в её теле страшный недуг, сделавший её волосы похожими на выцветшую в жаркое лето траву?

— Я потрогал её, — заговорил Горный Ворон, — и я не боюсь её. Если она наш враг, то я уже покорил её, так как совершил подвиг, прикоснувшись к ней. Но она не наш враг. Мы не знаем, кто она, но она не отвергла моей руки, когда я проверял у неё между ног. Вы все видели. Она согласилась с моим прикосновением. Мне понравилось, как она приняла мои пальцы. Я возьму её с собой, и она станет моей женой.

— Неужели ты не боишься её волос? Среди нас нет светловолосых. Я не спорю, она красива, но что, если она вдруг начнёт рожать детей с жёлтыми косами, а не с чёрными? На кого тогда станут похожи Черноногие?

— Нет, я не боюсь. Она напоминает мне утреннее солнце, — ответил Горный Ворон. — Я везу её со мной. Но если я в дороге умру от полученной раны, то вы вольны поступить с ней по своему усмотрению. Но я не умру. Я чувствую, как я наполняюсь новой силой, глядя на эту молодую женщину…

Посовещавшись ещё немного, индейцы разбрелись по избе, копаясь в вещах Нэшма. Горный Ворон накинул на Эмили ярко-красное одеяло и вывел её за руку из дома. Вскоре весь отряд, а их оказалось человек двадцать, взобрался на коней и отправился в путь.

Дом Нэшма стоял гораздо восточнее тех мест, где обитали Черноногие, и индейцам предстояло проделать далёкий путь. Сейчас они молча двигались на запад. Там, у подножия Скалистых Гор, стояла на берегу Медвежьей Реки их деревня.

Спокойно и равнодушно светило солнце. Деревья покачивали кронами и перешёптывались листьями. Ветер умиротворённо переливался с ветви на ветвь и скользил по крутым склонам. Серые камни с мшистой поверхностью внимали бархатистому голосу ветра, но не отвечали ему ни единым звуком. Так прошло пять долгих дней, похожих друг на друга.

На привалах дикари давали Эмили сушёного мяса, но особого внимания ей не уделяли. Никто из них ни разу не обратился к ней ни с единым словом, не проявил грубости, но сам вид длинноволосых туземцев, лоснившихся медвежьим жиром, вызывал в девушке инстинктивный страх.

Вечерами индейцы собирались вокруг тускло мерцавших углей костра и подолгу беседовали о чём-то. А однажды Эмили увидела, как один из них извлёк из продолговатой кожаной сумки, густо обрамлённой бахромой, длинную трубку, и дикари стали курить её, передавая друг другу влево по кругу. Девушку поразило, как сильно изменились их лица во время курения. Казалось, их осветило изнутри неведомое таинственное сияние. Индейцы произносили иногда какие-то фразы, но она не понимала их смысла.

— О, священный дым, исходящий из трубки. Поднимись к Добрым Духам и испроси у них для нас Священную Силу, которая помогла бы нам удержаться на пути добрых дел. О, священная трубка, помоги нам получить Силу, которую получали до нас многие добрые люди. О, священная трубка, многие люди курили тебя, и ты ограждала их от ошибок. Озари нашу тропу… Принеси нам голос Невидимого… Научи…

Жаль, что Эмили не понимала слов дикарей. Думаю, что её отношение к ним сразу стало бы другим, да и судьба могла бы сложиться иначе.

На исходе пятого дня из густых зарослей орешника внезапно вылетели, жутко крича, всадники в пышных головных уборах.

— Отрезатели Голов! — воскликнул Короткий Хвост.

Нападавших насчитывалось не меньше, чем воинов в отряде Горного Ворона, но Черноногие сумели не растеряться и дали им жестокий отпор. Даже ослабший от тяжёлой раны Горный Ворон не отставал от разъярившихся соплеменников. Он ворвался в самую гущу врагов, и ничто не могло его остановить. Первый же подскакавший к нему противник свалился на землю с рассечённой гортанью. Когда же кто-то из нападавших подлетел к белой как мел Эмили и замахнулся тяжёлой дубиной с привязанным к концу камнем, Горный Ворон молниеносно перерубил ему шею топором, залив девушку фонтаном крови. Он рвал Отрезателей Голов на части, вгрызаясь иногда в них зубами, не останавливаясь ни на мгновение и не обращая внимания на стрелы, которыми его осыпали.

Схватка прекратилась с той же непостижимой быстротой, как и началась. Нападавшие скрылись, оставив после себя пять неподвижных сородичей с глубокими рваными дырками в телах. Крики стихли. Повсюду на земле виднелись следы отчаянной борьбы. Черноногие огляделись и с торжеством убедились, что никто из них не погиб, хотя добрая половина отряда истекала кровью.

Один из Черноногих наклонился над ближайшим трупом и топором отсёк у него пальцы на руке. Эмили успела разглядеть раздробленные белые кости, и в ту же секунду окружающий мир свернулся в чёрную точку… Она отпустила поводья и рухнула на землю, выскользнув из укрывавшего её красного одеяла. Индейцы не сразу обратили на неё внимание, занятые осмотром собственных ран. Некоторые из них спрыгнули с коней, чтобы срезать с затылков поверженных врагов кожу с длинными чёрными волосами и забрать в качестве трофеев красивые орлиные перья. Когда же Волчья Рубаха указал на лежавшую Эмили, Горный Ворон сразу подбежал к ней, хромая от застрявшей в бедре стрелы.

— Не печалься, если она погибла, — засмеялся Волчья Рубаха, — ведь мы хорошо подрались и одержали превосходную победу!

— Да, у нас замечательные трофеи! — поддержал его Короткий Хвост.

— Я взял красивый щит, — крикнул Падающий Медведь, — жаль, что он лишён нужной силы, он не сумел защитить своего владельца! Но он будет украшать мой дом!

— Она жива, — оборвал своих друзей Горный Ворон, увидев, как дрогнули бледные веки Эмили, — но она совсем ослабла.

— Посмотри лучше на свою ногу и избавься от стрелы, брат. Волосатый Человек пробил тебе бок насквозь. Теперь Отрезатели Голов попали в тебя стрелой. Это не к добру. Похоже, сила твоих тайных помощников ослабевает.

— Не говори так, — оскалился Горный Ворон и мощным рывком выдернул стрелу из бедра. — Нам придётся задержаться здесь.

— Зачем? Здесь чужая земля. Здесь опасно оставаться.

— У нас много людей пострадало. Нужен отдых. Да и желтоволосая женщина ослабла, она не сможет ехать дальше…

Отряд перебрался к ближайшему ручью, где индейцы под прикрытием высоких скалистых берегов соорудили шалаши. Ночью взошла луна, и свет её был на редкость ярким, освещая землю так, словно не ночь стояла, а мутный день. В странном молочном воздухе Горный Ворон разглядел таинственные тени, вызвавшие в нём внезапную тоску и тревогу. Мрачный сосновый лес хмурился на противоположном берегу реки. Издалека донёсся заунывный вой нескольких волков. Звери набрели на трупы Отрезателей Голов и зазывали собратьев на пиршество.