Апостол Смерти (СИ) - Щербинина Юлия Владимировна

Итак, подводя итог, наш объект — гордый волк-одиночка, периодически собирающий дань с овечек-подчинённых. Близких друзей нет, любовных связей, по крайней мере, серьёзных, — тоже. Приятельские отношения с отцом, но общение в основном по телефону. С коллегами-некромантами особой дружбы не водит. Он был с ними, как священник с прихожанами. Один раз за всё это время принял в своём зале, провёл репетицию треклятого ритуала, точно зачитывая молитвы и проповеди, и выпроводил всех по домам, без особого успеха отшив свою похотливую любовницу.

Задача казалась невыполнимой. Мы с Игорем предприняли ещё несколько попыток, но все подстроенные несчастные случаи оказывались мелочными неприятностями. Мы сделали только хуже.

Объект заподозрил неладное, почувствовал опасность и забеспокоился. После очередной провальной аварии он на минимальной скорости доехал до дома с вмятиной на задней двери, засел на кухне и в задумчивости стал выкуривать сигарету за сигаретой.

В не меньшей сосредоточенности мы с Игорем сидели по обе стороны от него, оба подперев рукой подбородок, уткнув локоть в стол, глядели на объект и думали, гадали, взвешивали, просчитывали…

Всё бесполезно. Всё впустую. Эта тварь не желала подыхать.

— Жизнь — боль… Безнадёга, — депрессивно протянул Игорь, сложив губы, как селезень. — Хрен ли делать-то будем?

— Да чёрт его… — вздохнул я. Вздохнул и мой собрат. — Может, кто из подчинённых пусть его выцепит да нож в спину засадит? Он нормально так штрафанул ломбардистку за её косяк с недостачей, вот тебе и мотив.

— М-м-м… не! — покачал головой Игорь. — Ты видел этого гнома-криворучку? Она ему даже куртку не пробьёт. Может… — Он задумчиво потёр свой растянутый галстук. — Может ему кто по башке заедет, когда он выручку будет забирать? Подстроим ограбление.

Я фыркнул.

— Он за эту неделю всего раз ездил, и больше пока не собирается. Видел, сколько бабла себе в сейф наложил?

— Да что б у тебя проводка сгорела вместе со всей твоей выручкой, сучий ты выродок! — осатанел Игорь. — Мой сервис спалили, а за свои барыжьи точки вообще не парятся!

Его ругань заглушил звонок в дверь.

Демид был так занят своими мыслями, что не заметил ни звонка, ни наполовину истлевшую сигарету, что вот-вот уронит на стол завиток пепла. Позвонили во второй раз, и он опомнился, потушил в пепельнице бычок и пошёл открывать дверь.

— Та-ак. И кого это принесла нелёгкая? — нахмурился Игорь.

К своему безграничному удивлению, я услышал знакомые голоса и не поверил собственным ушам. Хеллсинг ещё ладно, но вот Дарья была последней, кого я ожидал здесь увидеть. И каким ветром её сюда занесло!

Подрагивающим голосом она представилась, извинилась за вторжение и попросила поговорить с ней, и Демид пригласил гостей на кухню.

Первым перед нами в своём обновлённом образе предстал Хеллсинг. При виде его короткой стрижки и серого свитера с засученными рукавами, глаза Игоря полезли на лоб.

— Фу, ну у тебя и накурено! — забрюзжал наш бывший проводник. — Как будто толпа тут шмалила. Ты чего, Сумрак?

— Давно стал сторонником здорового образа жизни? — нелюдимо поинтересовался Демид, пропуская вперёд Дарью.

— А вот и давно. Не пью, не курю, и в качалку со своей ходим, — бодро, без привычной угрюмости и гонора ответил Хеллсинг, откинул оконную створку, включил вытяжку над плитой и уселся на диван, где секунду назад сидел я.

— Откуда ж мне знать. От тебя с лета ни слуху, ни духу.

— Ну ты же не в обидках? Чаем угостишь? А то Дарья вон замёрзла.

Демид проигнорировал первый вопрос, заданный вполне дружелюбным тоном. Он молча разлил заваренный чай по кружкам, — конечно, никаких пакетиков! — наполнил их кипятком из большого термопота — простые чайники не для избранных! — поставил вместе с ложками и сахарницей перед Хеллсингом с Дарьей и уселся во главе стола.

Мы с Игорем стояли в стороне и озадаченно рассматривали незваных гостей. Хеллсинг поедал вафлю из хрустальной вазы, а Дарья, сидя напротив Демида, обхватила обеими руками кружку и налегла на горячий чай. Щёки её были алыми от мороза, глаза припухшие и немного впалые, точно от бессонных ночей. Я поковырялся в ленивой памяти и вспомнил, что последний раз, когда её видел, она была не совсем здорова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Выпив залпом половину кружки, Дарья начала что-то рассказывать.

Игорь изучил Хеллсинга, пробормотал что-то невнятное и упёрся поясницей в плиту, вытянув перед собой ноги и сложив руки на груди. Я повторил его позу, и мы продолжили думать.

— Хеллсинг до сих пор под защитой, — сказал я.

Игорь поиграл желваками и тут зажёгся озарением.

— А как тебе второй вариант?

— Второй?

— Вот этот, — кивнул он на Дарью. — У неё защиты нет, манипуляциям поддаётся. Ты ж сам проверял.

— Ну, — пожал я плечами, — можно попробовать. Вот только были б они здесь одни.

— Ну да, — согласился Игорь. — Этот хрен помешает, а его и не спровадишь.

— Проблема.

Мы синхронно вздохнули. Как же всё сложно!

Рассказ Дарьи прервался, и она зашлась влажным кашлем. Тогда Демид закрыл окно и, усаживаясь обратно, спросил:

— Болеешь?

Дарья почти подавила кашель и сдавлено ответила:

— Да, неделю уже почти.

— Тебе надо к врачу.

— Я не могу пойти на больничный. Нельзя терять в зарплате.

— Дело твоё, конечно. Работа хоть не сложная?

— Ну да. На Медном заводе по первому списку вредности, — саркастично хмыкнула Дарья и опять закашляла. Сумрак вознегодовал.

— Ты болеешь, и достаточно сильно, а продолжаешь гробить себя в загазованном цеху. Зачем? Ради чего так над собой издеваться?

— А как по-другому? Каждый зарабатывает, как может, а у меня… у меня ребёнок с сестрой на материке живут. Я им деньги высылаю.

— Ребёнок? — удивился Сумрак.

— Да. Сын. Наш с Никитой сын. — Дарья сложила руки на столе и выпрямила спину. — Так что, если надо будет, я при смерти поползу в этот цех, но ребёнка обеспечу.

Что-то изменилось в лице некроманта, но вот что, я не разобрал. Мне не было до этого никакого дела — нужно было думать.

Мы с Игорем продолжили совещаться, делиться друг с другом предложениями, обсуждать варианты наступления, и почти не слышали, о чём пошёл разговор дальше. Только краем глаза заметили, что Дарья начинает на чём-то настаивать и возмущаться, а Демид что-то кратко отрицает, качая головой, и упрямо стоит на своём.

Мы не могли бы и подумать, что всё решится само собой. Смущённый чужим спором, Хеллсинг торопливо ретировался в туалет, по пути погладив кошку Еву. Демид с раздражением взглянул на его пустую кружку, вышел из-за стола и понёс её в раковину, Дарья продолжала свою тираду. У меня появилась всего пара секунд, чтобы отдать ей приказ.

Она злостно сжала челюсти, вскочила, схватила со стола хрустальную вазу и замахнулась. Наш объект никак не был готов к такому повороту. Вафли и конфеты рассыпались по всей кухне.

Всё бы прошло вполне удачно, учти Дарья тяжесть вазы и возьмись за неё покрепче, но вышло то, что вышло.

Удар пришёлся не по виску, а по челюсти, и ваза сразу упала на пол. Демид согнулся и схватился за ушиб, как за больной зуб. Ещё один мой приказ, Дарья выхватила из подставки огромный разделочный нож и прокричала:

— Слушай ты, ведьмак недоделанный!!! Если ты не поможешь Никите, я устрою вам личную встречу прямо сейчас!

Ева размяукалась и заметалась по кухне, как тигр в клетке.

Демид поднял на Дарью налитые кровью глаза, а я злорадно усмехнулся, представив, сколько сейчас из них брызнуло искр.

— Кончай его, дура! — крикнул Игорь.

— Эй, ты чего?! — возник на пороге Хеллсинг.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дарья взметнула нож и рванулась в новую атаку, но Демид моментально выбил нож из её руки и заломил ей руки за спину.

— Сумрак, отвечаю — я не знаю, чё это она! — в панике крикнул Хеллсинг, как будто его в чём-то обвиняли. Ева продолжала орать и ходить взад-вперёд, и это ещё больше накаляло обстановку.