Чистилище. Исход - Игорь Пронин

– Прибавляй, Папа Миша! – попросил Дрон. – Не хватало нам проблем! Пусть сами разбираются.

– Да погоди ты…

Впереди Шмидтовский проезд пересекали четверо, они бежали, явно от кого-то спасаясь. Автоматная очередь срезала одного, и он ничком повалился на асфальт, выронив рюкзак и какие-то пакеты, рассыпались вещи и продукты. Последний, бросив свою ношу, остановился, развернулся и, выхватив из-за пояса короткий автомат, начал бить в невидимого наблюдателям противника. Папа Миша дал по тормозам и схватил калаш. Стрелки по обоим бортам зашевелились, щелкая затворами: слева послышался рев мотора.

Снова короткая очередь из калашникова, и мужчина посреди проезжей части выронил автомат, согнулся и упал на колени, харкая кровью. Двое его товарищей успели добежать до устремившейся им навстречу легковой машины, которую не было видно из-за врезавшегося в столб во время катастрофы грузовика. Слышны были лишь их крики и хлопанье дверей. А потом с той стороны раздался сильный взрыв, и над грузовиком полыхнуло.

– Гранатомет! – подскочил Толик. – Или сдавай назад скорее, или надо выбираться из автобуса!

– Оглянись! – посоветовал Папа Миша. – А лучше ложитесь все!

Максим тоже повернул голову и увидел два джипа, из которых торчали стволы. Они приближались на большой скорости, и Максим присел. К огнестрельному огню их автобус никак не был подготовлен, и вступать в бой совершенно не хотелось. Впрочем, в их сторону полетело лишь несколько пуль: люди в дорогих внедорожниках пытались оторваться от преследующего их бронетранспортера, и на открытом участке им это удалось. Они наверняка смогли бы спастись, но впереди их ждала засада: те бойцы, что расстреляли из гранатомета первую машину. Оба джипа пронеслись мимо ЛиАЗа и попали под обстрел. В первую, насколько мог судить Максим, тоже попали из гранатомета, по второй, чудом избежавшей столкновения, начал работать пулемет. Не вписавшись в поворот, внедорожник ударился об уткнувшуюся в угол дома «Ниву», высоко подпрыгнул и упал набок. Тотчас на дорогу выбежали четверо в камуфляже с автоматами. Двое заняли позиции, готовясь отразить атаку из ЛиАЗа, еще двое быстро, без разговоров добили раненых.

Между тем БТР поравнялся с автобусом и остановился. Из люка водителя показалось усталое лицо со впалыми щеками.

– Кто такие?!

– Группа Новосиба, с Магистральной базы.

– Ясно. – Водитель выпрямился и закурил. – А мы тут мразей бьем. Мародеров то есть. – Усталые, но зоркие глаза уставились на пакеты рядом с Дроном. – Это у вас что? Пиво?

– Пиво, окрошку делать, – так же спокойно ответил Папа Миша. – Залезай, угощайся!

Дрон недовольно засопел. Водитель, у которого Максим успел заметить капитанские погоны, исчез в люке, и оттуда послышался характерный треск рации. Потом открылся десантный люк, и выбрались трое бойцов с автоматами. Они помахали товарищам, собиравшим на асфальте добычу, отнятую у мародеров. Те двое, что целились в автобус, задрали стволы. После этого появился и сам капитан, который, поправляя портупею, вошел в ЛиАЗ.

– Спасибо! – улыбнулся он и прихватил сразу две упаковки баночного пива, которые передал в дверь товарищам. После этого капитан взял банку и себе, с удовольствием щелкнул колечком, открывая. – Было бы еще холодное! А я уж удивился: на базах-то сухой закон! Но окрошка – дело святое. Жаль, что ни колбаски, ни картошки, ни редиски… Да ничего у вас нет!

Он сделал несколько больших глотков и утер губы рукавом.

– А у вас разве не сухой закон? – мрачно спросил Дрон, которому было жалко добычи.

– Еще посуше, чем у вас! – весело подмигнул ему капитан. – К тому же, я за рулем. Поймают – расстреляют на месте! Только уже не поймают, хватит. Надоела эта бодяга.

– Уходите? – сразу понял Папа Миша. – Там, на Звенигородском путепроводе, можешь своих повстречать.

– Мы найдем, что ответить, – отмахнулся капитан. – О, мухи вроде начинают подтягиваться!

– Какие мухи? – не понял Максим.

– Ну, мутанты, так уж мы их зовем. Только нас много, не сунутся сегодня. Но если ночью дождик пойдет – берегитесь! А мы будем уже далеко.

Он допил банку, смял и просто вышвырнул в дверь. А потом спокойно открыл вторую и опять закурил. Его товарищи собирались вокруг БТР, держа автоматы наготове.

– Наши сейчас остатки этой банды добивают, слышите?

Действительно, в трех-четырех кварталах от автобуса постреливали. Военный присел на канистры для огнеметов и, прищурясь, оглядел бойцов Новосиба.

– И вам бы уходить. С собой не зову, у нас свой план, но чего вы тут ждете? Была Москва большой помойкой в переносном смысле, а теперь стала в прямом. Скоро все закончится: еда, горючка, патроны… А вода – раньше всего. И тогда, без транспорта, отсюда уже не выбраться. Тем более, скоро дожди начнутся по-любому. Мухи полезут из всех щелей.

– Что же ты сразу не ушел? – Папа Миша, скрестив руки на баранке, смотрел прямо перед собой. – Чего вы ждали, зачем воевали?

– Сперва думали, что если в бункер ворваться, то не заразишься, – объяснил военный. – Потом, вроде как, сказали: у них лаборатории, и есть антидот. Конечно, хотелось добраться, у нас ведь каждый день люди то умирали, то в мухов превращались. А в палатке пока такого муха завалишь, он успеет всех перекусать! Ну, вы сами знаете. Оказалось, ерунда все, нет у них антидота, сами чуть что умирают. Потом, просто обидно было… Я вот двоих захватил, в химзащите, в противогазах. Снял противогазы, думал, нам помогут. А они сразу оба откинулись. И зачем, спрашивается, я их убил? Какой в этом смысл? В общем, воевали, потому что не знали, как еще жить. Подчиняться же надо кому-то, чтобы порядок был… Но нет порядка, и не будет уже.

– Значит, общего управления уже нет? – печально спросил Толик.

– С самого начала не было! – Капитан опять приложился к банке. – Только мы не понимали. Наш генерал, нормальный мужик, конечно, но тоже все время: надо перехватить управление! Потом объяснил, чего он хотел. Он думал, что Верховный и из-под земли по-прежнему контролирует пусковые шахты. Вдарить наш генерал хотел по супостату, через океан. Зачем – я так и не понял… Только никто не контролирует больше эти шахты, подлодки, стратегическую авиацию! Никто ничем не управляет, и никто не сможет управлять. Нет никакого смысла, ни в чем. Так что мы уходим, на север. Где меньше людей было, там меньше теперь этих мухов бегает. Вот, считайте, что такой вам от меня совет. Ну что там, Клюев?!

– Говорят, все! – откликнулся боец. – Отбегались мрази!

– Ну, за Сашку отомстили, значит, можно уходить. – Капитан вышел из автобуса. – Счастливо оставаться!

Папа Миша молча завел мотор и поехал. Так, почти молча, они и проделали остаток пути до базы. Максим примерно знал, о чем думает каждый, кроме разве что спасенной старушки, которая все пыталась что-то выспрашивать о телефонах, правительстве, сыне… Бойцы понимали, что если самая организованная структура в городе, остатки армии, начинает понемногу разваливаться, то ничего хорошего гражданских тут не ждет. Капитан был прав: сколько еще можно ждать, что начальство что-нибудь сделает и все начнет налаживаться? День шел за днем, а ничего, кроме бессмысленных штурмов бункера, начальники вроде Клыкача так и не придумали. Между тем запасы в городе скоро начнут заканчиваться. За продуктами и горючим придется забираться все дальше, а чем дальше – тем опаснее. И действительно, скоро осень, пойдут дожди. Значит, мутанты, по странным причинам весьма любившие воду, будут себя везде чувствовать «как рыба в воде». Вечно голодные, они осадят все базы. Даже у банд мародеров больше шансов выстоять, чем у отягощенных «иждивенцами» больших структур.