Битва королей. Огонь эльфов - Бернхард Хеннен

— Это называется хвост.

Квальбам сладострастно усмехнулся.

— И это ты называешь хвостом? Значит, тебя ждет сюрприз.

Лутинка подняла волшебную палочку. Все, теперь довольно.

— Может быть, ты был прав?

— Конечно, я был прав. Подожди, когда я выберусь из штанов. Или хочешь посмотреть прямо сейчас? Разницы вообще нет. Можем потом в твоей постели еще раз…

— Я скорее думала о твоей тревоге насчет того, что я могу оказаться девственной козочкой. — Она высвободилась и постучала палочкой по груди Квальбама. — Как думаешь, хранители знания опознают в жирной грязной жабе осветителя?

— Эй, девочка! Не играй с этой штукой, это может плохо…

Один удар сердца Ганда пыталась заколдовать его. Всего на одну ночь.

— Как думаешь, что сделало бы в этой ситуации существо чести?

— Оно, наверное, не попало бы в эту ситуацию, — криво улыбнулся кобольд, не спуская взгляда с волшебной палочки у самого его носа.

— А почему оно не оказалось бы в такой ситуации?

— Потому что у него нет в штанах…

— Ответ неверный. — Лисьехвостая провела острием волшебной палочки к подбородку Квальбама, потом по шее к груди, потом ниже. — Конечно, я могла бы заколдовать лишь часть тебя. Может быть, это помогло бы научить тебя хорошим манерам.

— Существо чести проводило бы тебя до двери твоей комнаты.

Ганда улыбнулась и опустила волшебную палочку. А потом протянула кобольду руку. Квальбам скривился, словно его заставили есть испорченную селедку. Он молча вывел лутинку из большого зала, и она удивилась, насколько близко была ее комната.

Дойдя до двери, лисьехвостая сделала вежливый реверанс.

— Итак, мой господин, неужели это было так трудно?

— У меня такое чувство, что я сам не свой, — странным тоном произнес кобольд. Он натянуто поклонился. Затем выпрямился, его глаза хитро сверкнули. — Многоуважаемая моя, засунь свою волшебную палочку в задницу, старая дева.

И прежде чем она успела что-либо сказать, он взял ноги в руки и бросился прочь.

Ганда усмехнулась. Не такой уж плохой парень. Она распахнула тяжелую дверь в комнату и закрыла ее на деревянный засов. Просто на всякий случай, если Квальбам сочтет хорошей идеей навестить ее позже, ночью.

Лутинка устало подошла к низкому столику, подкрутила фитиль масляной лампы, чтобы комната наполнилась золотистым светом. Все здесь было рассчитано на рост кобольда. Гостевые комнаты Искендрии были обставлены щедро. Мебель была красивой, на подставке у двери стояла миска со свежей водой. На стол каждый вечер ставили тарелку со свежими фруктами и хрустальный графин с яблочным вином.

Устало вздохнув, она сползла по двери и села на пол. Нужно пойти к Олловейну и поговорить с ним о Галавайне из Валемаса. О трупе в песчаной дюне и о том, что она прочла в книге Мелиандера. Но она злилась на эльфа. Разочаровалась в нем. Где он шатался целый день? Если бы он был рядом, ей не пришлось бы бежать. Эмерелль ведь послала его, чтобы он защищал ее! И где он теперь, когда он так нужен?

Неразумно было отправляться туда без него. Ганда подошла к столу и налила стакан яблочного вина. Эльф наверняка услышит ее, если все же находится у себя в комнате. Почему бы ему не заглянуть на минутку, не спросить, как она поживает?

Лутинка знала ответ: существу чести не пристало навещать Даму в спальне среди ночи. Проклятые существа чести!

Ганда залпом осушила бокал и снова наполнила его. Нужно сообщить хранителям знания о том, что Галавайн — убийца. Может быть, это книжное безумие, о котором говорил Квальбам? Она наверняка сошла бы с ума, если бы ее на всю жизнь заперли в этой библиотеке. Уже сейчас, после всего лишь нескольких дней, ей болезненно хотелось почувствовать ветер на лице, увидеть над головой настоящее небо.

Ганда осушила второй бокал. Она на минуточку приляжет в постель и потянется. Это пойдет ей на пользу. Остается еще достаточно времени, чтобы посмотреть, на месте ли проклятый эльф, а если его там нет, она… Нет, этого она делать не станет! Одна она больше в библиотеку не пойдет. Она запрет дверь и будет ждать, пока не вернется Олловейн, где бы он ни был.

Ганда положила волшебную палочку рядом с графином. Глупо было пить сразу два бокала яблочного вина. Она слегка опьянела. Интересно, она навсегда прогнала Квальбама? Или завтра он попытается еще раз?

Осветитель был прав. Постель просто роскошная. Удивительно мягкая и достаточно большая даже для двоих. Красивые у него глаза. Похоже, меняют цвет в зависимости от освещения. Сегодня утром они были еще светло-серыми. Как решительно он отговаривал ее забираться в книжные завалы Башни пивоварения! Он действительно беспокоился за нее.

— Чушь, еще сегодня утром он хотел к тебе в постель, старая дева, — пробормотала Ганда.

Язык слегка заплетался. Лутинка чувствовала себя легкой. Как перышко. Она удивленно посмотрела на кувшин. Яблочное вино оказалось крепче, чем она ожидала. Вчера оно не валило с ног… Может быть, не стоило пить два бокала на пустой желудок? Небольшой отдых. Только прилечь. Ганда потянула руку за спину и расстегнула крючки платья. Ложиться в постель одетой — это последнее… Вообще не отдохнешь. Она будет считать и не уснет. Когда досчитает до тысячи, встанет.

Лутинка стала стягивать платье через голову. Потеряла равновесие и захихикала. Что это за яблочное вино? Крепкое, как водка.

Что-то шевельнулось под простыней. Появился холмик. Ганда выругалась. Мыши! Проклятая библиотека! Здесь не лучше, чем где-либо еще.

— Убирайся из моей постели, или я с тобой разделаюсь, ты… — Лисьехвостая закусила губу. Что-то она раскричалась. Проклятье! Оставалось надеяться, что Олловейна рядом нет. Интересно, что он о ней подумает? Кроме того, она застряла в платье. Но нужно действовать последовательно. Сначала мышь. — Ты сейчас уберешься. Немедленно!

Ганда наклонилась вперед и ухватилась за краешек простыни. Решительным рывком сдернула ее и потеряла равновесие. Простыня взлетела в воздух. Со стола со звоном упал графин. Лутинка наткнулась на стул и вместе с ним повалилась на пол.

Оглушенная Ганда заморгала. Закутанная наполовину в простыню, наполовину в платье, она лежала на полу. С края постели свесилась маленькая белая головка с красными глазами. Костяная гадюка Галавайна!

Змея заползла на простыню. По гладкой ткани она продвигалась вперед очень медленно. Лутинка задержала дыхание. Сквозь ткань она чувствовала, как гадюка ползет вдоль ее ноги.

Не шевелиться! Тогда, возможно, она не укусит! «Змея не кусает то, что считает мертвым», — сказала себе Ганда. Взгляд злобных красных глаз зачаровывал. «Она знает, что я жива!»

— Ганда? Все в порядке?