У Лаки - Эндрю Пиппос

– Продолжила путешествовать!

Ответ Марджори не впечатлил. Туристка крутила барабан, пока не остались одни гласные.

– Теперь надо отгадать, – Марджори едва сдерживала восторг, и туристка отгадала. Ответ был «Остановили из-за разбитой фары». На счету туристки было 12 600, на счету Лаки – 12 800.

– Лаки, друг мой, – улыбнулась Марджори, – нам придется сыграть бонусный раунд за призы от спонсоров. Но могу подтвердить, что вы вернетесь в «День удачи»!

Дэн вскочил со своего места, аплодируя вместе со всеми. Через пару минут команда закончит съемку, а зрителям раздадут подарочные пакеты. Завтра среда – «День удачи». Лаки поднял руки и закрыл глаза и сказал себе несколько слов, которых нельзя было расслышать из-за гула.

Заиграла популярная мелодия.

1992

1

Лаки и Валия влюбились друг в друга второй раз. Помирились, снова начали отношения, но это продлилось всего ничего. Они сошлись слишком поздно.

В октябре она позвонила Лаки в ресторан, чтобы сказать – у нее обнаружили рак поджелудочной железы на четвертой стадии. Диагностировали три месяца назад, и она недавно прекратила курс химиотерапии. Лаки понял, что Валия звонит попрощаться, но не позволил этому разговору стать последним. Вместо этого он спросил, может ли она встретиться с ним завтра. Валия согласилась. Он уточнил, может ли она выйти из дома. Она, конечно же, могла. Валия дала ему адрес, и следующим утром, взяв отгул, Лаки приехал к ней домой в Райде. Все эти сорок лет в разлуке он гадал, где именно в Сиднее она живет. Валия встретила его у двери в кроссовках и соломенной шляпе, готовая идти. Она чувствовала себя не так хорошо, как хотела бы, но и не так ужасно, как могло бы быть. В тот день они медленно прогуливались по парку рядом.

– Ты выглядишь лучше, чем я, – криво хмыкнул Лаки, все еще не зная, что толком сказать.

Дом Валии был построен из кирпича и наполовину обшит сайдингом, украшен крутыми фронтонами разных углов. Со своего места Лаки мог разглядеть виноградную лозу и оливковое дерево за ним. И это напомнило ему задний двор «Ахиллиона». В итоге дом никак не вязался у него с ее покойным супругом Робертом. Лаки видел заметку о смерти, но с болезненной решимостью решил не связываться с Валией, чтобы выразить ей соболезнования, резонно полагая, что этому будут не рады, да и действуя не из чистых побуждений. На прогулке они избегали прошлого, предпочитая говорить на отвлеченные, по мнению Лаки, темы: еда, фильмы, его будущий отпуск в Греции, ее прошлогодняя поездка по Северной территории, и между ними было все настолько легко и непринужденно, что Лаки начал надеяться на приглашение зайти, когда они вернутся. Их лица, слова, каждое воспоминание вызывало у них обоих глубокое чувство удивительной взаимности. Проговорив полчаса, Лаки знал, что готов провести с ней остаток своих дней.

И было еще кое-что, что Лаки бы хотел, по крайней мере попытался бы.

Они бы вошли в дом и легли в постель. Можно не заниматься любовью, это не имело значения. Просто снова лежать рядом с Валией было уже достаточно. Но на дорожке к дому, засмотревшись на ее входную дверь, Лаки наступил в свежее собачье дерьмо. Горькая вонь, казалось, дошла до самого сердца. Щеки Валии тряслись от смеха, она сняла шляпу, показав, что лечение не затронуло волосы, и смотрела, как он пытается отскрести ботинок о край сточной канавы.

– Нет, ну ты только подумай! – смущенно пробормотал Лаки.

– Приходи завтра, – сквозь смех сказала Валия. – Если мне будет получше, мы пообедаем.

– Сходим в твой любимый ресторан.

– Если у меня будет аппетит. Он иногда пропадает.

На следующий день он постучал в дверь дома Валии, и они долго стояли на пороге, красиво одетые, глядя друг на друга. Обед был необычным. Они ходили по любимым ресторанам, из одного в другой, заказывая легкие закуски. Сначала выбирала Валия – бистро, где подавали морепродукты. Потом в таверну, которую нашел Лаки в прошлом году. Недоеденное забирали с собой. В конце Лаки сварил им кофе у Валии дома. Они избегали разговора про Ахилла. Бывшего мужа, Роберта, упоминали косвенно: от прежнего брака у него было трое детей, которые воспитывались вместе с Софией в этом доме и у их матери, в Голубых горах. Там дом был больше, у каждого была своя комната. Лаки впервые услышал имена пасынков. Он и раньше представлял себе их семью как порядочного мужа, невероятную жену и по большей части милых детей. Ничто из рассказанного Валией не нарушало этой картины. Но Лаки не хотел слушать про прошлое. Они не наверстывали упущенное. Они на всех парах мчались к счастью и смерти. И было слишком много прошлого.

Валия заговорила о пожаре в «Ахиллионе» – она показала своей дочери Софии письмо от Иэна Асквита.

– Она должна знать, что случилось с ее тетей, – сказала Валия.

Лаки оставил тему висеть в воздухе. Валия не возражала.

Тем днем, уже у дверей, она спросила:

– Почему ты не женился второй раз? Ты кого-то нашел?

– Нет, – покачал головой Лаки. – Я больше никого не любил.

– Как такое возможно?

Лаки не ответил. У него не было ответа на этот вопрос. Он лишь снова покачал головой. Но если он тут, в доме Валии, разве он потерпел неудачу в любви?

На следующий день Лаки позвонил и спросил, считает ли она хорошей идеей снова увидеться?

– Думаю, да, – ответила Валия. – Пожалуй, это лучшая идея, которую я слышала за последние годы.

– Правда? Я должен был уезжать в пятницу, но я отменю отпуск.

– Не отменяй. Ты уедешь всего на десять дней, я буду здесь, когда ты вернешься. Вчера я сказала приходящей медсестре, что ты уже запланировал отпуск. Я не собираюсь умирать в следующем месяце. Эта сестра много видела больных раком поджелудочной, она говорит, я справляюсь лучше большинства. Думаю, что доживу до следующего года.

Шесть дней спустя Лаки вернулся из-за моря, сократив поездку. Он думал о Валии больше, чем когда-либо в жизни. Поэтому он не мог получить полного удовольствия от второго визита в Грецию. Хорошая еда казалась бесполезной тратой времени. Когда Лаки открывал окно своего номера на Итаке и видел гавань, гладкую, как выглаженная простыня, маленькие домики Вати, похожие на венецианские игрушки, он все еще жалел, что приехал сюда. Когда закрывал комнату, чтобы вздремнуть днем, понимал, что ему кого-то не хватает, что он совершил ошибку и должен немедленно вернуться в Австралию.

В Сиднее Лаки обнаружил, что состояние Валии ухудшилось, и София переехала в дом, заботиться