Заклятие нибелунгов. Амулет дракона - Вольфганг Хольбайн

— Ха… ген, — медленно и протяжно произнес он.

Пришел час расплаты.

Но так легко правитель Бурантии сдаваться не собирался. Он злорадно улыбнулся, ощутив порыв ветра от кожистых крыльев. За его спиной появился Фафнир, который приближался к Драконьей Скале и готов был сжечь своим огненным дыханием любого, кто посмел выступить против тирана.

— Ага! — Хаген вскинул руку. — Начнем следующий поединок! Падите пред ликом дракона!

Горящие глаза Фафнира, словно два факела, висели в воздухе за спиной у короля. Его крылья ритмично поднимались и опускались.

Зигфинн до сих пор не знал, что ему делать. Где Регин, который мог бы помочь ему советом?

— И что же теперь случилось с родом Зигфрида? — хмыкнул Хаген. — Вам что, двоим не хватает мужества убить одного старика?

Зигфрид впервые за много лет выпрямился, встав в полный рост. Искривившиеся кости захрустели, какие-то мелкие косточки даже сломались. Он перебросил Нотунг из левой руки в правую, будто стараясь вспомнить, как обращаться с мечом. Упершись босыми ногами в пол, ксантенец, ссутулившись, побежал на Хагена, и с его губ сорвался крик, напоминавший звериный.

Улыбка застыла на лице тирана, и он в панике оглянулся на Фафнира. Дракон, видимо, не собирался воспользоваться своим огненным дыханием. Судя по всему, змей сам опешил, узнав в Зигфриде своего давнего врага. Словно жалкая прачка, Хаген закрыл руками голову, ожидая смерти.

Но Зигфриду нужен был не он. Ноги пронесли его мимо Хагена, спружинили, коснувшись перил балкона, и унесли в ночное небо над Вормсом. Какое-то мгновение он висел в воздухе, но не успел упасть в бездну. Герой врезался в тело Фафнира и левой рукой схватился за чешую на шее дракона. От удара их обоих — и Зигфрида, и чудовище — отнесло в сторону. Дракон лихорадочно засучил крыльями, чтобы не упасть. Зигфрид воспользовался его замешательством и забрался к нему на спину.

Наблюдая за этой дуэлью, Хаген отошел на два шага назад, выйдя за пределы балкона. Его лицо стало белым как мел. Казалось, он стареет на глазах.

Зарычав, Фафнир стал мотать головой, чтобы стряхнуть Зигфрида, но тот крепко сжимал ногами его шею. Он повернул меч в руке, чтобы вонзить его в голову чудовища. Дракон, опасаясь за свою жизнь, сложил крылья и камнем упал вниз, так что Зигфриду пришлось сосредоточиться на том, чтобы не свалиться на землю. Они скрылись из поля зрения, и с балкона их уже не было видно.

Хаген, не обращая внимания на присутствие Зигфинна, поспешно подошел к трону и вытащил из чаши драконий глаз. Там почти ничего нельзя было разглядеть. Изображение раскачивалось и в основном состояло из темных пятен. Тиран потряс глаз, будто пытаясь таким образом заставить дракона успокоиться.

— Фафнир!

Очевидно, Хаген видел, что его власть тает, что прошлое догоняет его и сейчас он не властен даже над собственным тронным залом. Король в отчаянии сжал глаз дракона, потому что понимал: он не в силах помочь Фафниру в его последней великой битве.

Хаген не увидел кинжала, который Зигфинн снял с пояса, и только когда лезвие вошло в драконий глаз и тот померк, король обратил внимание на стоящего рядом с ним принца Исландии.

Боль в глазу сказалась и на Фафнире, и откуда-то с небес послышался протяжный рев, который разнесся над Вормсом. В ночь ударили несколько слабых струй огня, освещая бой.

То, что происходило в Вормсе, напоминало камень, брошенный в озеро. Волны расходились по всему королевству, и каждый это чувствовал, если был достаточно внимательным. Элея Бурантская, рожденная под именем Эльза Тронье, закричала, как будто должна была вот-вот родить ребенка. Кальдер, находившийся рядом, обнял ее.

— Тебе приснился плохой сон?

Эльза едва могла дышать. Казалось, ее грудь сдавили металлические клещи. По бледной коже лился пот, а страх вытеснил все мысли о похоти или волшебстве.

Свершилось.

— Хурган умирает, — с трудом выдохнула она. — Фафнир умирает. Бурантия падет.

— Ты уверена? — Кальдер привык доверять прекрасной лгунье, но он не верил в силу ее снов.

— Собирай войска. Твое, датское… все! Пришло время выступать на королевство.

— Хорошо, — ответил Кальдер скорее для того, чтобы успокоить ее. — Я на этой неделе соберу военачальников…

— Сейчас! — словно обезумев, завопила Эльза. — Нужно заниматься этим сейчас!

Про себя она проклинала отсутствие Гадарика. Благодаря его магической силе они могли бы в мгновение ока перенестись в Вормс, чтобы самим стать свидетелями событий, но, судя по всему, нибелунги отреклись от Эльзы и теперь ей придется путешествовать вместе с жалким войском Кальдера.

Поцеловав ее обнаженное плечо, Кальдер заключил девушку в объятия.

— Что такого может случиться за один день? Марш до Вормса продлится несколько недель, и мы…

Повернувшись, Эльза впилась ногтями ему в шею. Сейчас в ее голосе не было ни любви, ни страсти.

— Ты глупец. Если когда-нибудь я захочу узнать твое мнение, то вырежу его из тебя вместе с твоим языком. Путешествие в Вормс откладывать нельзя.

А затем она поцеловала его, и этот поцелуй был столь долгим и страстным, что Кальдер и сам поверил, что хочет повести свое войско на Вормс.

Кальдер был слаб, и в этом была сила Эльзы.

12

ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА НА КОЖИСТЫХ КРЫЛЬЯХ

Вормс часто знавал беспокойные ночи. В этом городе вряд ли можно было насладиться мирным сном. То, что не уничтожали ордынцы, становилось жертвой мародерства. Каждый брал то, что ему было нужно, а не то, что ему принадлежало. Тут не было ни права, ни закона, ни чувства общности. По слухам, жители Вормса могли спать с одним открытым глазом, даже когда их дверь была тщательно забаррикадирована.

Но эта ночь была другой, и она произвела впечатление даже на тех, кто сам нес своим соотечественникам страдания. Пьяницы, вышедшие из таверн, заметили это в первую очередь. Тишину ночи не нарушала тяжелая поступь кованых сапог. Вначале это вызвало подозрение, но затем оказалось, что любопытных ждет интереснейшее зрелище. Ордынцы Хургана замерли на месте, как будто их сделали из глины и их тела высохли. Грудные клетки не поднимались, глаза не мигали. Полудемоны стояли не шевелясь. Жизнь ушла из них благодаря той же самой силе, которая вдохнула ее в эти тела.

Поползли слухи, поначалу люди перешептывались, затем заговорили громче. Открывались окна и двери. Какая-то маленькая девочка осмелилась уколоть ордынца шпилькой. Из тела не вытекло ни капли крови. Никакой реакции со стороны полудемона не последовало.