Как стать счастливой! - Мария Казакова

Какой позор! Мы же в древнейшем храме Творца!…

Возвращение Косака

Вернулся феникс и снова уподобился скале — застыл, не обращая на нас ни малейшего внимания. И я была этому очень рада, потому что один золотоволосый наглец в отличие от раскрасневшейся, спешно натягивающей «слетевшую» одежду меня, выглядел прилично.

— Мисс Кия, камень что-то не загорелся, — упрекнул меня Дар, но я слышала веселые нотки в его словах.

— Тогда оставайтесь здесь и поворкуйте с фениксом, может быть камень вспыхнет от вашей взаимной симпатии и ее огня?

Размечтался. Страсти захотел, вот пусть здесь и остается. С пламенной птичкой.

— Какая же вы холодная, — разлетелись в стороны золотые волны Дариана, от его покачивания головой. — А минуту назад, мне казалось, вы были очень даже горячей, — его горестный вдох, и я отворачиваюсь от несносного.

— Что-то я запамятовала, от кого тут лед разлетается в разные стороны?

— Хм, возможно, я просто хочу, чтобы вы его растопили, — коварный.

Пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться. Видимо, Дариан всерьез намерен охмурить меня. Интересно. Как скоро он взорвется и перестанет быть со мной таким милым? Я уже с нетерпением жду этого момента!

Я обернулась, чтобы встретиться с ним взглядом и вдруг вспомнить, как ему хотелось прикоснуться к моим волосам, которые я перебирала, лежа на земле, как он смотрел на мои распухшие губы и следил за моими движениями. От смущения и безумно приятного чувства мне пришлось прикусить щеку изнутри и опустить глаза. Разве утаишь счастье в глазах? Минутное, маленькое, но невероятное счастье, оттого что кому-то нравлюсь. Просто нравлюсь такой, какая есть, с аллергией и без. Глупая Кия.

Ну, а сейчас самое интересное!

Как мы выбрались из пещеры? Там были ступени! СТУПЕНИ! Вот теперь я точно обиделась на Творца. Нежели нельзя было открыть проход к этим ступеням, когда мы были наверху? По закону жанра — нет. Хорошо, хоть здесь вообще они оказались, и знаете, где они прятались? Под хвостом! Под пышным ПЛАМЕНЕЮЩЕМ хвостом пернатой! Ну, я же говорила: «Как в пекло, так сразу Кия первая!».

— Как думаешь, если обвязать ее крылья веревкой, мы ее дотащим до… — задумался окаменелый.

— Дар! — возмутилась я. — Возьмешь ее с собой? Хочешь устроить пожар в своем замке?

— Ох, прости, этим же занимаешься ты! — наигранно произнес окаменелый с самым виноватым лицом на свете. Как на такого злиться? Надо! А вот как?

Картина была такая: Дариан держит заледеневшими, покрытыми толстым слоем льда руками огромный хвост, у себя над головой, обливаясь потом, потому что жар от птицы исходил адский, а я пробиралась к ступеням, не забывая оборачиваться и смотреть на Дара, чьи волосы шипели от раздражения, по чьим рукам стекала ручьями растаявшая вода и чей взгляд метался от пера к перу, выражая восхищение созданием.

Думаю, если бы я не хотела покинуть это место как можно скорее, он бы общипал бедную птицу, а, может быть, даже утащил бы с собой, если бы не ее габариты. Но каким бы сильным он не казался…нееет. Эту красотку он не утащит, как бы не пыжился. Кража века так и не состоялась!

Лестница вскоре кончилась и вывела нас на поверхность, голова Дариана, что пыталась как можно дольше созерцать переливание пламени на фениксе, наконец, вернулась в исходное положение, и я с облегчением подумала, что шею он не свернет. Но радовалась я не долго.

***

Мой мир взорвался!

Удар. Еще один. Пульс стучит в моих висках, разрывая голову. Снова удар. Скрежет когтей, заставляет содрагаться. Зубастая пасть, бездонные глазницы и когтистые клешни, что упорно стараются пробить барьер — вот, что перед моими глазами. В паре сантиметрах от моего лица. И мне не спрятаться, не крыться от зубастой пасти, от чудовища, состоящего из черных, как смоль костей.

А вокруг кричат люди. Женщины и мужчины. И все — обезумевшие моры, которые срывали одежды, пронзали человеческую плоть и вырывались наружу. Кровь заливает землю, подбирается к моим коленям, и сливается с моей кровью.

Меня сбили. Я бежала к Сайлеру, что лежал с пронзенной ножом грудью с закатанными глазами и захлебывался белой пеной, что вытекала из его беззвучно кричащего рта.

Итан бился где-то справа от меня, я слышала его шипящий голос, который не могла понять. Эраста я не находила ни среди убитых, ни среди живых.

Миг и спину пронзило холодом, и лед метнулся в разные стороны, устилая землю, но кольцом оббегая меня, не желая причинить вреда. Отовсюду летели ледяные иглы и дробили кости моров. А я силилась встать. Страх сковывал, заставлял жалостливо жаться, наклонившись и обхватив разбитые колени, жмурить глаза и зажимать уши, чтобы не видеть и не слышать мора, что кромсал барьер Зиро, желая насадить меня на свои острые когти.

Но там умирал Сайлер. Кто ему поможет, если не я?

Я считала удары сердца, когда заставляла себя встать, встать хотя бы на четвереньки и полсти. А когда я все же оказалась у его хладного тела, то ухватилась за клинок, желая вырвать его из груди окаменелого, только вот руки ходили ходуном от волнения. Я не знала, что делать!

— Кия!

Чей-то голос. Смутно знакомый, такой далекий, еле слышный.

— Кия, сюда! — перед глазами все плыло, кажется, кровь была даже на моем лице, черная смола, в которую превращались убитые моры, прилипала к коже, словно пиявка. И я вся была в ней, но в состоянии шока, искала источник знакомого голоса, хватаясь за голову, и нашла!

Это был Лайзек! Он сидел в кустах недалеко от нас и звал меня!

«Творец, Лайзек же травник! Он наверняка сможет помочь Сайлеру», — забилась спасительная мысль у меня в голове.

Я хотела крикнуть ему, но голос сел, а потому я рванулась к нему, сквозь свистящие льдины. А как только добежала до травника и схватила его за рубаху, обливаясь слезами…подумала, что умерла.

Он дунул мне в лицо, какой-то пылью. И я, действительно, захотела умереть от невыносимой боли. Зиро, словно находясь под самой моей кожей, ломал кости, пытаясь вырваться. Он будто озверел! А я горела и леденела, мое сознание уплывало, как и сознание Зиро, а значит, и его барьер таял…

Творец, за что?

***

Проснулась я от странного чувства, словно на меня кто-то пристально смотрит. Сначала, я подумала, что это Дар, ведь, как он сам говорил, мы часто спим вместе, но потом я поняла, что лежу на шелковых простынях!