Дождь не вечен (СИ) - Флейм Ханна

После первого же звонка в дверь, замок заскрежетал, открываясь, словно мать не просто ждала сына, как обычно уже накрывая стол, а ждала в прихожей, не отходя. Но на пороге стояла не его мать, это были родители Кати. Едва отворив, мать бросилась к дочери, истошно воя и покрывая ее мелкими поцелуями.

Влад опешил, оттесненный от девушки.

— Вчера вечером им билеты на ночной рейс заказал, утром я в аэропорту встретил, мы уж с матерью старались сватов удержать, чтоб они сами спасать не помчались прямо с чемоданами. Я решил не гоже им по гостиницам мотаться, да и не по-людски это, по телефону такие новости им сообщать, а то я тебя знаю, — в глубине коридора стоял довольный Владимир, заслоняя утирающую слезы мать Влада своей офицерской выправкой.

Эпилог

Влад проснулся с первыми лучами солнца, чувствуя тревогу. Ночью ему снился последнее заседание суда над Вельдом. Суд был громким, и правосудие безжалостно покарало Алексея за каждое из более 80 пунктов обвинения, но Влад покарал его сильнее. Тот беглый врачебный диагноз после задержания подтвердился, и теперь Вельд навсегда останется в инвалидном кресле. Влад не винил себя, Вельд заслужил каждого удара, каждого года колонии, каждой минуты своей дальнейшей жалкой тюремной жизни за все, что натворил.

Влад нервно заозирался, моментально успокоившись, когда услышал шум из ванной.

Катя выплыла из уборной, благоухая чем-то восточно-сладким замотанная в полотенце. На голове красовалась старательно сделанная укладка.

— Доброе утро! — чирикнула она, подлетая к шкафу и отворяя дверцы.

— Доброе! — просиял мужчина, окончательно отгоняя воспоминания о сне. Он откинул одеяло, потягиваясь, но вставать пока не хотелось. Катя чуть привстав на носочки, чтобы дотянуться до перекладины, перебирала вешалки, отчего полотенце маняще задралось. Влад окинул ее взглядом, невольно фокусируясь на сплетенье стройных ног. Из-под подола полотенца, по внутренней стороне бедра скатилась капля, Влад невольно провел кончиком языка по нижней губе. Девушка сняла с вешалки ярко алое коктейльное платье. В голове мужчины отдаленно запищал тревожный сигнал, этого платья он еще не видел. Он приподнялся на локтях, облокачиваясь на изголовье кровати, отчего на идеально выточенном теле заиграли мышцы, лентами, будто змеи перетекая под загорелой кожей. Катя беззаботно встала у большого зеркала, не замечая, что отражается в нем полностью. Стоя спиной к мужчине и, отбросив полотенце в сторону, под его уже воспламеняющим взглядом, ловко нырнула в кружевные стринги и начала натягивать тесную обновку через голову.

Влад возбужденно сглотнул, поднимая ногу в колене, чтобы она не заметила, как молниеносно действует на него. Но Катя, наивно не ощущая опасности обошла кровать, и подойдя спиной к мужчине откинула со спины через плечо локоны.

— Это мой любимый завтрак в постель? — пробасил он, лукаво приподнимая бровь и следуя взглядом по изгибу ее позвоночника: чуть склоненной шее, дуге между трогательно вздернутыми словно крылья лопатками, к пояснице и в загадочную ложбинку у ущелья ягодиц. Она чуть наклонилась к нему, придерживая волосы.

— Мммм, даже и не знаю, вообще-то, я хотела попросить застегнуть молнию на спине, — протянула девушка игриво, — а ты уже успел проголодаться?

— Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, а с моим телосложением, меня нужно кормить часто, очень часто, буквально постоянно кормить, — он привстал, повторяя проделанный глазами путь подушечкой большого пальца.

— Щекотно, — захихикала она, — я бы не пошла за тебя, зная КАКОЙ у тебя аппетит.

— Ах вот как мы заговорили, госпожа Вихрова, — довольно зарычал мужчина и неожиданно легко укусил ее за бок, отчего под пупком у девушки завязался сноп искр, — что-то не припомню жалоб на мой… — он остановился, и окинул взглядом себя, — очень большой, между прочим из-за тебя, аппетит.

— Мы плотно поужинали, Вихров, — предостерегающе, но томно-сексуально прошептала Катя, — несколько раз и весьма разнообразными блюдами, — она повела плечами, отчего язычок замочка молнии на ее попке подпрыгнул, — всего несколько часов назад. Ты и сам знаешь, это был очень-очень-очень поздний ужин.

— Угу, — отвлекся Влад на этот вид, немного растеряно возвращаясь к разговору, — я бы сказал, что это был скорее очень-очень ранний предзавтрак.

Катя почувствовала как горячие коснулись поясницы, а пухлые губы мягко опустились на копчик.

— Эй! Я просила закрыть молнию и тебе тоже, кстати, пора собираться! — подпрыгнула на месте, вздрогнув, она.

Влад послушно потянул вверх молнию, осматривая наряд. Катя в два шага преодолела расстояние до зеркала, довольно оценивая себя и в отражении наблюдая, как мужчина встает с кровати и подходит к ней сзади.

Вызывающе-алое, плотно матовое шелковое платье плотно облегало стан, спереди собираясь на груди складками, пикантно не скрывая в отсутствии лифа даже под несколькими слоями тончайшего шелка, бусин сосков. Катя чуть наклонилась к зеркалу и теперь Влад видел и глубокий разрез юбки сзади — маленький коварный подвох наряда, которого не было видно, пока девушка стояла ровно.

— Ты правда думаешь, пойти на свадьбу в этом? — Влад шагнул к ней ближе, возникнув в отражении за плечом, со своим полыхающим изумрудным взглядом. Катя знала этот похотливый огонек. От того, как он смотрел в отражение, чуть склонив на бок голову, она вспыхнула в тон платью и грудь под шелком чуть всколыхнувшись напряглась.

— Да, а тебе не нравится? — она довольно заметила, насколько Влад напряжен, озорным жестом легонько потираясь ягодицами о его напряженность.

— Мне кажется, даже жених будет вместо невесты смотреть только на тебя, и почему ты не одела нижнее белье? — он быстро шагнул к ней, встречаясь грудью с ее спиной, и его ладони бегло огладили ее вершинки, отчего и она сама начала подумывать, что выглядит слишком вызывающе.

Он легонько подтолкнул ее между лопаток и она невольно уперлась ладонями о зеркало.

— Но с лифом не красиво! — воспротивилась Катя.

— Согласен, так как есть очень красиво, — его голос приобрел манкую тягучую бархатистость, — он провел ладонью по позвоночнику, вынуждая ее прогнуться, оглаживая рукой по телу вниз до бедра, замирая на нем, — главное, не отходи далеко, чтобы я не набил морду кому-нибудь из стайки приглашенных гостей, пускающих на тебя слюни.

Низ живота девушки запульсировал, а соски предательски затвердели, она знала, что теперь уже полковник Вихров был бурным ревнивцем, но ей это неимоверно льстило. Ей нравилось его внутреннее пламя, которое могло испепелить любого, но с ней было ручным, иногда нежным и согревающим, а иногда воспламеняющим и диким.

Кожу между бедер опалило прикосновение.

— С эта нитка, — он задел полоску ее трусиков большим пальцем в сплетенье ног, — буквально приглашает нырнуть в твой вырез…

Катя перевела взгляд на отражение. Влад огромной скалой возвышался сзади, чуть приоткрыв пухлые губы в полуулыбке, сейчас напоминая скорее греховного демона из развратных ночных наваждений, нежели реального мужчину. Пресс напряженным треугольником уходил тугими жгутами под резинку вздымающихся боксеров. Она же, весьма миниатюрная на его фоне, оттопырив попку, возбужденно дышала, губы даже без помады налились алым, грудь стояла торчком. Отражение было столь развратно, что Катя окончательно зарделась и невольно подумала, что платье действительно стоит сменить.

Он, словно считав ее желание потянул язычок молнии платья вниз и ткань гладкой волной схлынула воланами к ее щиколоткам.

Катя поддалась игре и чуть развела бедра, а затем, скользнула рукой за спину, высвобождая его из боксеров, нежно поглаживая. Он наклонился, нависая за плечом, обводя кончиками пальцев ее оголившиеся соски и покрывая мелкими жадными поцелуями мраморную кожу у ее шеи и плеч. Катя деланно уворачивалась от его губ, но при этом оставалась на месте и явно не собираясь убегать.