Дождь не вечен (СИ) - Флейм Ханна

— Давай на потом отложим откровения. Объясни, что происходит, в чем я был прав? — аккуратно повторил свой вопрос мужчина, снова сосредоточившись на подъезде.

— Конечно-конечно, поняла. Я же говорила, что Катя в коме была, и муж ее, пока она у нас лежала, чуть не каждый день приезжал, всю палату ее цветами завалил, а потом как она очнулась, настоял, чтоб забрать ее.

— И? — поторапливая рассказ Любы, буркнул Влад.

— Нельзя ей еще было так рано выписываться. Меня поэтому и отправили за ней приглядывать. Ну, еще потому, что мы подружиться успели, и Катя сама просила, чтобы меня к ней отправили, а не кого другого.

— Ну и? Люб, это все как влияет на то, что сегодня ты здесь? — уже не скрывая недовольства, пробасил Влад.

— Она не восстановилась еще, а сюда приехала, так ей муж нормально питаться запретил. Даже главврача нашего прижал, и тот распорядился вчера не давать ей нормальную еду, колоть медикаментозно. А я так не могу, я отказалась. Ну, и меня уволили козлы эти вчера вечером. Даже пускать вон запретили.

— Так они сегодня на кладбище-то поедут? Это в силе? — перебив ее, спросил то, что его больше всего интересовало Вихров.

— Вроде бы да, все в силе. Но только тут знаешь… — Люба замялась, подбирая слова, — он ее, когда из клиники забирал, не привез ей одежду на выписку, а я же говорила, что мы сдружились. Кроме меня к ней и не пускали никого нашего возраста, месяц в палате полежи-ка одна, с ума сойти можно. И я ей на выписку свою одежду верхнюю привезла тогда. А он как приехали, выкинул все. А у нее у самой нет ни одной вещи на осень или зиму, шкафы вроде забиты, а все новое, все легкие платюшки, туфли, босоножки, даже кроссовок и тех ни одной пары. А вчера я с тобой-то поговорила, и по-другому на всю эту ситуацию посмотрела. Ты вчера спрашивал еще, не запер ли он ее. Так вот, ты прав был, и ведь и правда, он как будто запер ее. Куда в осень выйти-то голышом, только разве что слечь и заболеть окончательно. Так и дверь в квартиру изнутри не открывается. Катя вчера пробовала, только ключом и только снаружи. И еще и вчера вечером, я как от тебя кулон передала ей, она видимо, вспомнила что-то, расчувствовалась и чуть в обморок не упала. А у нее браслет же на руке, так сразу звонить и главврач и Леша этот начали мне, ну и в итоге..

— Погоди, какой браслет, — Влада начало уже бесить, что Люба так путанно и непонятно изъясняется, но он понимал и видел, та тоже нервничает и вроде бы весьма искренне относится к Кате.

— А, ну я же вчера почти ничего и не рассказала. На руке браслет у нее, онлайн присылает показания о ее состоянии на компьютер главврачу. А он, вот ведь гад, видит, что обмороки от нехватки питательных веществ и все равно наорал на меня, что я ей бульоны варю, мясо в рацион ввела.

— Ладно, я понял, потом подробнее расскажешь, сейчас-то ты зачем приехала?

— Я еще у Кати была вчера, когда мне позвонил главврач-то, уволил меня. Я психанула, и будь что будет, решила. Послала их всех! Катя же человек, а не подопытный кролик для них. — Девушка выглядела очень искренней, с волнением жестикулируя. — Я вчера пожарила ей печенки, йогурт заставила съесть, пока муж ее не приехал, а потом на электричку мне надо было, ну я и уехала. Я предложила ей со мной поехать, а потом поняла, что и везти-то ее не в чем, обуви-то с одеждой нет. Приехала вчера домой и думаю, вот я какая, а еще говорила ей, что подруга, что не брошу. Всю ночь так и не уснула, под утро вон, вещи собрала, там обувь, куртка моя старая, штаны спортивные, свитер теплый. Не верх моды, конечно, но хоть так, потом уж можно разобраться. А ночью еще и смс от нее получила.

Влад сверкнул на Любу глазами:

— Можно прочитать? — но Люба уже сама ковырялась в сумке, извлекая телефон, и протянула его мужчине.

— Вот, смотри!

На экране небольшого смартфона отобразилось сообщение: «Прошу помоги. Я не останусь здесь больше ни дня. Не могу писать. Сказал, что уезжаем. Завтра в обед едем на кладбище. Это последний мой шанс».

Сердце Влада птицей затрепыхалась о ребра, смс было еще тревожнее, чем лицо Любы в этот момент.

— Я там еще баллончик в сумку положила мой, и молоток, — истерично проговорила Любовь.

Влад непонимающе уставился на нее.

— А молоток зачем?

— Ну, нож я класть побоялась, там так можно обороняться, что потом сама сядешь, а молотком проще, а больше у меня никакого оружия для самообороны нет, — растеряно проговорила девушка и вдруг произнесла, — Смотри, Катя!

— Сиди смирно и пристегнись! — скомандовал Влад, и в машине воцарилась напряженная тишина.

Из подъезда выходила не просто Катя, это была целая делегация. Впереди шли двое крепких коренастых мужчин, бегло вертящих головой. Могло показаться, что мужчины просто очередные туристы, но Влад прекрасно знал этот вид «отрешенной походки», они держались ровно в 5 шагах от Вельда, ведущего девушку под локоть, и были слишком сосредоточены. Катя явно шла с большим трудом, прихрамывая. Влад, было, дернулся, чтобы выпрыгнуть, но вовремя осекся, вцепившись в руль.

— Влад, она не должна хромать… — послышалось тихое сзади.

— Что? — напряженно вглядываясь вперед, бросил он.

— Она вчера прекрасно ходила, а сейчас сильно хромает, говорю.

Парень кивнул, не отводя взгляда от Кати. Он так давно не видел ее, что сейчас не мог отвернуться и просто перестать смотреть. Вчера сомнения все еще не оставляли его, но сейчас он был, наконец, уверен на все сто процентов. Это точно была она, своим глазам он доверял. И Люба была абсолютно права, Катя переставляла ногами неуверенно, странно хромая, будто на обе ноги сразу, губы были сомкнуты в суровую линию. Она смотрела четко вперед, и лишь когда опускала ресницы, зрачки начинали хаотично бегать, будто оценивающе сканировали двор.

Первый мужчина быстро сел за руль машины Вельда, второй ждал у задней двери, открыв ее перед девушкой, как только та подошла. Алексей несколько небрежно стряхнул с локтя ее руку, стоя рядом, пока та не села на заднее сидение. Он обошел машину слева и тоже сел сзади, охранник занял соседнее с водителем сиденье.

Влад завел машину, бросая через плечо:

— Надеюсь, ты пристегнулась. — И уже официальным тоном, — Все, что ты сегодня увидишь, нельзя разглашать, ты принимаешь участие в оперативно-розыскных мероприятиях. Подтверди, что услышала и поняла. Разглашение карается законом.

— Да-да, я все поняла, — испуганно проговорила Любовь с заднего сидения.

Черный Бентли Вельда начал медленно выворачивать с парковки, Влад поднял одной рукой свой мобильный и, не глядя, набрал номер:

— Выехали, четверо, двое впереди — охрана, оба вооружены, Бентли, со мной свидетель, гражданский. Приготовиться.

Он отключился, и лишь машина Вельда скользнула в арку, рванул следом. Неудобный единственный выезд со двора не давал маневру скрытности, но он не мог упустить их из виду, на ходу бросая телефон и надевая солнечные очки-авиаторы.

Машина плавно скользнула в поток движения и Вихров, пропустив вперед пару машин и оттянувшись, пристроился в ряд за ними. Катя везли явно не в сторону кладбища. Авто свернуло с основного шоссе, стремясь все глубже в центр города, резко начав петлять по старым узким Московским улочкам. Влад знал этот город, он не просто знал его снаружи, он знал изнанку, кружа еще на уличных гонках, знал каждый срез и каждую подворотню, знал такие проезды, где не проедет и Ока, но он мог. В том, как они ехали было что-то странное.

Бентли юркнуло в очередной дворовый проезд. Этот проезд точно заканчивался тупиком, это Вихров мог с уверенностью сказать. Дорога до поворота была односторонней, и, проехав нужный, Влад вырулил в замкнутый колодец по соседству, притаившись, но не глуша мотор.

— А почему мы остановились? — шепотом проговорила Люба сзади, напугав сосредоточенного Вихрова.

— Не отвлекай, — отчеканил он, все же добавив, — дорога только одна, когда они выйдут оттуда, проедут мимо, больше негде.

Молчаливое ожидание затянулось, но Люба чувствовала, что не время вести пространные беседы, и благоразумно сохраняла, ставшую уже напряженной, тишину. Влад бросил взгляд на часы, подходило пятнадцать минут, как они скрылись.