Родственные души в Сеуле - Сьюзан Ли

мир с ума сходит по всему корейскому. А наши фанаты особенно лояльны. Но я, честно признаться, не думала, что они поверят, будто между тобой и Джином Соком что-то есть. – Выражение лица Мин Гён становится кислым, но она быстро возвращает свою фальшивую улыбку.

Тело Ханны натянуто как струна, я кладу ей руку на плечо, чтобы защитить от летящих в ее сторону колкостей.

– Но особенно беспоиться не стоит, – продолжает Мин Гён. – Кожа у тебя на самом деле не так уж и плоха. И есть вещи похуже, чем… как там кто-то написал?.. Ах да, по-моему, правильный перевод – «шлюха, разрушительница отношений». – Она склоняет голову набок с довольной ухмылкой.

– Стоп! – требую я. Смотрю на Ханну, которая стоит рядом, но она не глядит мне в глаза. – Мерзкие комментарии всегда идут вперемешку с хорошими. Худшая сторона популярности – необходимость выставлять себя на всеобщее обозрение. Пожалуйста, не волнуйся, все упомянутое Мин Гён – заведомая ложь. Фанаты не знают тебя, они не знают нас.

Ханна слегка кивает мне и сжимает мою руку.

– Джин Сок, одно дело, когда летняя интрижка становится достоянием общественности. Но как ты справишься с позором предательства? Видимо, нескромность Ханны тебе по душе. Особенно если учесть, что ты, должно быть, еще не оправился от предательства своего дяди. По всей видимости, ты более американизирован, чем я думала. Фанаты точно не в восторге от этой тайной встречи… в кафе боба, если я ничего не путаю. Как романтично.

– О чем ты говоришь? – спрашиваю я. Меня уже выворачивает от игры Мин Гён. Сейчас она просто несет какую-то чушь.

Она сует свой телефон мне в лицо. Прежде чем я успеваю увидеть, что на экране, Ханна пытается схватить его, но Мин Гён отдергивает свою руку и снова протягивает мне телефон.

– Джейкоб, я могу все объяснить. – Мне требуется секунда, чтобы оценить голос Ханны и тот факт, что она ясно понимает, к чему ведет Мин Гён. Стоп, откуда она знает, к чему ведет Мин Гён? Я медленно опускаю глаза, чтобы встретиться взглядом с Ханной, и перевожу взгляд на экран. Беру телефон у Мин Гён несмотря на попытки Ханны остановить меня.

На экране фотография Ханны… и Нейта. Они пьют боба и улыбаются, рука Нейта лежит поверх руки Ханны на столе. Я смотрю на дату публикации. Это было два дня назад. Я быстро просматриваю комментарии, пытаясь найти кого-нибудь, кто объяснит мне, что за хрень я вижу. Комментарий за комментарием люди обзывают Ханну ужасными словами и умоляют меня вернуться домой в Корею и воссоединиться с Минги.

Мое тело холодеет, я замираю на месте. Она сказала мне, что не встречалась с Нейтом этим летом.

Ханна выхватывает у меня телефон и смотрит на фотографию. Еле слышный крик вырывается из ее горла. Она берет меня за руку, но я не реагирую.

– Всё не то, чем кажется. – По-моему, я слышу, как она говорит это. – Джейкоб, позволь мне объяснить. – Кажется, она о чем-то меня просит.

– О, думается мне, Ханна, у тебя не один летний роман, – зло усмехается Мин Гён. – И не только наши фанаты в Корее, но и наши здешние поклонники нормально отнесутся к тому, что их Джин Сок останется с разбитым сердцем. Возможно, тебе придется затаиться на некоторое время. Нескольких месяцев должно хватить. Только это не должно быть похоже на то, как Джейкоб якобы залечивал травму лодыжки и при этом все лето носился по Сан-Диего. Очевидно, наша популярность захватила и Америку. Не знаю, сколько времени понадобится здешним фанатам, чтобы простить изменника.

– Ханна, – зовет миссис Чо.

– Джин Сок, – одновременно зовет мама.

– Оппа! – Взволнованно окликает меня Джин Хи.

Я не двигаюсь. И молчу. Ханна была с Нейтом, а уверяла, что любит меня.

– Джейкоб, – шепчет она в полном отчаянии.

Я медленно поворачиваю голову, осмеливаясь искоса взглянуть на нее. На ее лице паника.

– Довольно! – Резкий тон Хэ Джин выводит меня из ступора. Это явный приказ. Он не подлежит обжалованию. Хэ Джин в гневе. – Поскольку ты отказываешься вернуться в Корею, как тебя просили, мы сами приехали к тебе, – говорит она. – Твое поведение этим летом принесло кучу проблем, и нам нужно кое-что изменить в твоем имидже.

Похоже, Хэ Джин пытается обмануть меня, обставив все так, будто из-за меня шоу провалится и всей студии придет конец. И все только потому, что я не выполняю их дурацких условий. Я не произношу ни слова. Перед глазами до сих пор стоит фотография Ханны с Нейтом.

– Сан-Диего – прекрасный фон. Мы устроим здесь несколько пресс-фото для нового сезона. Может быть, если получится, даже впишем в сценарий твой отпуск. Но, думаю, для начала мы приставим к вам с Минги фотографа и оператора. Поручим им не отставать от вас ни на шаг, пока вы будете завершать в городе дела из твоего летнего списка. Дальше действовать будем мы. Любители нам больше не потребуются. – Хэ Джин даже не смотрит на Ханну, но камень в ее сторону был брошен, и, судя по опустившимся плечам Ханны, он попал точно в цель.

– Я так давно мечтала побывать в Калифорнии! – визжит Мин Гён.

Моя сестра смотрит на маму, та смотрит на миссис Чо, которая смотрит на Ханну, а Ханна смотрит на меня. Но я не поднимаю на нее глаза. Я слишком ошеломлен и подавлен. Просто сбит с толку. Меня тянут в разные стороны, и, кажется, вот-вот разорвут на части. Непрошеные слезы застилают глаза, но мне теперь все равно, как это выглядит со стороны. Вокруг меня ведется обсуждение оставшейся части моего отпуска, какие-то доводы приводит моя мама, сестра то и дело зовет меня по имени, а я ничего из этого не замечаю.

Ханна снова берет меня за руку.

– Все было вовсе не так, как она хочет представить. Я рассказала о тебе Нейту и пару дней назад на самом деле ходила на встречу с ним. Только ради того, чтобы объяснить, что ты для меня значишь. Мне не хотелось, чтобы он понапрасну тешил себя надеждой. Думала, так будет правильно. Конечно, я должна была тебя предупредить, но это, честно говоря, вылетело у меня из головы. Это был единственный раз, клянусь. Прости меня.

Мне очень хочется ей верить. И я не намерен спешить с выводами. Однако меня гложут сомнения. Я в растерянности. Знаю, камера способна искажать историю. Но может ли лгать Ханна? Смятение растекается по моим жилам, как яд, и разъедает меня изнутри.

Я качаю головой.

Ханна отступает на полшага, увеличивая пространство между нами. Отпускает мою руку, или, может быть, это я отпускаю ее