Сердце степи. Полёт над степью - Ася Иолич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Хасум. - Один из охранников вышел на её стук и впустил внутрь. - Доброго утра. Здоровья тебе и твоему коню.
Алай кивнула, снимая тёплый халат. Айтелл улыбнулся ей, жестами показывая, что наверху спит Рикад, и она наклонилась над спящим Уканом, слушая его хрипловатое дыхание. Лучше, чем накануне. Мать Даыл, милостива будь, пусть поправится скорее! Ведь мается Утар без него.
- Здравствуй, хасум.
Тур, заплывший сине-зелёными кровоподтёками, насмешливо смотрел на неё из угла. Алай попятилась, потом глянула на Айтелла, который носил наверх дрова, стараясь не скрипеть лесенкой, слегка успокоилась и села на один из матрасов.
От жаровни поднималось марево горячего воздуха. После зябкой улицы тепло тоже дарило ощущение покоя и уюта, несмотря на то, что уютным помещение назвать было трудно. Неказистые шершавые стены, небольшие окошки, грубый стол, войлоки на голом полу, хоть и толстые, соломой набитые... Зато тепло.
Тур продолжал сверлить её взглядом. Алай сморщилась.
- Что?
- Да вот, любуюсь на будущую вдову Хайар, - негромко сказал он с усмешкой. - Время-то истекает… Казнят скоро муженька твоего. Пойдёшь ко мне младшей женой.
Алай замерла. Жаровня будто погасла. Холодно стало внутри, очень холодно.
- Что… Что ты говоришь такое? - ужаснулась она. - Харан не убивал… Я не верю!
- А я вот видел, как он убивал. - Тур подвинулся на край войлока и сел, оберегая левую руку. - Он бы и меня убил, если бы не Накар. Жаль, тот поздно пришёл… Мог бы и Улкета спасти. Убийца твой муж. Каторжник. Ничем меня не лучше, смотри-ка. - Он тихо и хрипло рассмеялся.
- Ты лжёшь. - Алай сжала кулаки, ногти вонзились в ладони. - Скажи, что это ложь!
- Я не лгу. А если бы и лгал, как ты проверишь? - Тур ухмылялся. - Ни роста тебе Мать Даыл не дала, ни ума. Была бы умнее - спросила меня, как мужа твоего спасти.
- Как? - хрипло прошептала Алай. - Как спасти?!
- Иди к Накару и скажи, чтобы помог. Скажи - прислали, чтобы всепрощение заслужила. Делай всё, что скажет. Так и передай. Скажи слово в слово: «Вызволять надо. Он раскаивается. О всепрощении молит. Меня прислал в уплату». Он придумает, как помочь. Отмоет от обвинений. Он у руки Ул-хаса сидел, помочь может. Запомнила, что говорить надо? Только это скажешь.
- Всё, что скажет? - прошептала Алай. - О чём ты говоришь?!
- Ты хочешь, чтобы убийцу твоего за твои красивые глаза от греха отмыли? - скривился Тур. - Его сам Великий Ул-хас под замок бросил, казнить хочет, а ты думаешь, его просто так выпустят? Иди к Накару, пока не поздно, и скажи то, что я сказал. Ни слова не меняй и не добавляй, а то слушать не будет. Выведут твоего мужа во двор, со связанными руками, без рубашки, положат головой на колоду. Вынет су-туус свой меч и замахнётся. Помнишь, как Самат кричал, когда я ему деревяшкой в ребро тюкнул? Сталь - не дерево. Она режет, да, бывает, не сразу. Это великая милость, когда палач с одного удара срубает. Бывает, говорят, если палач неумел или зол, он нарочно плохо казнит… Рубит, рубит… Ух, как мучительно уходить в Эн-Лаг с таким позором! А у твоего мужа шея - как бревно. Как думаешь, осилит палач такую с одного взмаха?
Алай сидела, закрыв лицо руками. Сердце билось так часто, что, казалось, сейчас из груди вылетит, а перед глазами была колода на снегу и Харан на коленях перед ней, связанный, в одних штанах под холодным дыханием зимнего злого Выы.
- Нет… - шёпот льдом катался на языке и обжигал внутри. - Нет… Харан…
- Иди к Накару и скажи, как я велел. Пусть придумает, как вытащить… его. Не отказывай, что бы ни приказывал, иначе будет так, как я сказал.
- Ты куда? - спросил Айтелл, который вернулся с ведром воды. - Алай, что с твоим лицом?
Алай выскочила наружу, судорожно вцепившись в полы халата. Воздух обжигал горло и нос, от частых вдохов кружилась голова. Она сделала шаг, другой, и ноги сами понесли её, а в голове билась мысль - спасти от казни. Спасти от казни!
30. Кам.Подарок Улхасум
В окнах слева мелькал один из внутренних дворов. Камайя медленно шла, и стылая зыбь холодной солёной воды стояла в глазах. Вирсат кинулась к ней из закутка, где яростно перешёптывалась с другими служанками.
- Госпожа… Прости, я ушла подремать - думала, ты только с утра…
- Успокойся, Вирсат. Всё в порядке.
В очаге лежали остывшие угли и зола. Камайя положила в него растопку, вынула чудесное устройство с колёсиком, которое вызвало такой восторг у Алай, и чиркала им, высекая искру, пока не запылали комки мха, завитушки коры и тонкие ветки. Сыкваан, дух огня… Она подложила дров, переоделась в свою одежду, села у огня, вытянула к нему ладони и сидела, не позволяя алому встать перед ней, пытаясь отсрочить, отодвинуть горе.
- Госпожа… Подарок от Улхасум. - Пуулар, бледная, открыла дверь и вошла с резным ларцом в руках. - Прими, пожалуйста.
Крышка стукнула о поверхность столика. Камайя кончиками пальцев погладила изящный венец, свитый из тонких золотых и
