Ночная голубка - Рексанна Бекнел

Но пусть не радуется прежде времени! — мстительно подумал Райлан. Джоанна наверняка проявит свой вздорный нрав, испытывая терпение короля и досаждая ему как только сможет. Уж кто-кто, а Райлан хорошо знал, как быстро лишается покоя тот, кто задумает принуждать ее к чему-либо. Беда лишь в том, что его величество может быстро потерять терпение…

Выезжая со двора в сопровождении Келла, двоих оруженосцев и четырех воинов, Райлан с необыкновенной ясностью осознал, что не кому иному, как ему придется стать преградой к своеволию Джоанны и гневливости короля ради безопасности девушки. Ибо хочет она того или нет, но отныне он — единственный ее союзник при дворе.

Всадники молча ехали к аббатству Или. Райлан издалека осматривал составлявшие его сооружения, не исключая мысли, что ему придется покидать аббатство в спешном порядке.

При первых илийских епископах аббатство насчитывало всего несколько строений: церковь, жилой дом, конюшню и жилища для слуг. С тех пор оно год от года богатело. Теперь ему принадлежали большой собор, несколько часовен, трапезная, пекарня, пивоварня, мельница, сады, огороды, рыбные пруды и множество помещений для гостей всех рангов. Стены аббатства заключали в себе все большие и большие территории, словно годовые кольца на стволах могучих дубов, что росли у въездных ворот. Но аббатство давно уже расширилось настолько, что миновало границы этих стен, и дальнейший рост его сдерживали лишь подошедшие почти вплотную дома выросшего поблизости города.

Король Джон и его бесчисленная свита разместились здесь со всеми возможными удобствами. Они уже три года не посещали Айл-оф-Или и останутся здесь, без сомнения, ровно настолько, насколько хватит съестных припасов в кладовых епископа. Райлан поморщился при мысли о том, что населению Или скорее всего придется голодать всю нынешнюю зиму.

Всадники спешились. Оруженосцы приняли поводья лошадей. Воины, сопровождавшие Райлана и Келла, повинуясь безмолвному приказу своего господина, растворились среди сутолоки, царившей во дворе аббатства. Их задачей было присматриваться и прислушиваться ко всему происходящему. Райлан с Келлом направились к большой приемной епископского дворца.

Райлан знал, что король безумно рад прибытию Джоанны ко двору и что он не откажет себе в удовольствии похвастаться этой победой над Райланом Кемпом перед всеми английскими аристократами, кого только удастся об этом оповестить.

— Блэкстон! — раздался громкий голос, как только Райлан вошел в дверь коридора. — Вот это сюрприз! Никак не ожидал увидеть тебя при дворе!

Райлан остановился, чтобы обменяться приветствием с сэром Гийомом Рейслипом, заметив, что его возглас привлек внимание нескольких находившихся неподалеку людей. Послышалось перешептывание. Новость о его прибытии наверняка распространится по дворцу с быстротой молнии. А засеменивший во внутренние покои сэр Джордж Гейн непременно доложит об этом самому королю.

— Рад видеть тебя, Рейслип, — произнес Райлан, стараясь ничем не выдать своих чувств. Пожав протянутую руку, он кивнул в сторону своего спутника: — Позволь представить тебе Келла Фарстада.

Райлан с трудом подавил улыбку при виде того, как расширились глаза сэра Гийома. Подобную же реакцию выказывали почти все, кто впервые видел могучего скандинава. Его огромный рост и мощное сложение в сочетании с чрезвычайной сдержанностью и молчаливостью внушали невольное уважение, смешанное со страхом.

Но Джоанна не испугалась его, вспомнил Райлан. Она обнаружила, что великан панически боится воды, и воспользовалась этим.

Догадалась ли она уже о единственной слабости, с некоторых пор присущей ему, Райлану, о непобедимом влечении к ней?

Словоохотливый сэр Гийом нетерпеливо коснулся пальцами его рукава.

— Король в отличном расположении духа, — доверительно прошептал он, — однако ваше прибытие ко двору навряд ли сильно обрадует его величество.

В глазах сэра Гийома ясно читалось любопытство, и, оглянувшись, Райлан заметил, что несколько человек неторопливо приближаются к ним с выражением удивления на лицах.

— Хотелось бы надеяться на это, — пробормотал он, словно говоря сам с собой. — Но я не удивлюсь, если на сей раз король будет счастлив видеть меня при своей особе.

Однако собравшиеся не успели ни как следует осмыслить слова Райлана, ни задать ему подобающие случаю вопросы. У входа в приемную епископского дворца началось небывалое оживление. Одни почтительно расступались, чтобы дать дорогу идущим, другие, горя желанием узнать, что происходит, теснили первых. Поднялась невообразимая сутолока. Райлан не шелохнулся, ибо прекрасно знал, кто идет ему навстречу. Королю слишком не терпелось похвастаться своей победой — нахождением при дворе леди Джоанны, — и он не счел возможным дожидаться, пока Райлан сам придет в приемную. Его величество спешил унизить своего дерзостного противника. Райлан был готов к подобному повороту дел, однако предстоящее выставление на всеобщее осмеяние заставило его внутренне напрячься и сжать челюсти. С обеих сторон от него стояли Келл и сэр Гийом, но он даже не замечал их присутствия.

Как ни велико было самообладание Райлана, готового во всеоружии встретить назойливое бахвальство короля, появление Джоанны вместе с его величеством застало его врасплох.

Стараясь внешне ничем не выказать охватившего его волнения, он чувствовал, что при виде этой юной красавицы у него болезненно сжался желудок, словно ему нанесли удар в солнечное сплетение. Она была еще прекраснее, чем прежде, — стройная, элегантная, со свободно струящимися до самой талии волосами как и подобало юной девице.

Он неожиданно вспомнил, как золотились ее медно-рыжие волосы, оттененные белизной обнаженной груди, но с усилием отогнал это непрошеное воспоминание. Теперь она находилась в руках Джона Безземельного, и об этом нельзя было забывать. Если он надеется вызволить ее, то ему следует прежде всего держать себя в руках. Однако все в нем восставало при виде того, как король с горделивой радостью собственника сжимает руку девушки, стоя вплотную к ней. Пусть она официально объявлена подопечной короля — принадлежать она должна ему, Райлану!..

Эта невесть откуда взявшаяся мысль мгновенно остудила гнев Райлана.

Она не могла принадлежать ему. Да и он не мог хотеть этого. Однако внезапно охватившее его желание противоречило этим здравым соображениям. Он хотел выдать ее замуж за одного из благородных йоркширских лордов. Так было решено с самого начала, и теперь ничего не изменилось, твердил он себе. И тем не менее Райлан не мог не признать, что происшедшее между ними на острове Сакрэ серьезно поколебало его решимость.