Люболь. Книги 1-4 - Вера Авалиани
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Плечи Марианны тоже поникли, ведь наблюдавшие всю сцену в коридоре режиссер и Таисья уже надвигались на нее. Мужу Маша только что невольно поведала о своем поступке в ночь приезда Клода, а Таисью выдала Заславскому, рассказав об ее предупреждающем звонке.
– Всем спасибо, все свободны. Навсегда. – Переделал классическую фразу Игорь, проходя мимо жены и любовницы, а также вслед за Клодом выходя на улицу.
Клод развернулся и перед дверью, дождался коротышку и со всего маху врезал режиссеру по лицу, так что тот хлопнулся на гололед с тем необычным треском, который говорил о переломе кости. К счастью, сломался лишь нос.
София даже не обернулась на звуки за спиной. Она вскинула голову и, печатая каблуками шаг, пошла по тротуару. Ей казалось, что внутри нее наступил холодный покой, равнодушная усталость. Но прохожие оглядывались на нее, потому что она шла с залитым слезами лицом, на котором растеклась краска.
Ангелы Софьи, Клода и Ангел Таисьи выстроились стеной, не желая ее пропускать к трассе, на которую она ступила, не глядя по сторонам, как давеча Клод, когда они поссорились.
Ангел Клода завопил Ангелу Софьи: – Ори ей в ухо: минет Марианны был у Клода до знакомства с Соней! Клод вытолкал нахальную бабу в дверь, он не хочет секса ни с кем, кроме нее, Сони!
Ангел Софьи спохватился и затараторил ей эти фразы, все усиливая громкость. Но женщина словно отключилась от внешнего мира. В груди рос ком, потом он стал камнем, потом он стал всем внутри – холодновато-твердым, тяжелым, об него больно билось сердце.
Ангел Клода снова закричал, показывая Ангелам водителей два соединенных пальца – волю Абсолюта.
– Ничего не помогает. Она сейчас умрет под машиной. Давайте все уплотнимся и не пропустим ее. – Ангел Софьи придвинулся к нему вплотную.
– Она стала такой тяжелой. Боюсь, пройдет сквозь нас. Надо усилить наши внешние поля или вообще материализоваться в физическом мире.
Так все трое Ангелов и сделали.
Водители в ужасе тормозили, увидев появившихся из воздуха неких похожих на буддистов в белом существ с сиянием по плечам. И только Соня шла прямо на них, выставивших руки ей навстречу для отпора.
Ангел Софьи срывающимся голосом закричал даже по человеческим понятиям громогласно:
– Вернись на тротуар. У тебя шок, ты можешь погибнуть.
Софья отвела выставленные руки трех откуда-то появившихся мужиков в прозрачных оболочках, и, прошла через тела Ангелов. Благо водители, оторопевшие от видения матриализации Ангелов, затормозили и встали в пробку.
Ангел Таи пошел дальше других – еще бы, ему ведь грозила отставка, если действия подопечной сорвут исполнение Воли Абсолюта.
– Я – Ангел, я говорю тебе – вернись, Софья. Ты погубишь не только свою жизнь, но и душу. Ты просила мужчину – Бог тебе его дал. Он – твой. Не дай людям разрушить божий промысел.
Софья, которая из-за полумрака вдруг увидела перед собой довольно ясные контуры Ангелов, все же решительно разводит руками сияющие силуэты, и идет вперед:
– Все мужчины врут, защищая друг друга.
Ангел Клода возмутился: – Но мы не мужчины – мы Ангелы.
Софья все никак не могла осознать, что все, что происходит с нею – реальность. Ей казалось, что от горя она сошла с ума или потеряла сознание и ей привиделась вся эта белиберда. Но тут машина самого нетерпеливого водителя тронулась, и Софья с ужасом убедилась, что «Волга» проехала сквозь этих трех мужчин. И тут она, наконец, отрезвела от горя, увидев, что стоит посреди автострады. Но все же из ее уст вырвалось:
– Все вы ангелы, пока спите… – Но тут до нее дошло, что она – свидетель чуда.
И Соня начала глотать воздух ртом, как рыба на берегу, после чего плавно опустилась на асфальт – упала в обморок.
Пришлось трем Ангелам срочно разработать целую операцию по поднятию из под колес сотен авто бездыханного тела бедняжки, умирающей от ревности.
Мимо лежащей Софьи пустили вне очереди (организовав сговор ангелов других водителей) поливальную машину. Ее обдало холодной водой, к ней пробрался работник автоинспекции и доволок мокрую, но пришедшую в себя Софью к такси.
И только тут Ангел Таисьи спохватился, что оставил свою подопечную без присмотра в очень сложный момент и ее жизни.
Ее ведь уволили из фильма, да и с роли любовницы – тоже. Во всяком случае, именно так можно было понять слова режиссера Заславского. Поэтому Хранитель Таисьи убавил яркость контура до прежнего уровня и помчался к подзащитной.
Сорвался он с места, как ошпаренный, поскольку увидел, что Тая с побелевшими губами поднимается все выше по пролету лестниц многоэтажки, и на ходу шепчет:
– Вот я и сделала это, что же я за дрянь! И получу за фильм десять тысяч евро, а девчонке жизнь сломала. И свою тоже. Так что пора в последний полет с крыши.
Ангел актрисы выставляет перед ее лицом свои ладони. Таисья останавливается.
Ангел, вздохнув с облегчением и привычной снисходительностью разворачивает актрису с пролета лестниц вниз и шепчет на ухо:
– Иди и расскажи Софье все, что случилось, еще раз. Предупреди, что б режиссеру врала, что с Клодом поссорилась. И все обойдется – для тебя, по крайней мере.
Женщина, которая в мыслях обрела путь к спасению, помчалась вниз по лестнице.
И вот уже она ловит такси на трассе. И в первом остановившемся оказывается Софья.
– Не может быть таких совпадений! – подумала Тая и была права. Конечно же, многое пришлось сделать Ангелам, чтобы таксист подъехал к поребрику трассы в нужный момент. Ведь когда первый раз Софья услышала от соперницы ее версию событий, верить женщине не было никаких оснований.
Правда, Таисья помедлила: садиться ли в такси на одно сиденье с только что обиженной ею фурией. Но Софья потянула ее за руку, и когда Тая плюхнулась на сиденье, сказала потрясенно: – Я сейчас Ангелов видела. Трех!
Актриса пожала плечами: – Кого только на студии не увидишь. Небось, в костюмах с перьями на крыльях.
София вышла из транса, – Да нет же, я на студии больше не была. И у настоящих Ангелов птичьих крыльев нет. Просто отсвет по плечам, как будто сзади пластинки слюдяные к ним приставлены. Еще более светящиеся и прозрачные, чем они сами. Потом я под машины на трассе в обморок упала, ног меня спасли. Сохранили. Ведь Хранители – хранят?
Актриса после ее лепета, естественно, решает, что София с горя умом тронулась. Тем более, что почему-то Соня вся мокрая. Тая с жалостью посмотрела на обиженную ею женщину:
– Ты как
