Бренна земная плоть. В аду нет выбора. Голова коммивояжера - Николас Блейк

— Естественно. И ваш муж возвратился?..

— Через четыре или пять минут. После этого мы поехали обратно сюда.

— И вы не увидели никого знакомого?

— Нет.

Когда она ушла, Найджел сказал:

— Ну, это освобождает ее от подозрений.

Суперинтендант, прежде чем ответить, вновь стал раскуривать свою трубку с неторопливостью, которая просто раздражала Найджела.

— Я удивляюсь. Она могла бы заметить Икса, следящего за ней на автомобильной стоянке. Или она дважды позвонила из телефонной будки.

— Разве её негодование не убедило вас?

— Она же по профессии актриса, мистер Стрэйнджуэйз. Им платят за убедительность. А миссис Рэгби единственное лицо в этом раскладе, которое в прошлом имело контакт с коммунистами. Давайте посмотрим, что скажут эти Аттерсоны. Дикэн, братец, сходи-ка да пригони этих Аттерсонов ко мне.

Бородатый Лэнс махнул рукой в сторону Найджела и посмотрел на суперинтенданта взглядом, в котором отражалась не только бравада, но и беспокойство.

— Мое первое знакомство с полицией, — сказал он, усаживаясь на ручку большого кресла.

Спаркс, проглядывавший какие-то бумаги, полминуты делал вид, что не замечает его.

— Мистер Аттерсон? — произнес он наконец. — Я суперинтендант Спаркс, занимающийся расследованием этого случая.

— Ну, я и не предполагал, что вы архиепископ Кентерберийский, — ответил Лэнс, самоуверенно оглядываясь вокруг, точно он развлекал толпу тинэйджеров.

— Это, безусловно, серьезный случай, и мне бы хотелось успешно заниматься им…

— Конечно, конечно.

— …слыша как можно меньше образчиков вашего остроумия. У меня тут имеется ваше первое заявление, сделанное полиции. Вам двадцать восемь лет. Вы живете в Челси. Женаты на миссис Аттерсон. Это произошло неделю назад в отделе записи актов гражданского состояния. В Челси?

— Нет.

— А где?

— Какое это имеет значение? Я думал, вы хотите поговорить об этом случае.

— В каком отделе актов записи гражданского состояния?

— Занимайтесь-ка лучше своим делом, дружище. Мы с Черри выдаем себя за мужа и жену…

— Почему?

— Почему? Из-за всяких там мещанских предрассудков.

— Неженатый. Вы профессиональный джазовый певец?

— Можете это повторить.

— И преуспевающий?

— Ну, бывает по-всякому.

— Не преуспевающий, — решил Спаркс, делая запись.

— Эй, я не говорил…

— Кто устроил так, чтобы вы остались здесь на Рождество?

— Устроил? На что вы намекаете? — неуверенно ухмыльнулся Лэнс.

— Кто заказал для вас комнату?

— О, я понял. Черри.

— И она оплатит счет при вашем отъезде?

— Послушайте. Я сыт по горло этим разговором.

— Я допрошу ее потом. Зачем вы отправились в Белкастер вчера днем?

— Черри и я решили поразвлечься.

— Как вы добрались туда?

— Да этот тип Лики подбросил нас туда на своей машине.

— Вы были с ним все время? Опишите все свои передвижения очень подробно.

— Ну, Лики поставил свою тачку на стоянку. Потом мы вместе выпили кофе. Затем минут пять прошвырнулись по магазинам.

— И он все это время был с вами?

— Не могли от него избавиться. Хорошая обуза.

— Продолжайте.

— Наконец он сказал, что должен отправить телеграмму, и условился встретиться с нами через пять минут на автостоянке.

— А в то время, пока мистер Лики был с вами, разговаривал ли он еще с кем-нибудь?

— Только с тем, кто подавал нам кофе.

— Мог ли он там оставить сообщение? Скажем, на счете? Или черкнуть какой-нибудь знак на стене на улице? Что-нибудь в этом роде.

— Только не на счете. Черри платила по нему. Черкнул мелом? Так поступают шпионы, да? Какая чушь! Мог. Только я не видел, чтобы он делал подобное.

— Благодарю вас. В настоящий момент достаточно. Дикэн, попросите молодую леди пройти сюда. Миссис Аттерсон… мисс Черри… как ее настоящая фамилия?

— Смит, — ответил Лэнс Аттерсон, выскальзывая из комнаты впереди сержанта.

Суперинтендант покачал головой.

— Этот молодой человек плохо кончит.

— Если эти двое нашли Лики таким уж скучным, то почему они увиваются около него все время?

— Или же он около них? Спросите о чем-нибудь полегче.

— Вы можете спросить ее. — Найджел скосил глаза на кончик своего носа. — Мне интересно знать, что было в телеграмме, которую отослал Лики.

— Я жду ответа от полиции в Суррее. Они сегодня же посетят сэра Джеймса Алленби. Еще один тупик.

Черри проскользнула в комнату. Ее голова и большая часть лица были закрыты шелковым шарфом, который она теперь сняла и бросила на стол. Найджел встал.

— А, мисс Алленби, думаю, вы не встречались с суперинтендантом Спарксом. Он занимается этим случаем.

Черри стояла как вкопанная, уставясь на Найджела. Она облизнула губы.

— Алленби? Что все это значит? — произнесла она наконец.

— Разве вас не так зовут?

— Конечно нет. Я миссис Аттерсон.

— Но не по утверждению мистера Аттерсона.

— Предатель! Сукин сын! Я…

— Тогда как ваша девичья фамилия?

— Смит.

— Ну хорошо. Оставим пока этот вопрос. Как давно вы знаете мистера Лики?

— С тех пор как приехали сюда.

— Что заставило вас выбрать Домик для гостей, чтобы провести в нем рождественские праздники?

— О, Лэнс увидел название в каком-то журнале, — едва слышно ответила она.

— Вам и вашему… мистеру Аттерсону, видимо, нравится быть в компании с мистером Лики?

— Нравится? Да он просто прилип к нам. Это сводит меня с ума.

— Что же ему нужно?

Голос Черри оживился:

— Думаю, он хочет шантажировать нас.

— О Господи! Из-за чего же?

— Конечно, из-за того, что мы живем в грехе.

— И он пытается шантажировать вас?

— Ну, не прямо. Но делает какие-то зловещие намеки. И знаете, он удивительно назойлив. Пытается влезть к вам в доверие. Честно говоря, я его совершенно не могу раскусить.

Необычная смесь искренности и раскованности в натуре Черри никогда еще не проявлялась так откровенно.

— Не пытался ли он когда-нибудь заставить вас что-либо сделать? Передать сообщение, например вчера? Не предлагал ли он вам чего-либо необычного?

— Нет, не припоминаю.

Суперинтендант расспросил ее о вчерашнем посещении Белкастера. Ее рассказ совпадал с тем, что говорил Лэнс Аттерсон: она не заметила ничего подозрительного.

— Но знаете, — сказала она с присущей ей откровенностью, — я не видела бы и белого медведя на улице, пока не столкнулась бы с ним нос к носу. Понимаете, я невротичка — погружаюсь в себя.

— Вы говорите мне правду, мисс… Смит?

— Конечно. Я обычно так и поступаю. Иногда мне это надоедает, и я пытаюсь что-то изменить.

Суперинтенданту редко доводилось брать столь необычное интервью. Потрясающая искренность Черри, по-видимому, привела его в замешательство. Он принялся перебирать свои бумаги, тогда как она сидела перед ним, словно глыба, чем-то напоминающая умственно отсталого ученика в классе.

— Есть ли у вас запись, мисс Смит?

— О, очень много. Несколько лет назад запись Лэнса попала в первую десятку наиболее популярных. Но я-то предпочитаю классику.

— Я имею в виду запись, сделанную в полиции.

— Ну, я еще не побывала в тюрьме. Меня штрафовали за то, что я сидела на Трафальгарской площади. Это был один из пикников Комитета ста.[3]

— Понимаю. Вы верите в одностороннее разоружение?

— Каждый разумный человек верит. — Черри глубоко вздохнула, собираясь произнести политическую речь, но Спаркс предупредил ее:

— Считаете ли вы, что, выдавая секреты своей страны врагу, вы способствуете ядерному разоружению?

Одутловатое лицо девушки вспыхнуло.

— Зависит от обстоятельств. Но если вы считаете, что я причастна каким-то образом к похищению Люси, то вы глубоко ошибаетесь.

Спаркс задал ей еще несколько вопросов. Но все его усилия разбивались о весьма удивительную открытость Черри. Когда она, уходя, закрывала шарфом голову, Найджел заметил:

— Прятать лицо нет необходимости. Газетчики отправились в деревню.

Черри бросила на него испуганный взгляд и выскользнула из комнаты. Спаркс взглянул на Найджела, вопросительно подняв брови. Найджел заметил:

— Не хочет, чтобы ее узнали, следовательно, о ней уже говорили в программе новостей. Возможно, она еще в том возрасте, когда требуется согласие родителей на брак, и они пытаются отыскать ее, чтобы разорвать ее отношения с этим идиотом Аттерсоном. Они наняли Лики для слежки. Лики же ведет какую-то двойную игру — я подозреваю, что она получает большое содержание, а когда достигнет нужного возраста, получит гораздо больше, и Лики интересуется, нельзя ли ему чем-нибудь тут поживиться самому.