Еретик. Книга первая - Вера Золотарёва

«Ты мыслишь смело, всегда хочешь постичь суть. Ты задаешь себе вопросы, которые многие не осмеливаются задавать. Похвальная черта, Вивьен, но не следует давать ей волю – по крайней мере, у всех на виду».

Вивьен прерывисто вздохнул, отгоняя воспоминания. Его губы тронула печальная усмешка.

– То есть, по-твоему, лучше и вовсе не думать?

– В твоем случае иногда было бы полезно прекращать это занятие, – нахмурился Ренар. – Я лишь хочу тебя предупредить, что это может плохо кончиться для тебя. – Он покачал головой. – Давай по-честному, ты мой друг, и, несмотря на свои предупреждения, которые ты иногда называешь угрозами, я тебя не арестую, если только ты при мне не начнешь откровенно проповедовать еретические учения. Но другие могут. Они могут решить, что ты представляешь угрозу. А ты, думаю, догадываешься, что случится с инквизитором, если его уличат в ереси.

Вивьен кивнул. Вероотступник-инквизитор? Это было неслыханно.

– Его сотрут с лица земли.

Ренар серьезно кивнул.

– Во всех смыслах. Поэтому пойми: я не угрожаю тебе. Я призываю к осторожности. Искренне и настойчиво.

– Я понял, мой друг, – сокрушенно вздохнул Вивьен. – Я понял…

***

Около четверти часа наблюдая с небольшого расстояния за прилавком с цветами на рынке, Вивьен размышлял о том, стоит ли нести цветы девушке, которая всю жизнь провела в лоне природы, окруженная ее красотами.

«Должно быть, она даже осудит меня за это. Наверное, ей цветы, срезанные с места своего естественного роста и принесенные в дом, чтобы простоять несколько дней и увянуть, покажутся кощунством».

Вивьен нахмурился.

«Да и какие цветы ей бы понравились? Полевые? Или какие-то другие… особые?»

Он не знал. Они с Элизой никогда не говорили об этом. Да и стоило ли? Ведь, в сущности, их связь была преступной, у нее не было никакого будущего. Вивьен прекрасно понимал, что не может предложить Элизе того, что мог бы дать ей обычный мирянин – он не мог дать ей нормальной, спокойной счастливой семейной жизни. Он даже не смог бы признать официально рожденных от Элизы детей, если бы она забеременела.

«Боже», – Вивьен ощутил легкую волну дрожи и поежился, несмотря на тепло летнего вечера. Лишь большим усилием воли он отогнал от себя эти мысли. Стоило подумать об этом потом, если возникнет такая необходимость. А пока…

«Чертовы цветы, будь они неладны», – нахмурился Вивьен. Через мгновение он двинулся вдоль рынка, остановившись возле прилавка с печеньем. Выбрать для Элизы сладости оказалось намного проще, чем разрешить идеологический вопрос с цветами. Хотя Вивьен и задумался о том, чтобы спросить у Элизы, было бы преподнесение цветов кощунством с точки зрения ее верования, или нет.

Побродив некоторое время по городу, Вивьен задумчиво зашагал в сторону лесной тропы, держа в руках упакованный торговкой кулек с печеньем. День уже ощутимо клонился к закату, и лес Румар окрасился в сказочные тона сизых сумерек. Вивьену казалось, что вокруг витает настоящая магия, и это вовсе не вызывало у него никакого отторжения. А у Ренара, надо думать, такая обстановка вызывала бы суровую настороженность, свойственную большинству инквизиторов.

С горечью Вивьен осознал, что он в этом смысле сильно отличается от большинства не в самую выгодную для себя сторону.

«И все только из-за того, что меня угнетает процесс уничтожения знаний», – с тоской подумал он. – «Но ведь в книгах содержатся ключи к человеческим душам. Нечто, вдохновляющее других людей на то, чтобы обращаться в ересь. Инквизиторам стоило бы позволять детально изучать эти книги, чтобы понять, как сразить еретика его же оружием. Это могло бы позволить и расположить к себе арестанта, и выведать правду у того, кто пытается юлить, и… многое другое, если задуматься. А мы знаем лишь основные моменты еретических учений, тогда как ересиархи зачастую оказываются подкованы в классическом богословии. Да, на нашей стороне закон и власть, но на их стороне оказываются знания. То есть, мы властвуем над телами и можем действовать через них, а еретические учения затрагивают разум и душу. Лично для меня не стоит вопроса о том, что из этого сильнее!

Главная задача ведь не в том, чтобы уличить человека в ереси и доказать это – основная задача в том, чтобы убедить его отречься от собственных убеждений, найти в этих убеждениях основную гниль, показать детально, где именно заключена ошибка. В этом случае рецидивов не будет…

… и тогда в какой-то момент наша структура станет не нужна».

Вивьен и сам не заметил, как замер у двери лесного домика Элизы. На поляне девушки не оказалось, в окне было темно, хотя она, похоже, недавно была здесь и даже готовила место для костра.

Прочистив горло, Вивьен тихо постучал в дверь. Никто не открыл.

– Элиза? – позвал он. В душе заворочалось легкое беспокойство. Может, что-то случилось? Или…

Он постучал снова, но ответа не последовало.

Перемявшись с ноги на ногу, Вивьен сошел с крыльца и осторожно направился в сторону чащи леса. Он не помнил, какой тропой Элиза водила его в прошлый раз, поэтому пошел в случайном направлении. Отодвинув густо нависающие со всех сторон ветви, он сделал шаг…

– Замри! – услышал он предупреждающий окрик Элизы. – Не двигайся с места!

Вивьена не пришлось просить дважды. Он замер, медленно переведя взгляд в чащу леса, приглядевшись к зарослям сквозь сгущающиеся сумерки. Элиза осторожно пробралась к нему, внимательно посматривая себе под ноги. На последних шагах она подобрала с земли длинную обломанную ветку, приблизилась к Вивьену, сосредоточенно хмуря брови, и аккуратно раздвинула траву рядом с его ногами. Он опустил взгляд и заметил искусно замаскированный в траве капкан.

– Ох… – Он ошеломленно округлил глаза.

Элиза облегченно вздохнула.

– Это было опасно, – покачала головой она. – У меня тут ловушки… для животных или… каких-нибудь недоброжелателей. – Во взгляде ее на миг мелькнула суровость.

Вивьен нервно усмехнулся.

– И много их у тебя по лесу расставлено?

– Достаточно, – уклончиво ответила она, кивнув в сторону дома. – Вернемся, если ты не против? Не хочу, чтобы ты получил еще одну рану.

Вивьен опустил взгляд.

– К слову, я снова хотел поблагодарить тебя за помощь. Если бы не ты, я…

– Разве я могла иначе? – улыбнулась она. – К тому же мне было в радость помочь тебе. Но пациент ты ужасный. Совершенно не слушаешься.

Он вернул ей улыбку и протянул сверток с печеньем.

– Я принес это, чтобы загладить свою вину. Ну и, вроде как, ты любишь сладости.

Глаза Элизы просияли, ярко блеснув в слабом сумеречном свете. Вивьен не