Люболь. Книги 1-4 - Вера Авалиани
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Позвонила Таисья не врачам. Она представила, как желтая пресса разорвет Игоря – ее все равно любимого – на куски за то, что он довел женщину до психушки.
Но что-то ведь надо было делать.
Когда Заславский ответил на звонок, Таисья только и смогла выдавить: – Не бросай трубку. Тут такое…
Режиссер был явно уже пьян: – Ты добилась их ссоры? – перебил он любовницу на полуслове.
Актриса раздосадовалась: – Да, они поссорились. Но погоди ты. Мне кажется, что Соня того… на почве горя рехнулась. Лепечет, что Ангелов видела. Трех.
Режиссер помолчал секунд тридцать: – Не знаю, как и отнестись… О! Сейчас позвоню в газету – скажу что актриса сошла с ума из-за интрижки австралийского бой-френда с исполнительницей главной роли в фильме. Все-таки реклама. Страсти – «пиарасти». Вези ее в студию, я сейчас подъеду с папарацци.
Таисья потрясенно отключилась. И поняла, что Игоря она разлюбила. Вот прямо сейчас. И такси не свернуло с намеченного пути – поехало домой к Соне.
Ангел Заславского понурился, отправил на самый верх сообщение с минусом, и даже не дожидаясь ответа Престола, оглянувшись с сожалением, увидел сразу, что у того из ноздрей валит никому кроме него не видимый дым, словно внутри все выгорает от злобы. И пока еще был виден режиссер, его контур уже весь был покрыт контуром из пепла.
Клод же шел пешком по тротуару, пиная перед собой жестяную банку. Идти ли ему теперь домой к Софье, воспользоваться ли выданным накануне ключом, или все же лучше перебраться в гостиницу, где ему сняли номер, но где Клод так ни разу не появился? Этот бытовой вопрос он пытался обдумать как можно тщательнее.
И еще неприятнее было решать: надо ли им с Софьей жениться. Ведь любимая не верит ему ни капельки. Когда сумасшедшая баба накинулась на него в коридоре студии и стянула штаны, Софья буквально потеряла рассудок, стала невменяемой от ревности. Клоду хватало этого и с Жиз.
Все факторы, которые были негативными в прежних отношениях, кажется, перекочевывали в нынешние. С той только разницей, что Софии ему не врала ни в чем, и он ее любил, не смотря даже на то, что она дала взятку капитану сексом.
Хотя, режиссеру то она отказала! И еще – Софи продемонстрировала не раз, что может бросить Клода в любой момент, отказаться от его любви, такой жертвенной и всепонимающей.
Ноги сами принесли его к дому Софьи. И он решил войти: все равно же нужно унести в гостиницу вещи. Но что же сказать любимой – он не знал.
Ее потрясенное, словно даже разбитое лицо в слезах, эта циничная горечь во взгляде, которая словно и саму Софии отравила так и стояли перед мысленным взором.
– Что же делать, что!!! – крикнул он вдруг, и, оказалось в, ухо своему Хранителю, который вслушивался в его мысли, двигаясь.
Слегка набрав высоту, Ангел сильно и ясно сказал Клоду:
– Ей плохо. Если ты ее не спасешь – она умрет. Ты не сделал ей ничего плохого, но другие сделали так, что она пережила жуть твоей измены.
В ее жизни ты не каскадер, а главный герой. Даже если она сделает тебе больно, вернись к ней, хоть приползи, хоть скрути ее и заставь выслушать. Любовь стоит любых унижений. Вы умрете друг без друга.
И этот голос Ангела, который люди считают своим внутренним голосом, заставил Клода вбежать в подъезд, нестись по лестнице без лифта.
Из двери квартиры Софьи вышла усталая и грустная Таисья. Клод оттолкнул ее от двери и зашипел: – Что еще ты хочешь, что ты ей наговорила!
– Правду, – Вздохнула Тая. – Я рассказала ей, что мой любовник Игорь заставил меня под угрозой лишения роли в фильме на глазах влюбленной Сони изобразить соблазнение тебя. Игорь сам хочет заполучить Софью. И мстит за то, что она предпочла тебя.
Я рассказала Соне, как кинулась на тебя в тот момент, когда в щель увидела, что Софья подходит к двери. И Сонечка меня простила. Но, увы, не тебя. Просто потому, что из самых лучших побуждений Марианна, которую я вызвала по телефону, чтобы та рассказала Софье, что на самом деле я делала с тобой в коридоре, ляпнула про то, что сделала тебе сонному минет. А Софья поняла только то, что ты ей все же изменил: не со мной, так с Марианной. И она… она умом тронулась. Рассказывает, что видела трех Ангелов, которые не пускали ее на автотрассу, чтобы спасти.
Клод взревел: – Где она?!
Актриса отпрянула: – Ее врачи не увезли в…(актриса не знает слова на английском)… психушку. Ну, в клинику для душевнобольных. Как в фильме «Пролетая над гнездом кукушки»? Пока просто укол успокоительный дома сделали.
Но Заславский уже в прессу сообщил, что у Софьи произошло помутнение рассудка из-за ревности.
Актриса помедлила, выдерживая паузу: – Не знаю, что с ней теперь будет. Если она продолжит про Ангелов твердить, то могут все-таки забрать душевнобольную в лечебницу.
Клод почему-то был уверен, что Софья, если не сошла с ума от тех событий своей жизни, которые успела ему рассказать, то уж тем более не тронется умом от ревности: – А что именно она говорит? Описывает Ангелов как-нибудь?
Таисья с трудом припоминала, что за бред несла Соня в такси: – Ну да, вроде у них за спиной неоновые или не помню уж, слюдяные крылья. Сами они полупрозрачные… Словом…
Клод врывается в квартиру и втаскивает за собой Таю.
Он начинает метаться по комнатам, ища место, где спряталась Софья: – Господи, скажи, что мне делать!!!
Ангел Клода растерянно пожимает плечами и раздвигает два пальца с подобием мыльного пузыря между пальцами, выходя на связь с Абсолютом.
Голос внутри него дал ответ сразу: – Убедить Софью в моей безусловной любви.
И тут Клод видит растрепанную, болезненно сжавшуюся во сне Соню на диване. Он выскакивает в прихожую к Таисье:
– Я должен срочно на Соне жениться и увезти ее из страны – до скандала в прессе и заявлений о ее болезни. Пошли, ты ее переоденешь.
Тая попыталась его образумить: – Но она спит на ходу! Ей ввели что-то успокоительное.
– Ничего, – возразил Клод, – Обольем Соню водой, вместе донесем до посольства.
Я должен позвонить послу, ведь это он регистрирует браки. Хорошо, что он меня знает – я ведь
