Ктулху (сборник) - Говард Лавкрафт

Прошло десять месяцев с тех пор, как осквернили участок Уиденов на Северном кладбище, и минувшей ночью сторож Роберт Харт вновь заметил таинственного гробокопателя. Выглянув из окна около двух ночи, Харт увидел в северо-западной части кладбища бледное свечение карманного фонарика или керосиновой лампы. Открыв дверь, в свете ближайшего уличного фонаря он ясно различил силуэт мужчины с садовой лопатой. Сторож немедленно бросился в погоню, однако преступник успел выскочить за ворота и скрыться в темноте.

Как и первые гробокопатели, вчерашний нарушитель не успел нанести какого-либо урона. На участке Уордов полиция обнаружила следы поверхностных раскопок, но ни одна могила не была потревожена.

Харт не смог разглядеть преступника и заметил только, что это был невысокий человек с окладистой бородой. Сторож склоняется к мысли, что все три преступления связаны между собой. Полиция, однако, убеждена в обратном, поскольку во втором случае гробокопатели раскопали древнюю могилу и разрушили надгробие.

Первый подобный случай произошел около года назад в марте: тогда преступники явно пытались что-то закопать. Следствие считает, что это были контрабандисты. Третий случай имеет похожий характер. Полиция прилагает все усилия, чтобы изловить банду злоумышленников, ответственных за эти вопиющие преступления.

Весь четверг доктор Уиллет отдыхал: он словно бы восстанавливал силы после изнурительных трудов или, наоборот, готовился к чему-то. Вечером он написал письмо мистеру Уорду, которое пришло на следующее утро и надолго озадачило адресата. Мистер Уорд еще не вернулся к делам после того страшного понедельника и ритуала «очищения», однако письмо, хоть и могущее вселить отчаяние, странным образом его успокоило.

«Барнс-стрит, 10.

Провиденс, Род-Айленд.

12 апреля 1928 года.

Дорогой Теодор!

Прежде чем принимать дальнейшие меры, я чувствую себя обязанным кое-что Вам сказать. Мой следующий шаг раз и навсегда положит конец начатому нами расследованию (ибо, чует мое сердце, ни одной лопате никогда не добраться до тех чудовищных катакомб), но, боюсь, Вам не будет покоя, если я не заверю Вас со всей ответственностью, что принятые мною меры в самом деле окончательны.

Мы знакомы с раннего детства, и Вы должны поверить мне на слово: есть вещи, о которых лучше никому не знать. Я рекомендую Вам прекратить расследование по делу Чарлза и заклинаю не сообщать больше ничего его матери. Когда я приду к Вам завтра, Чарлз уже сбежит из лечебницы. Это все, что Вам и остальным людям нужно знать. Он сошел с ума и сбежал. Жене потом как можно мягче расскажете о его безумии, когда перестанете посылать записки от его имени. Советую Вам тоже поехать в Атлантик-сити и хорошенько отдохнуть. Господь свидетель, после такого потрясения Вам необходим отдых – как, впрочем, и мне. Сам я ближайшее время поеду на юг, чтобы успокоиться и собраться с силами.

Прошу Вас не задавать никаких вопросов, когда я приду. Возможно, что-то пойдет неладно, но в таком случае я обязательно Вас предупрежу. Заминок возникнуть не должно, и Вам ни о чем не нужно волноваться, Чарлз будет в полной безопасности. Он и сейчас в безопасности – ему гораздо спокойней, чем Вы можете себе представить. Не бойтесь и доктора Аллена, не ломайте себе голову раздумьями о том, кто он такой. Аллен остался в прошлом, как и портрет Джозефа Кервена. Когда я позвоню завтра в Вашу дверь, можете быть спокойны: этого человека больше не существует. Пусть Вас не тревожат мысли и об авторе той карандашной записки минискулом, он никогда не побеспокоит ни Вас, ни Ваших близких.

Однако Вы должны собраться с духом и приготовиться к удару (и приготовить к нему жену). Скажу Вам откровенно: побег Чарлза из лечебницы не означает, что однажды он снова будет с Вами. Примерно через год, если пожелаете, можете рассказать друзьям о его кончине – как это произошло, придумайте сами. Установите надгробие на Северном кладбище, в десяти футах к западу от могилы Вашего отца – именно там упокоился Ваш сын. Не бойтесь, что под могильной плитой будет лежать прах какого-то чудища или оборотня. Нет, это прах Вашего родного сына, плоти от плоти вашей – того Чарлза Декстера Уорда, которого Вы нянчили и воспитывали, настоящего Чарлза с родимым пятном на ноге, без черного клейма на груди и ямочки на лбу. Чарлза, который никому не сделал зла и жестоко поплатился за свою «добродетельность».

Ну, вот и все. Чарлз сбежит, а через год Вы можете установить надгробие на его могиле. Не спрашивайте меня ни о чем завтра и верьте: честь Вашей почтенной семьи осталась незапятнанной.

Желаю смирения и твердости духа,

с глубочайшим уважением,

Марин Б. Уиллет».

Итак, на следующее утро, в пятницу, 13 апреля 1928 года, Марин Бикнелл Уиллет вошел в палату Чарлза Декстера Уорда в частной лечебнице доктора Уэйта на острове Конаникут. Юноша не пытался уйти от встречи с доктором, однако пребывал в мрачном расположении духа и не желал вести с посетителем никаких разговоров. После того как доктор спустился в тайное подземелье и сделал там чудовищные открытия, между ним и пациентом установились весьма напряженные отношения, поэтому теперь, обменявшись формальными приветствиями, оба погрузились в неловкую тишину. Напряжение усугубилось, когда Уорд, по-видимому, прочел на застывшем лице доктора страшную цель, с каковой тот явился в лечебницу. Пациент пришел в ужас, когда понял, что перед ним уже не доброжелательный и заботливый семейный врач, а беспощадный и неустрашимый мститель.

Уорд побледнел и будто лишился дара речи. Тогда первым заговорил доктор:

– Нам открылись новые обстоятельства, и я должен предупредить вас, что час расплаты не за горами.

– Копнули поглубже и вновь наткнулись на бедненьких голодающих питомцев? – ядовито осведомился Чарлз, решив до последнего морочить голову врачу своей бравадой.

– Отнюдь, – медленно ответил Уиллет. – На сей раз даже копать не пришлось. Мы наняли сыщиков, чтобы найти доктора Аллена, и те обнаружили в бунгало его бороду и очки.

– Великолепно! – крикнул встревоженный юноша и попытался уязвить собеседника побольней: – Держу пари, вам эти очки и борода пошли бы куда больше, чем нынешние.

– Да нет, они к лицу скорее вам, – последовал спокойный и пытливый ответ. – Оно и неудивительно, ведь вы были их настоящим хозяином.

На этих словах солнце будто бы зашло за тучу, хотя в комнате было по-прежнему светло. Тогда Уорд задал вопрос:

– И что же, за это я должен непременно поплатиться? Разве желанье иметь два облика наказуемо?

– Нет, – мрачно ответил Уиллет, – снова мимо. Меня не касается, сколько обличий должен иметь человек, если он вообще имеет право на жизнь и не занял место того, кто вернул его из небытия.

Уорд содрогнулся.

– Не томите, сэр, что вы нашли и зачем сюда явились?

Доктор немного выждал время, словно подбирая самые верные и сокрушительные слова.

– Я кое-что обнаружил в стенном шкафу за старинной деревянной панелью, на которой раньше был написан портрет вашего предка. Находку я сжег, а прах закопал на том месте, где и должен упокоиться Чарлз Декстер Уорд.

Безумец охнул и вскочил с кресла.

– Проклятье! Кому еще вы сказали?.. Никто вам не поверит, ведь я прожил вместе с ним два месяца! Что вы задумали?!

Несмотря на скромный рост, Уиллет выглядел невозмутимо и величественно, точно судья. Он жестом велел пациенту успокоиться и сесть.

– Я никому ничего не сказал. Дело слишком необычное: ваше безумие родом из другого века, а с потусторонними ужасами, которые вы вызвали из космоса, не справились бы ни полиция, ни адвокаты, ни психиатры. Слава Богу, во мне еще осталась искорка воображения, и я сумел разгадать, что произошло на самом деле. Вам не обмануть меня, Джозеф Кервен, ибо я знаю, что ваша проклятая магия существует на самом деле!

Мне известно, как из глубины веков вы ткали колдовские чары, чтобы в один прекрасный день опутать ими своего несчастного двойника и потомка. Мне известно, как вы заманили его в прошлое и заставили поднять вас из могилы. Мне известно, как он прятал вас в лаборатории, пока вы знакомились с нашим миром, ночами пили людскую кровь, а потом стали выходить на улицу в очках и бороде, чтобы никто не увидел вашего с Чарлзом поразительного сходства. Мне известно, что вы вознамерились сделать, когда он запретил вам раскапывать могилы, и мне известно, как вы претворили в жизнь свой зловещий план.

Вы сняли бороду и очки, чтобы обмануть нанятых отцом Чарлза стражей. Они думали, что в дом вошел Чарлз – а потом вышел, когда вы его задушили и спрятали в шкафу. Только вот о различиях в образе мыслей и характере вы не подумали. Вы болван, Джозеф Кервен, если действительно решили, что одного внешнего сходства будет достаточно! Почему вы не подумали о голосе, манере речи, почерке? Ваш план в конечном счете рухнул. Вы лучше меня знаете, кто написал ту карандашную записку, но имейте в виду: она была написана не зря. Ваше зло необходимо раз и навсегда искоренить из этого мира, и автор тех строк уже позаботился о Хатчинсоне и Орне. Один из них писал вам: «Не взывайте к тому, кого не сможете вернуть в небытие». Однажды вас уничтожили, и теперь вы снова падете – жертвой собственного колдовства. Кервен, поймите: игры с Природой не проходят даром, и созданное вами поднимется против вас.