10 мифов об СССР - Андрей Колганов

Столь пестрый состав танковых сил РККА привел к тому, что в танковом парке оказалось очень много типов машин, большинство из которых были устаревшими и просто старыми, выработавшими моторесурс. Соответствующие образцы были сняты с производства, и запасных частей к ним просто не было. В результате к началу войны из огромной массы списочной численности танков (23 106) могли нормально двигаться и воевать примерно 7-11 тысяч. Остальные же в лучшем случае могли проехать десяток-другой километров, прежде чем окончательно выйти из строя, в худшем – могли служить неподвижными огневыми точками (если были исправны пушки и пулеметы и имелся прицел…).

«Очищение» вообще изобилует натяжками, произвольным толкованием фактов, голословными утверждениями, цитатами, вырванными из контекста и прочими приемами такого рода, без которых Резуну никак не удается обойтись в своих попытках доказать недоказуемое.

Посмотрим, например, как Резун пытается принизить значение того факта, что перед войной представители высшего командного состава РККА прослужили в соответствующих должностях не более года. «Подумаешь, – восклицает Резун, – да в немецкой армии перед вторжением в Польшу многие генералы проработали на своих должностях вообще по несколько дней!» (36–41). Здесь Резун довольно ловко смешивает два разных вопроса – сколько времени офицер прослужил после назначения на данную должность и сколько он служил в соответствующей должности. Если некий генерал назначен командовать данным корпусом за месяц перед войной, то это не очень хорошо. Но если он перед этим уже прослужил в должности командующего другим корпусом несколько лет, в таком перемещении нет ничего страшного. А вот если он до этого не служил даже командиром дивизии, а попал на новую должность сразу из комбригов, то тут уже совсем другое дело.

Не упускает Резун случая сотворить какую-нибудь гадость в адрес коммунистов. Вот, например, цитата-эпиграф к главе 10: «В России… наш успех еще значительнее. Там мы имеем… центральный комитет террористов». (К. Маркс. Письмо Ф. А. Зорге. 5 ноября 1880 года) (175). Из этого эпиграфа так и вырисовывается кровожадная физиономия Маркса, радующегося тому, что он заимел в свое распоряжение в России центральный комитет террористов – понятно, для каких целей! Вот только отточия в цитате немного смущают. Попробуем-ка их раскрыть. Тогда цитата приобретает следующий вид:

«В России, где «Капитал» больше читают и ценят, чем где бы то ни было, наш успех еще значительнее. Мы имеем там, с одной стороны, критиков (главным образом молодые университетские профессора, с некоторыми из них я лично знаком, а также журналисты)…» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 4-е изд., т. 34. С. 380.) Не правда ли, цитата приобретает совершенно другой вид? Да и выражение «мы имеем» оказывается по смыслу не эквивалентом выражения «у нас есть» или «мы распоряжаемся», а эквивалентом безличного оборота «имеется». Но где же террористы? Дойдем и до них. Продолжим цитату с оборванного места:

«…И, с другой стороны, центральный комитет террористов (на этом Резун произвольно ставит в своей цитате точку, которой там нет – цитата продолжается! – А. К.), программа которого, недавно тайно напечатанная и изданная в Петербурге, вызвала большую ярость среди русских анархистов в Швейцарии…» (Там же.) Оказывается, дело-то вовсе не в терроре, а в содержании программы партии «Народная воля», изданной в Петербурге, где провозглашается необходимость борьбы за политические свободы! Да, Резуну не откажешь ни в ловкости, ни в бесстыдстве, с которыми он фабрикует свои «аргументы».

Не меньшим бесстыдством является как бы мимоходом сделанное упоминание, что Ленин якобы скончался от сифилиса. Резун упоминает про это как про вроде бы общеизвестный факт. Но этот так называемый факт не имеет ничего общего с действительностью. Поводом для фабрикации этого грязненького мифа послужило предположение одного из немецких врачей, консультировавших Ленина во время его болезни, что нарушения мозгового кровообращения могут быть связаны с последствиями перенесенного ранее сифилиса. Однако это предположение было отвергнуто остальными врачами и было полностью исключено впоследствии во время объективного патологоанатомического исследования. Так что на этой легенде был поставлен крест еще до того, как она получила распространение, и использование ее может быть только продуктом нечистой совести.

Чтобы еще раз лягнуть марксистскую идеологию, Резун, ничтоже сумняшеся, притягивает за уши требование трудовых армий, которое высказал Маркс в «Манифесте Коммунистической партии», к голоду 1932/33 года на Украине и в Нижнем Поволжье. Естественно, голод в изображении Резуна предстает как специально организованный марксистами для физического истребления тех мужиков, кто не хотел идти в колхозы (192).

Да, Карл Маркс в «Манифесте…» говорил о трудовых армиях. Однако всякий, кто возьмет за труд заглянуть в «Манифест…», может убедиться, что Маркс выдвигает это предложение в связи с осуществлением всеобщей обязательности труда (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 4. С. 447), а вовсе не в связи с кооперированием крестьянства и уж тем более не в связи с насаждением сталинских колхозов. Что же касается преобразования мелкого крестьянского единоличного хозяйства при помощи кооперации, то на этот счет и Карл Маркс, и Фридрих Энгельс, и Владимир Ильич Ленин выдвигали требования, прямо противоположные сталинской политике массовой коллективизации. Следует сказать и о том, что основы сталинской политики коллективизации и раскулачивания были навязаны стране Сталиным и его сторонниками в обход иных по духу и букве решений партийных съездов, в нарушение действовавшего устава партии и в нарушение советского законодательства.

На Сталине и созданной при его участии системе бюрократического командования крестьянством лежит прямая ответственность за голод 1932/33 года и его последствия. Но Резуна не может удовлетворить этот исторический факт. Ему обязательно нужно преподнести эту трагедию в возможно более леденящем душу виде. И тут он опять по своему обыкновению пускается на передержки.

Несомненно, голод был неизбежным следствием бюрократической системы изъятия из деревни через колхозы возможно большей массы хлеба и других сельхозпродуктов. Однако он не был заранее умышленным преступлением. Иначе почему голод обрушился только на неурожайные районы? Почему для этих районов несколько раз пересматривался план хлебозаготовок в сторону снижения?

Вина Сталина состоит в том, что он, во-первых, создал систему, которая с тупым бюрократическим упрямством пыталась заготавливать нереальные объемы хлеба в неурожайных районах (несмотря на пересмотр планов заготовок, эти планы остались все же завышенными). Во-вторых, когда голод в дочиста ограбленных неурожайных районах стал реальностью, сталинское руководство с большим запозданием (лишь весной 1933 года) стало принимать меры продовольственной и семенной помощи голодающим. Вполне вероятно, что Сталин хотел использовать голод как инструмент запугивания крестьянства. Но не единоличников, не желавших идти в колхозы, а, напротив, как инструмент запугивания колхозных и совхозных крестьян и их руководителей, пытавшихся оказывать сопротивление тупой бюрократической машине хлебозаготовок, настроенной лишь на одну установку – выжать досуха. Тем самым Сталин ценой человеческих жизней утвердил известный остаточный принцип в заготовках – сначала сдай государству по плану, потом еще сверх плана, а если ничего не останется – значит, не повезло.

Эта политика достаточно преступна сама по себе, и все же Резуну надо было обязательно высосать из пальца кошмарный план специального истребления крестьянства большевиками. К слову сказать, и красный террор, и голод 1932/33 года Резун готов свалить на что угодно – и на марксистскую идеологию, и на замыслы большевистской партии, и на преступные наклонности ее активистов. Но ни разу в связи с этими трагическими событиями Резун не упоминает имя Сталина. Какой трогательный пиетет! Виноваты все, кроме вождя и учителя, отца народов и гениального стратега. Любопытная закономерность – практически каждый антикоммунист, и Резун здесь отнюдь не исключение, гораздо сильнее проклинает Ленина, или Маркса, или коммунизм вообще, нежели Иосифа Виссарионовича, по отношению к которому (хотя бы время от времени) испытывает даже нечто вроде обожания[336].

Еще одна «утка», которую запускает Резун в строну большевиков, – это неправдоподобно раздутые оценки людских потерь в Гражданской войне. Резун утверждает, что они были «неисчислимо более» высокими, нежели потери России в Первую мировую войну (374). Эти потери действительно были значительно выше (около 8 млн чел. против примерно 4 млн чел. в Первую мировую войну), ведь в Гражданской войне основная масса потерь пришлась на мирное население, поскольку лишения и голод, вызванные войной, разрастались в стране, уже доведенной Первой мировой войной до голода и разрухи. Если в Первую мировую войну прямые боевые потери были приблизительно равны потерям гражданского населения, то в Гражданскую войну потери гражданского населения превысили прямые военные потери примерно втрое. Но главное, что Резун безо всяких оснований возлагает всю ответственность за потери в Гражданской войне только на большевиков, как будто белые армии никого не убивали на фронтах, не уничтожали пленных, не проводили террора и карательных экспедиций в тылу, не осуществляли продовольственную блокаду территории, контролируемой Советами, а на занятых ими территориях не было голода и эпидемий!