Драко Малфой и Солнечный путь - Джуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тогда расскажи мне, — сказал Рон, и Драко поднял на него изумленный взгляд. — Ну, про письмо…
Сегодня утром за завтраком белая полярная сова принесла Драко письмо. Сову он знал. В прошлом году она иногда, по ночам, в тех редких случаях, когда он оставался ночевать у себя в спальне, стучалась в окно, чтобы передать ему коротенькую записочку. Записочки эти, написанные полудетским корявым почерком, обычно сообщали что-нибудь вроде: «Я не вижу тебя всего два часа, а мне уже тоскливо. Ты точно не сможешь придти сегодня?». Или «Я очень, очень, очень хочу тебя видеть. Пожалуйста, приходи».
Или «Я люблю тебя. Спокойной ночи». А еще эта сова уже седьмой год подряд приносила за завтраком почту для Гарри Поттера.
Неожиданное поведение белой полярной удивило, кажется, всех присутствующих в зале, кроме самого Гарри.
Он продолжал невозмутимо поглощать завтрак. Драко не удержался и метнул короткий взгляд на Мину. Она нервно крутила в пальцах вилку. Это зрелище немного порадовало его, и Драко развернул письмо.
Это был, конечно же, все тот же корявый почерк. Записка гласила: «Драко, в ночь на двадцать шестое намечается рождественская вечеринка в гриффиндорской башне. Близнецы обещают водку — они утверждают, что если ее смешать с усладэлем, получается нечто крышесносное. Гермиона возмущается, но я уже попросил разрешения у МакГонагалл, и она не против, если мы не будем сильно шуметь. Еще будут Джинни, Мина, Чарли Уизли, твоя Паркер, обещает зайти Люпин. Я послал такое же письмо Сириусу — я знаю, что ты с ним дружишь. Приходи, пожалуйста, мне хочется встретить Рождество вместе с тобой. Приводи с собой кого хочешь. Я буду ждать. Гарри».
В некотором смятении Драко свернул письмо и убрал его в карман робы. Сильно было искушение посмотреть на Гарри, но Драко этого не сделал. В голове началась настоящая буря. «Он издевается надо мной… Он играет со мной… Господи, он дурак или я чего-то не понимаю?.. Неужели он думает, я это вынесу?..
Неужели я на это соглашусь?..»
— От кого было письмо? — спросил Малькольм, тщетно пытаясь скрыть ревнивые нотки в голосе. Драко сумрачно посмотрел на него, и мальчик, смутившись, опустил голову.
— Какие планы на Рождество? — спросил Драко после небольшой паузы, решив, что он уже достаточно помучил Малькольма холодностью.
— О… — от неожиданности мальчишка вздрогнул, вскинув голову. — Наверное, поеду домой… мама с папой настаивают, чтобы я возвращался домой на Рождество…
— Как хочешь, — равнодушно бросил Драко, проследив затем, чтобы равнодушие в его голосе было в достаточной мере показным. Отчаяние, прозвучавшее в голосе Малькольма, показало Драко, что он своего добился.
— Я не могу… понимаешь, Драко, они будут сердиться, на Рождество дома собирается вся семья… — он тронул Драко за рукав. — Ну, хочешь, я попрошу, чтобы мне позволили остаться? Я очень бы хотел провести Рождество с тобой, честно…
— Я же сказал — делай что хочешь, — нетерпеливо отозвался Драко. Ему, конечно, вовсе не нужен был никакой Малькольм на Рождество, мальчишка с его влюбленностью вообще временами надоедал страшно, но с ним приятно было играть. В конце концов, Поттер же позволяет себе использовать Драко как игрушку, почему бы и Драко не вести себя так же?
— Драко… — Бэддок почти плакал. — Ну, не сердись, пожалуйста… Я ведь не нарочно, я…
— Прекрати ныть, Бэддок, — громче, чем следовало, бросил Драко, раздраженно выдернул рукав из пальцев Малькольма и вышел из-за стола. По рядам слизеринцев просыпался смешок, Пенси скривила губы в презрительно усмешке, поглядывая на Малькольма, а Блэйз протянула руку и снисходительно-ласково погладила его по голове.
— Не расстраивайся, малыш, бывает.
Покраснев, Малькольм сердито дернул головой и уткнулся в свою тарелку.
* * *«Прекрати издеваться над ребенком!»
«Отвали!»
«Послушай, неужели ты не видишь, как он влюблен в тебя?»
«Я не удивлен, это часто случается…»
«Ему плохо…»
«Мне тоже плохо!»
«Но Малькольм-то в этом не виноват! Его ты за что наказываешь?»
«Отвали, Уизли, чертов сукин сын! Ничего ему не сделается, страдания полезны для юных сердец!»
«Ты все-таки тварь, Малфой!»
«Ну так и оставь меня в покое!»
— Малфой! Ты себя хорошо чувствуешь?
Драко поднял голову и нервно провел ладонями по лицу. В дверном проеме класса Трансфигурации стояла Грейнджер и удивленно и немного встревоженно смотрела на него. Очевидно, подумал Драко, весь его мысленный разговор с Роном отражался у него на лице.
— Спасибо, Грейнджер, я в порядке, — спокойно ответил он.
— А… — неуверенно отозвалась Грейнджер. — Тогда хорошо…
За спиной Грейнджер появилась Паркер. Несколько мгновений они с Драко смотрели друг на друга, не решаясь заговорить. За этот семестр они стали еще более чужими, чем были первые пять лет существования на одном факультете. Тогда они просто были друг другу никем, теперь они стали рассорившимися друзьями, хотя ни слова между ними не было сказано, начиная с первого сентября. Драко, едва ему на глаза попадалась Сольвейг, сразу начинал чувствовать себя виноватым. Возможно, она тоже чувствовала свою вину — за заклинание, связавшее полтора года назад Драко с Гарри. Во всяком случае, это было бы справедливо, неожиданно зло подумал Драко, глядя в ничего не выражающие темно-синие глаза.
— Паркер, я хотел бы поговорить с тобой, — решительно сказал он.
— А ты не опоздаешь на игру? — приподняла бровь девушка.
— Я могу и не ходить, — ответил Драко. — Меня мало интересует Рейвенкло и Хаффлпафф.
— Разве ты не составишь компанию своей маленькой пассии? — еще более холодно осведомилась Сольвейг.
— Я, пожалуй, пойду, — вмешалась Гермиона. — Увидимся, Сольвейг.
— О'кей, — кивнула слизеринка. Когда они остались вдвоем, Драко произнес:
— Мы вроде бы не ссорились, Паркер, а ведем себя именно так…
— Я в этом виновата? — спросила Сольвейг.
— Ты злишься на меня из-за Снейпа? — предпринял новую попытку Драко.
— Злюсь? — переспросила девушка со странным выражением лица. — О, нет. Злюсь я на Вольдеморта. Если можно применить здесь это слово.
