Живой Журнал. Публикации 2010 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стояли страшные морозы, дом, несмотря на работающее отопление, к утру вымораживало, но я спал на крохотной кровати между ребристой батареей и обогревателем, не чувствуя холода.
Иногда я поднимал голову и глядел в зазор шторы. Через него были видны деревья и зимнее небо, наполненное снежным мерцанием. Магнитофон жил у меня в головах, и я мог по собственному усмотрению менять кассеты.
Сожители мои давно спали, прелюдии и фуги снова плыли над пустыми дачами к станции, туда, где всходила ночная заря последней электрички".
— Владимир, Вы смотрели какой-нибудь фильм более трёх раз?
— Смотрел. "Зеркало" Тарковского. Ну "Иронию судьбы" хочешь-не-хочешь, увидишь столько раз, сколько тебе лет. Ну и прочий джентельменский набор — солнце пустыни, штирлиц-мюллер, всё такое.
— А вы носите под рубашку майку или футболку?
— Нет. Задумался… В школе как-то носил, помню. Майки ещё с вырезом были… С тех пор — нет.
— Вы обычно обходите лужи или идете прямо по ним?
— Я давно купил себе высокие омоновские сапоги на шнуровке — теперь можно и по лужам ходить. Но я всё-таки стараюсь без лишней необходимости не брызгаться.
— А стараетесь не наступать на трещины в асфальте?
— С тех пор, говорю, как у меня есть омоновские сапоги-ботинки, я могу свысока смотреть на Джека Николсона, его собаку и прочую психиатрию. Какая тут психиатрия, когда у тебя омоновские ботинки.
— А какие вопросы вам нравятся? На какие вопросы вам приятно отвечать?
— Нравятся? Ну когда меня спрашивают, положить ли мне ещё добавки.
А вообще-то мне нравятся такие вопросы, отвечая на которые, можно что то (для меня) важное сформулировать. Лучше я расскажу, какие вопросы мне точно не нравятся.
Во-первых плохо сформулированные. Типа "А я думал, вы тут, надо довольно сильно задаваться и возомнили о себе. Мне неинтересно". Что хотел спросить человек — непонятно. Видно, что душа у него болит, а как помочь ему — неясно.
Во-вторых, вопросы, которые построены по известным шаблонам: "Признайтесь, вы же просто завидуете! Да?" Кому-то я точно завидую, и, кстати, интересно почему. Но на такие вопросы в Сети уже придуманы такие же ответы — раньше они были остроумными, а теперь немного затёрлись. Диалог превращается в бесконечное: "А?" — "Хуй на!"…
В-третьих, вопросы про абстрактные понятия. Типа "Правда ли, что все мужики — сволочи?" или "Правда ли, что все бабы — дуры?". Это настолько абстрактно, что не за что уцепиться в ответе — ну, можно придумывать что-то более или менее остроумное, но это будет натужно и ужасно скучно.
Пока это всё, что я придумал.
Извините, если кого обидел.
15 марта 2010
История про экранизации
Ну, что? Кто посмотрел вчера "Смерть Вазир-Мухтара"?
А там, между прочим, тот чувак, что вёл передачу "Умники и умницы" играет Безрукова.
Кстати, всё это может стать хорошим поводом к разговору о Тынянове. Во время оно, кстати, Тынянова привечали не все — человек с муравьиной кровью в жилах, между прочим, писал: "В "Смерти Вазир-Мухтара" (так называлась история Грибоедова, последовавшая за историей Кюхельбекера) к недостаткам первой книги прибавилась чрезвычайная, местами почти нестерпимая вычурность, не только не оправданная темой (да и можно ли оправдать вычурность?), но и как-то особенно досадная. Можно было предполагать, что она происходит от страстного желания автора быть на сей раз более романистом, нежели прежде. Тынянов протянул руку к лаврам художника. Для формалистов творчество есть прием, а достоинство творчества измеряется чуть ли не одной только новизной приема. Тынянов остался верен заветам формализма — стал искать новых приемов. Но дарования художественного у него нет. Его новый прием оказался простою вычурой, насильно вымученной и не вяжущейся с предметом.
То, что зовется художественным чутьем и вкусом, для критика-формалиста, в сущности, так же необязательно, как для библиографа. Именно поэтому критик Тынянов не почувствовал недостатков "Смерти Вазир-Мухтара". Он не только не разуверился в своих художественных возможностях, но напротив — уверовал в них, — быть может подсчитав количество примененных приемов и найдя оное вполне достаточным." Ну и далее — "Но Тынянов лишен дарования, вот в чем беда. Он неизобретателен".
Хактерно признание Тынянова в письме к Шкловскому (25 мая 1924 г.): “Тютчев был для Пушкина человеком с муравиной кровью” (Тоддес 1986: 101). То есть человек с муравьиной кровью был для Тынянова тем, чем в его концепции пушкинской эпохи был для Пушкина Тютчев.
Замена на курсив, конечно, моя.
Извините, если кого обидел.
16 марта 2010
История про ответы на вопросы (XIX)
Запишу-ка я сюда, чтобы не пропало: http://www.formspring.me/berezin
— Не удивительно ли, что умные люди не умеют вовремя заткнуться?
— Не знаю. Я видал молчаливых идиотов и говорливых умников, а так же умных людей, что молчали как рыба, и прочие варианты.
— Часто ль женщины предлагали вам себя?
— Нет. Но иногда по своей природной глупости я иногда понимал это спустя несколько лет — так издалека это происходило.
— Не пора ли Вам сказать уже: "Подите прочь — какое дело поэту мирному до вас"?
— Не пора. Вдруг мне захотят предложить денег?
— Деньги — однозначно неприличная вещь. Неприличнее их только педофилия.
— Ладно. Уели. Высылайте их мне. Я приму на себя грехи ваши.
— Стыдно очень сказать, но я не очень много зарабатываю, но чем богаты, тем и рады.
— Чорт! А я думал, что вы купец-миллионщик с Рублёвского шоссе. Впрочем, мне всё время не везёт с чужими деньгами.
— Уели, в свою очередь. Сколько денег-то надо? Я рядом с Москвой живу.
— Да сколько карман жмут, столько и высылайте. По грехам. Я правда, слышал, что подмосковные менее грешны, чем москвичи. А уж те, кто за сто первым километром — сущие ангелы. Так что если в в Тарусе обретаетесь, то на многое не рассчитываю.
— Это я к вашему "напомнить, где он сам стоит". Если вы играете в эту игру, то соблюдайте правила и сами — здесь все равны. Разные специальности и
— И?
— И? Разные специальности и судьбы ещё не означают ваше превосходство над людьми, которые вам вопросы задают. Вы интересны, а это должно вас р
— Р?
— Вы, по-моему, начинаете ругаться
