Да здравствует король - Кай Хара

— Блять. — Я сдерживаю стон.

Она продолжает лизать вокруг головки и вниз по стволу, прослеживая контуры моего члена. Ее рука качается вверх-вниз в устойчивом ритме, пока она облизывает меня, но не берет в рот.

Моя рука опускается вниз, чтобы взять ее за затылок и прижать к моему члену.

— Соси так, как будто ты правда имеешь это ввиду.

22

Его бедра дрожат под моими предплечьями, пока я продолжаю дразнить его языком, но избегаю всасывать его в свой влажный рот.

Соси так, как будто ты правда имеешь это ввиду.

Эти слова словно подливают бензин в уже разгоревшийся огонь, разжигая во мне пламя желания. Мне нравится контролировать его таким образом, иметь возможность доставлять удовольствие по своему усмотрению.

Сохраняя зрительный контакт с ним, я позволяю своему рту сомкнуться вокруг его головки, мои щеки впадают, когда мои губы всасывают его по всей длине, пока он не упирается в заднюю стенку моего горла.

Черт. Мой рот широко растянулся вокруг него, и я не могу дышать. Я замираю на мгновение, мысленно упражняясь, чтобы не запаниковать от тесного прикосновения. Я плавно двигаю языком вперед-назад, облизывая его по всей ширине, пока он находится у меня во рту.

Я присасываюсь ртом к его основанию и расплющиваю язык, прежде чем начать оттягивать его назад. Шум всасывания, когда я отступаю, пока мое горло освобождает его член, — единственный звук в комнате, пока его головка не выходит из моего рта с хлопаньем.

Пока он не стонет и не вводит свой член обратно в мой открытый рот.

— Вот так, детка. Вот так.

Вот опять. Ласковое имя, которым он называет меня, когда мы находимся в самой интимной обстановке.

Не влюбляйся в меня, Беллами.

Я не могу упрекнуть его в недостатке общения, как бы больно ни прозвучали эти слова. Не то чтобы я влюбилась в него, но я определенно… начала привыкать к тому, что мы проводим время вместе.

Я выкинула эти мысли из головы, сосредоточившись на том, чтобы дать ему лучший минет, который он когда-либо получал.

Я продолжаю сосать и облизывать его, действуя исключительно под влиянием импульса. Я никогда не делала этого раньше. Я знаю только, что не должна использовать зубы. Вместо этого я использую пальцы, моя рука сжимает и накачивает его член в сочетании с тем, как мой рот принимает его.

Я думаю, что у меня все хорошо, что ему это нравится. Что я не выгляжу полным новичком. Если по его стонам и мычанию можно судить о том, что я не совсем неудачница.

— Ты так хорошо сосешь.

Я обхватываю его яйца и массирую их рукой, стараясь делать это нежно. Другой рукой я несколько раз провожу по его члену вверх-вниз, прежде чем мой рот возвращается вниз по его стволу, чтобы взять его глубоко в горло.

Внезапно он резко вскидывает бедра и с силой вгоняет свой член мне в горло. Я задыхаюсь и захлебываюсь, пытаясь отдышаться.

Подняв на него глаза, я вижу, как на его лице расплывается злобная довольная улыбка.

— Мне нравится смотреть, как ты задыхаешься от моего члена.

Запустив пальцы в мои волосы, он нащупывает прядь возле головы и оттягивает назад. С моих губ срывается слабый крик, и я откидываю голову назад.

— Со сколькими еще мужчинами ты так делала? — гневно требует он. — Скольких еще я должен вытрахать из твоего горла?

В одну секунду он говорит мне, чтобы я не влюблялась в него, что все, что мы делаем, — это трах, а в другую он ведет себя как ревнивый и собственнический любовник. От этих смешанных сигналов у меня голова идет кругом. Я не знаю точно, какая травма превратила его в эту версию себя, но я не знаю, смогу ли я справиться с тем трахом, который мне предстоит пережить.

В данный момент у меня нет больше сил бороться.

— Ни одного. — Пробормотала я.

— Что?

— Я сказала, ни одного. Я никогда не делала этого раньше.

Он пристально смотрит мне в глаза, прежде чем прижать свой рот к моему в агрессивном поцелуе. Он пробует себя на моих губах, и это извращение, и мне это чертовски нравится.

Я обхватываю его за шею, и он, воспользовавшись давлением, хватает меня за задницу и притягивает к себе на колени. Я сижу на его голом члене и чувствую, как он пульсирует в моем центре.

Роуг хватает мои трусики и разрывает их по шву, совпадающему с его членом. Сдвинув трусики в сторону, он проводит пальцами по моей киске, пока не находит мой вход. Он вводит в меня сначала один палец, затем второй, и я упираюсь в его руку.

Я стону от трения его пальцев и материала его джинсов о мою киску. Его глаза опускаются за мое плечо, и я вижу, как он смотрит на открытую дверь позади нас. Опасность быть пойманной возбуждает меня, но у него другие мысли.

— Дай мне секунду. Я не хочу убивать своих лучших друзей за то, что они зашли к нам, пока твоя прекрасная киска выставлена на всеобщее обозрение.

Он продолжает вводить в меня свои пальцы, одновременно разговаривая с Siri.

— Напиши Рису и Фениксу, чтобы они не приходили в игровую комнату, если не хотят лишиться жизни. — Диктует он. — Отправить.

Это сюрреалистичное прерывание, но мне нравится, что он не хочет, чтобы кто-то видел меня такой, кроме него. Глупо, но я хочу, чтобы он обладал мной, даже когда его рот говорит мне, что это не может зайти дальше того, что мы делаем.

Он бросает телефон на диван рядом со мной и обхватывает рукой мое горло. Я напрягаюсь в его руках, ожидая, что он сделает дальше.

— Я не знаю, что такого в том, чтобы хватать тебя