Последний Словотворец. Ложная надежда - Ольга Аст

что мне хотелось встать и крикнуть: «Да, это мы. И что?» И я поразился собственному порыву. Ведь на родине со мной было то же самое: за моей спиной шептались, а я избегал пересудов как только мог. Теперь же эти люди раздражали, но мне не хотелось прятаться.

Наконец мы дошли до одной из хижин. На крыльце лежала большая белая собака, которая при нашем приближении утробно зарычала. От резкого рыка я споткнулся.

– Ты чего, малыш, волка испугался? Так он же вроде как твой родственник. Слышь, брат, может, спустим Ке́лу на него и посмотрим, правдивы ли легенды али нет?

Болтун расхохотался, за что получил тычок в бок от старшего. Хотя он тоже ухмылялся, поглядывая на меня.

– Так отчего же нет, спускайте кутенка, и увидите, что случится! – крикнул в ответ король.

Я чуть не поперхнулся: это был еще щенок? Но разве он мог уже вырасти до таких размеров? И что там король сказал про «спустить»? Он с ума сошел? Я всегда жутко боялся собак, а меня хотели отдать на съедение этой огромной псине?

Но я даже пискнуть не успел, как северянин с длинной бородой дал команду:

– Кела, взять!

Белоснежный волк сорвался с места и понесся в нашу сторону, оскалив зубы. Бардоулф плавно шагнул вперед и загородил меня собой. А потом, протянув руку, скомандовал:

– Кела, смирно!

Внезапно волк остановился и затем, уже не скалясь, подошел к нам. Виляя хвостом, он сел перед королем.

Я рот открыл от изумления. Это что за магия была?

Бардоулф присел возле волка и нежно потрепал его за ухом.

– Умница, девочка, хорошая. – Он поднял взгляд на северян. – Да, первый Словотворец явился в образе волка, но вы забыли одно – служил он человеку, королю.

– Ха, а может, ты не такой уж и никчемный!

Мужчина с длинной бородой одобрительно поглядел на Бардоулфа.

Дверь в хижину открылась, и на крыльцо вышел самый странный человек, которого я видел когда-нибудь. Огромный, как скала. Борода у него была заплетена в две косы, спускавшиеся до колен. Светлые волосы на голове придерживал кожаный обруч. С плеч свисала шкура какого-то зверя, на шее же болталось ожерелье из белых клыков. Ярко-голубые глаза обдавали холодом не хуже местного ветра.

– Что здесь происходит? Кела, место.

Молодая волчица напоследок лизнула руку Бардоулфа и, виновато опустив морду, села возле ног мужчины.

– Вы, наверное, Сигурд. – Его Величество выпрямился. – Я король Дартелии…

– Не-ет, – протянул он. – Ты либо очень глуп, раз сунулся к нам, либо… Нет, других вариантов нет, ты просто глуп.

– Сигурд, послушай, он такие интересные вещи говорит, – болтун опять взялся за свое. – Он сказал, что вот этот парень – Словотворец, представляешь? И у него даже подтверждение от Триединства есть.

Мужчина нахмурил косматые брови.

– И? Что дальше? Мне-то от этого что?

Мы пропали. Я, конечно, не ожидал, что они нам в ноги упадут, но хотя бы на удивление или заинтересованность рассчитывал.

– Тебе лично, может, и ничего, хотя твоему народу, думаю, стоило бы об этом знать. – Бардоулф словно ожидал такой реакции, хотя видел старшего северян впервые.

Сигурд прищурился, внимательно разглядывая его:

– Не прикидывайся дураком, я не намерен выслушивать ваши религиозные бредни.

Волчица тихо заскулила от его страшного голоса.

– Убирайтесь, если ваша шкура вам дорога.

– Я не для того проделал весь этот путь, чтобы теперь развернуться и уйти, – настаивал на своем Бардоулф.

– Ах ты, выродок дартелийский!

В мгновение ока рука Сигурда потянулась за дверь, и уже в следующий момент он взмахнул огромным топором, нацелившись на короля. Одновременно с этим волчица прыгнула между ними и, повернувшись к своему хозяину, грозно зарычала. От такого Сигурд растерялся. Он переводил взгляд с короля на волчицу и обратно. Наконец северянин тяжело вздохнул и опустил топор.

– Не знаю, чем ты ей приглянулся, но я выслушаю тебя только один раз. Пойдем.

Волчица, поняв, что опасности больше нет, радостно замахала хвостом. Сигурд почесал ее за ухом. Этот жест был таким нежным и не вязался с грозным видом мужчины.

– Для них волки – это братья, – тихо шепнул мне на ухо король. – Они никогда не причинят вред тому, за кого вступился волк.

В этот момент мне показалось, что эти грубые и угрюмые люди намного больше чтут предания, чем мы.

В хижине оказалось на удивление тепло и уютно. В сооружении, напоминавшем печь, тлели дрова. Пол был устлан подобием плетеного ковра, на котором расположился низкий стол. Вокруг же лежали звериные шкуры. Сигурд тяжело приземлился на них. Волчица тут же пристроилась рядом, положив свою морду ему на ногу. Король сел напротив, и я последовал его примеру. Наши провожатые замерли у порога.

– Предупреждаю, юный король, если ты начнешь меня стыдить своей верой и напоминать о нашем происхождении, то вылетишь отсюда. И я не посмотрю, что Кела тебя защитила.

Бардоулф спокойно пожал плечами:

– Я не стал бы проделывать такой путь лишь для того, чтобы похвастаться тем, что у нас появилось подтверждение нашей правоверности. Поверь, Сигурд, я не настолько безрассуден.

– Тогда…

– Я хочу сделать то, чего не делал никто за последние сто лет.

Сигурд выжидающе замер.

– Мир. Я хочу предложить тебе мирный договор.

На миг в хижине воцарилась гнетущая тишина, которую затем сотряс громоподобный хохот. Грудь Сигурда тряслась, даже Кела подняла морду и теперь непонимающе смотрела на хозяина.

– На кой черт мне твой мир, юный король? Твоя страна и так рушится.

Я обеспокоенно покосился на Бардоулфа, но тот продолжал невозмутимо сидеть.

– Не мой мир, Сигурд, а мир Триединства.

Хохот резко стих. Северянин подался вперед, будто бы плохо расслышал.

– Ну-ка повтори.

– Я предлагаю твоему народу мир Триединства.

Сигурд удивленно вытаращил глаза.

– Лжешь! Ты не можешь принимать за них решение.

– А вот тут вернемся к моей религии, Сигурд.

Король осторожно просунул руку под доспехи и вытянул оттуда свиток. И когда он успел его туда сунуть?

– Триединство подтвердило, что этот юноша – настоящий Словотворец, и Боги заверили нашу с ним истинную связь.

Бардоулф развернул свиток, на котором виднелись три больших печати и подписи. Сигурд нагнулся, всматриваясь в них.

– Теперь мы действуем по воле Небес, и Триединство восстанавливается.

Северянин задумчиво гладил свою бороду.

– Надо же, он был прав, – очень тихо пробормотал он.

Мне стало любопытно, кто же там оказался прав, но король даже не обратил внимания на эти слова.

– Еще никто не предлагал твоему народу такого. Я знаю, что в прошлом вы были почетными жителями Дартелии. Ваши воины всегда