10 мифов об СССР - Андрей Колганов

Или все же не так? Или все же главный вопрос – это вопрос, почему в определенных случаях «рядовые» труженики нашей страны были способны на величайшие свершения и изменение истории в течении 10 дней, которые действительно потрясли мир, а в других не могут встать с всеобщим требованием хотя бы минимальной социальной справедливости? А что до вождей – то это вопрос номер два.

Социализм будущего: «власть народа посредством самого народа»

Перед нами стоит действительно сложнейшая проблема – проблема поиска пути движения в будущее, в социализм XXI века, а это эпоха «человеческой революции», где новаторские способности человека, их формирование и предметное воплощение – образование и воспитание, культура и наука, постиндустриальные технологии и охрана природы – займут то место, которое столетие назад занимали электрификация и индустриализация. Нам предстоит совершить скачок в будущее или окончательно скатиться в болото периферийных капиталистических стран. И этот скачок должен быть не менее масштабен, чем то, что сделал СССР в 20-30-е годы. А мы, напомню, качественно изменили облик страны: неграмотная крестьянская аграрная страна за 20 лет должна была стать и во многом стала индустриальной державой, страной рабочих и инженеров со средним и высшим образованием.

Ныне нам предстоит, повторю, совершить скачок такого же масштаба – от индустриальной страны рабочих и инженеров (а они, несмотря на кризис, по-прежнему составляют большинство граждан России) к передовой научно-образовательной державе ученых, художников и учителей, где 20–25 % занятых в высокотехнологичном материальном производстве могут накормить, одеть, обуть и обеспечить всех техникой лучше, чем нынешние 50–60 %. И не за счет вывоза грязных индустриальных технологий в третий мир, а благодаря достижению качественно более высокой производительности труда, развитию новых технологий и рациональной структуры производства. Это не утопия, не слепок с «образца» стран «золотого миллиарда» – это научно-обоснованный прогноз социальной структуры недалекого будущего.

Что мы можем и должны взять из нашего прошлого для того, чтобы совершить эту подвижку? Какие экономические и социальные формы окажутся востребованы новыми поколениями педагогов, врачей, программистов, микробиологов, художников? Что поможет десяткам миллионов индустриальных рабочих города и села стать новаторами постиндустриальных секторов (как почти столетие назад десятки миллионов крестьян от плуга поднялись в СССР до трактора и станка)?

Концентрация основных ресурсов на решающих направлениях развития, осуществляемая при помощи государства? – Скорее всего, да. Система социального и материального поощрения новаторов, общественной поддержки творчества и энтузиазма, высочайший престиж ученых и художников при гарантии свободы творческого поиска? – Конечно же, да. Широкое участие этих высококвалифицированных специалистов в выработке и принятии решений, в управлении как своими коллективами, так и страной, повсеместное развитие различных форм самоорганизации граждан, многообразных форм социального, культурного, художественного творчества? – Кто же будет спорить…

Следовательно, для прорыва к социализму будущего, основанному на максимально широком использовании творческого потенциала человека, для поддержки такого прорыва поколением молодых новаторов необходимы адекватные социально-экономические и политические формы, обеспечивающие не только власть для народа, но и власть самого народа.

Тем самым на первый план выходит вопрос: как именно может и должна быть устроена политико-идеологическая система, в которой власть на деле, а не только по форме принадлежит трудящимся, а не отчужденной от них и стоящей над ними касте, где они сами на деле осуществляют функции управления при помощи профессионалов, находящихся под их контролем, а не являются рабами (в буквальном смысле слова – теми, чья жизнь и свобода может быть пресечена по решению одного или нескольких чиновников) исполнительной власти?

Я не буду сейчас рассуждать о новых формах базисной сетевой демократии, адекватных вызовам информационного общества. Я повторю лишь несколько ключевых принципов, которые были и остаются альфой и омегой социалистической теории государства от Маркса и Парижской коммуны через Ленина и опыт Советов до современных программ подавляющего большинства марксистских партий мира:

– последовательная (т. е. более, а не менее полная, чем в буржуазных странах) реализация таких общедемократических прав, как свобода слова, митингов, шествий и т. п. вплоть до акций гражданского неповиновения, создания союзов, общественных и политических организаций и т. п. (подробнее об этом можно прочесть хотя бы в «Гражданской войне во Франции» или «Государстве и революции», не говоря уже о современных работах);

– реальная выборность и сменяемость руководителей государства;

– контроль трудящихся за управленцами (вплоть до возможности отзыва своих представителей в органах власти), открытость и прозрачность их деятельности;

– отсутствие у них каких-либо привилегий и льгот, закрытых «распределителей» или т. п.;

– опора на Советы как форму базовой демократии, преодолевающей разрыв законодательной и исполнительной власти, вырождение первой в говорильню, второй в бюрократически самодостаточную машину, господствующую над гражданами;

– опора Советов на низовые органы самоуправления трудящихся, граждан…

Эти принципы хорошо известны и к настоящему времени развиты в гораздо более полную, нежели представленная выше, систему, проверены на практике в находящихся под контролем трудящихся городах и регионах.

Именно здесь – в вопросах демократии и реальной свободы Личности – проходит первый наш жесткий водораздел с нынешними сталинистами. Это вопрос о том, куда, в каком направлении мы должны идти завтра, созидая социализм постиндустриальной эпохи, – к ограничению или расширению свободы слова, к углублению или сужению возможностей реально выбирать и сменять высшие руководящие органы государства, к расширению или сокращению полномочий законодательной власти по отношению к исполнительной и т. п.

Вопрос о том, можно ли идти к социализму не по пути демократии (в том числе начиная с азов демократии буржуазной, которой не хватает сейчас нашей стране, от отсутствия которой – возможности доступа в СМИ, нечестности выборов, гонений на социалистические и коммунистические организации и т. п. – так страдает ныне оппозиция) – это принципиальный водораздел между коммунистами-интернационалистами и «державниками». Да, мы едины в критике существующего режима, но во многом мы расходимся в определении даже первых шагов, которые должны сделать для выхода из этого кризиса.

Мы считаем, что нашей стране нужна не власть «твердой руки», а гораздо более полное, чем ныне, развитие общедемократических прав и свобод, ибо только с него, повторю, начинается реальное народовластие (на чем настаивали еще К. Маркс и В. И. Ленин и что реально отрицали вожди советской номенклатуры), ибо только в этом случае сами трудящиеся на деле, путем своего включения в решение дел завода, территории, страны, убедятся на практике, что это их власть, что поэтому ей можно и должно доверять, ее законы соблюдать и наш порядок обеспечивать. Если же оппозиция еще раз попытается ввести власть для народа вместо власти самого народа, она получит пародию на сталинизм, сочетающую все недостатки прежней системы (в том числе массовое доносительство и репрессии) со слабостью, вялостью и коррумпированностью нынешней номенклатуры.

Мы считаем, что ценности единства территории и геополитического престижа державы важны, но вторичны по отношению к решению социальных проблем – проблем освобождения труда, человека. Если единство страны и интеграция с бывшими советскими республиками помогает освобождению трудящихся – они необходимы. Но если, например, в одном из государств СНГ победит тенденция созидания основ социализма, мы будем против того, чтобы интегрировать его с путинской Россией.

Вот почему мы во многом видим разные пути движения вперед, расходимся в исходном пункте.

Подчеркну: во многом, но не во всем. В ряде вопросов борьбы против власти капитала (поддержка протестного движения трудовых коллективов, например) мы работали и будем работать вместе со сталинистами (но в оппозиции ко многим так называемым «красным» губернаторам – выходцам из КПРФ или даже членам КПРФ).

Возвращаясь к поставленной выше проблеме, подчеркну еще раз: демократия, движущаяся от буржуазной к базисной, – это необходимая, но недостаточная социально-политическая предпосылка реального освобождения человека. Для этого нужны (и это принципиально значимо) еще и освобождение труда (реальная общедоступность средств производства, их равное и свободное присвоение трудящимися), социальная защищенность и гарантированная занятость и иные экономические основы политического народовластия. Но об этих предпосылках у нас спора нет, спор о том, могут ли общественно-политические формы, характерные для СССР сталинского периода, обеспечить прорыв к социализму в XXI веке или нет. При этом мы можем и должны спорить о конкретных путях развития народовластия и самоуправления по мере движения к социализму, но мы должны определиться с принципиальной важности вопросом: мы идем к социализму по пути усиления власти народа, реализуемой самим народом, на основе его растущей снизу самоорганизации или по пути усиления власти стоящей над народом, отчужденной от него власти.