1900. Русские штурмуют Пекин - Дмитрий Янчевецкий

Десант принял меры к тому, чтобы усилить посты, что, между прочим, привело к печальному случаю. Ночью, в темноте, русский часовой заметил подозрительного субъекта. На оклик часового подозрительный черный субъект ничего не ответил, но стал приближаться еще ближе к поезду. Полагая, что это китайский боксер, за которым могут показаться полчища боксеров, часовой поднял тревогу. Из вагонов выскочили русские и немцы и стали во мраке стрелять друг в друга. Англичане начали стрелять из окон. В результате оказалось несколько русских и немцев, раненных англичанами, а подозрительный черный субъект оказался китайской собакой. Никаких боксеров не было.

Когда союзный отряд пришел в Ланфан, к нему явился китаец-христианин, отправленный посланниками из Пекина, которые сообщали, что пекинское население и императорские войска, во главе с генералом Дун Фусяном, делают враждебные приготовления и решили не допустить в столицу иностранных войск. Чиновник японского посольства Сугияма зверски убит солдатами Дун Фусяна во время своей поездки за город, за то, что не хотел исполнить требования солдат не выезжать из городских ворот. Студенты миссий подверглись нападению толпы и едва спаслись с помощью револьверов. Хотя китайское правительство согласилось допустить в стены Пекина 1500 человек иностранных войск, однако в действительности оно поступает совершенно наоборот. Среди китайцев носятся слухи, будто старая богдыханша издала приказы боксерам разрушить посольства и уничтожить всех иностранцев. Миссионерские школы, трибуна скачек, некоторые здания иностранцев уже разграблены и сожжены, а китайцы, прислуживавшие иностранцам и крещеные, были жестоко замучены и убиты. Днем для общего разрушения всех посольств было назначено 3 июня.

Получив такие отчаянные известия о положении иностранцев в Пекине, адмирал Сеймур решил сделать нечеловеческие усилия, чтобы восстановить железнодорожное сообщение с китайской осажденной столицей. Однако он не знал, что в тылу его отряда происходят события не менее опасные. Тяньцзинь уже был окружен двадцатью тысячами боксеров и регулярных богдыханских войск, благодаря чему для Сеймура и его отважного отряда беспрепятственный путь отступления и сообщения с международной эскадрой уже давно был отрезан. Вместо того чтобы подумать о необходимости возвращения, сеймуровский отряд решительно, но безумно стремился вперед вдоль полотна железной дороги, которая спереди и позади отряда упорно разрушалась и обжигалась боксерами.

Работы по восстановлению пути шли крайне медленно и почти не подвигались. В день исправляли не более 1–2 верст. Огнестрельные запасы ежедневно истощались. Сперва ели консервы и пили кипяченую воду. Потом стали пить сырую воду, какую только могли найти, и есть кур и свиней, которых подбирали в окрестных деревнях. Но так как боксеры начали выжигать все деревни вдоль железной дороги, то скоро участники похода стали недоедать и голодать, мучаясь от зноя, пыли и ветра и находясь в постоянной тревоге из-за непрекращающихся нападений боксеров.

Случайно ли или по воле судьбы, 5 июня оказалось очень трудным днем как для отряда Сеймура, так и для 12-го полка в Тяньцзине. В понедельник, 5 июня, 12-й полк понес самые большие потери, и в этот же день экспедиция Сеймура имела первое серьезное дело с китайскими регулярными войсками. С утра русские и немцы отправились в окружные деревни за фуражом. Все китайские хатки были покинуты. Мирное трудолюбивое население разбежалось в более спокойные места, страшась неистовства ихэтуанцев и нашествия иноземцев. В этот день прибыл поезд, на котором было получено донесение, что обратный путь к Тяньцзиню, исправленный англичанами, снова разрушается боксерами. Китайцы жгут мосты позади отряда, выворачивают рельсы, развинчивают болты или насыпают кучи щебня на рельсах. Местами они только развинчивают рельсы, оставляя их на месте. Идущий поезд легко может не заметить такой порчи линии и сойти с пути. На исправление пути отправились немцы. Им было поручено охранять и восстановлять дорогу к Тяньцзиню. Узнав, что у станции Ланфан показались китайские войска, главные силы англичан, австрийцы и итальянцы (те и другие, ввиду своей малочисленности, составляли крыло или находились под крылом англичан) вернулись со станции Лофа и поспешили на помощь авангарду.

В 11 часов утра началось дело. Китайская кавалерия, имея в тылу пехоту и артиллерию, быстро двинулась на станцию, но была встречена залпами русских моряков и так же быстро повернула тыл. Кавалерия не растерялась и сделала обходное движение мимо соседней деревушки, чтобы атаковать десант справа; но здесь она неожиданно наткнулась на германцев, которые открыли огонь. Китайской кавалерии ничего не оставалось, как обратиться благоразумно вспять, что она сейчас же и сделала. За ней открыла огонь китайская пехота и бросились боксеры. Но китайцы, в свою очередь, попали под выстрелы наших моряков и немцев, а также под огонь немецкого пулемета, стоявшего на вышке и стрелявшего поверх наших. Китайские пули давали значительный перелет, благодаря чему пострадал только европейский резерв, а наша полурота, стоявшая впереди, осталась почти невредимой. Китайские войска и боксеры скоро отступили и, скрывшись в ближайших рощах, уже больше не показывались. Из наших офицеров был ранен пулей мичман Зельгейм.

В 1 час дня дело кончилось[70].

Наконец, адмирал Сеймур убедился, что, несмотря на горячее желание всех его союзников и его самого поскорее явиться в Пекин на выручку посольств, было бы безумием двигаться дальше и весь его отряд бессилен что-нибудь сделать. Чем больше они будут удаляться от Тяньцзиня, тем вернее их гибель. Сеймур созвал командиров всех наций и объявил им о своем решении отступать, так как это было единственное благоразумное решение при данных обстоятельствах. Ввиду того, что против союзников выступили китайские регулярные войска, Сеймур полагал, что Китай объявил войну державам, и поэтому он, как старший из начальников, принимает командование над всей экспедицией. Так как железнодорожный путь разрушен спереди и позади союзного отряда, все командиры, по предложению Сеймура, постановили отступать к Тяньцзиню, откуда вернее всего было возможно ожидать помощи, так как здесь должен был находиться сильный русский отряд.

5 июня вечером международный отряд Сеймура начал общее отступление.

Здесь, в Ланфане, между прочим, начальниками десантов были снова получены депеши от посланников в Пекине, извещавшие, что положение европейцев в Пекине с каждым днем становится опаснее. В столице Китая полное возмущение. Множество боксеров вошло в город и возбуждает население. У городских ворот стоят китайские войска, которые могут оказать серьезное сопротивление десантам, когда они подойдут к Пекину. Посланники указывали ворота, через которые десанту лучше всего пройти, так как они слабо укреплены и имеют брешь. Другая депеша от посланников сообщала, что китайская императрица бежала[71].