Александр Мальцев - Максим Макарычев

В советской сборной неожиданно не оказалось одного из лучших форвардов в истории отечественного хоккея Анатолия Фирсова. Лишь позже выяснилось, что Фирсов бойкотировал это турне, в знак протеста против исключения из тренерского штаба многолетнего тандема Тарасов – Чернышев. Спартаковец Вячеслав Старшинов прямо признавался в одном из интервью, что Фирсов отказался «играть по этическим соображениям, он принял сторону Анатолия Владимировича Тарасова».

Но вернемся к предматчевой подготовке сборных. В Москву «на разведку» от канадцев полетели Джон Малеллан и Боб Дэвидсон из «Торонто Мэйпл Лифс». Их отчеты из СССР стали приятным откровением для всей Канады. Канадцев искренне удивляло то, как же долго советские спортсмены могут находиться на сборах, лишенные возможности пообщаться с родными. Тогда в СССР тренеры были убеждены, что с учетом особенностей русского национального характера долгие сборы перед короткими турнирами были единственной формой держать советских спортсменов в надлежащем тонусе. «Многие сильные на льду хоккеисты были достаточно слабыми в жизни. И что делать тренеру, если у него есть 15 человек, которых можно смело отправлять в семью и знать, что они не напьются до потери пульса, и 10 других, для кого не существует ничего невозможного? Поэтому всех скопом и держали, чтобы никому не было обидно», – признавался в одном из интервью известный отечественный судья Виктор Домбровский.

Русские хоккеисты не умеют пасовать и забивать, а их основной вратарь Третьяк и вовсе «пускает бабочки и ловит мышей» – образно говоря, в таком духе были составлены отчеты «канадских разведчиков». Канадские наблюдатели в августе 1972 года попали на, возможно, худшую игру Владислава Третьяка в жизни. Сборная СССР играла товарищеский матч с ЦСКА, и Третьяк получил в свои ворота девять «пробоин». Сам он позже объяснял, что его голова в тот день была забита «чем угодно, только не хоккеем» – на следующий день вратарю предстояла свадьба.

«Еще не родилась та команда, которая будет учить наших профессионалов. От разгрома русских спасет только чудо или сверхвдохновение», – писала одна из канадских газет, требуя победы своих любимцев над русскими в серии с сухим счетом. В довершение всего по канадскому телевидению в августе 1972 года показали документальный фильм с простым и броским названием «Все о советском хоккее». Его снимали в СССР с разрешения советской хоккейной федерации канадские документалисты. Выставили они советский хоккей в сугубо комическом ракурсе. Из репортажей выходило, что лед на хоккейных площадках в Советском Союзе заливают простым шлангом, а клюшки мастерят в обычных заводских мастерских – в подтверждение этого демонстрировались соответствующие кадры с обычной дворовой площадки и из какого-то слесарного цеха.

Потом эти клюшки показали лежащими на прилавках обычных универмагов, чтобы канадский зритель сделал для себя вывод: дескать, какие же они мастера, если и советские команды, и обычные болельщики играют одними и теми же «палками». Словом, у рядового канадца должно было сложиться впечатление, что русские если не являются полными «профанами» в хоккее, в отличие от профи, то уж никак не переступают его любительский порог. Канада ликовала в предвкушении разгрома русских в серии со счетом 8:0. И сами канадские хоккеисты перед суперсерией были настроены «порвать русских». Настрой у них был самый что ни на есть боевой, но бравурный и шапкозакидательский.

Интересно было узнать, о чем докладывали в Москву Чернышев и Кулагин. Их впечатления, по сути, были схожими с наблюдениями канадских коллег: как те с широко открытыми глазами открывали хоккейную Страну Советов, так и советские специалисты – родину хоккея. Особенно поразило двух тренеров то, что после игр и тренировок канадские хоккеисты не оставались на базе, а уезжали куда вздумается, и не на автобусе, а все, как один, на своих личных автомобилях. Чернышева и Кулагина удивило то, сколько времени на тренировках канадцы отводили отработке бросков и силовой борьбе. Они, впрочем, отзывались о канадцах с уважением и говорили игрокам о том, насколько те сильны. Наставники сборной СССР отмечали тот факт, что канадцы практически не тратят время на бросок, «стреляя» без подготовки при первой же возможности, даже из самых неудобных положений.

Хотя канадские нападающие мало маневрировали и не закладывали такие же виражи на скорости, как Мальцев, Харламов или Якушев, они были очень сильны индивидуально и хорошо обучены технике владения клюшкой. Впечатлило Кулагина и Чернышева умение канадцев играть корпусом, особенно у бортов и на пятачке.

Сказать, что присутствие «русских разведчиков» на тренировках не вносило дискомфорт в работу внешне невозмутимых и хладнокровных канадских наставников, было бы неверным. Скорее, наоборот. Вратарь Кен Драйден вспоминал, что, видя, как Чернышев и Кулагин что-то постоянно пишут в блокнот, он опасался одного, что по возвращении в Москву эти отчеты будут засланы в некий сверхмощный компьютер. А тот, дескать, разложит по полочкам все аспекты игры непобедимых профи…

Сейчас эти «зарисовки» друг о друге кажутся немного забавными. Вместе с тем они лишний раз демонстрируют, насколько разными в начале 1970-х годов были и недоверие друг к другу «двух систем, двух образов жизни», и методики подготовки русских и канадских хоккеистов, и философия этих двух совершенно противоположных хоккейных стилей. С одной стороны, канадский хоккей: с неуемной жаждой гола, порой безрассудными бросками, с чересчур напористыми действиями нападающих, мощными щелчками, стремительными прорывами к воротам нескольких «игроков-коршунов» и желанием буквально внести шайбу в ворота. С другой стороны, советский стиль игры: с кружевами комбинаций, поисками партнера, открываниями, скрытыми пасами, желанием вывести своего товарища на удобную ударную позицию, а не тупо щелкнуть по воротам и насесть на вратаря…

Итак, советские хоккеисты прилетели в Канаду 30 августа. По прибытии в Монреаль их ждал неприятный сюрприз. Один из чехословацких эмигрантов, осевший в Канаде, подал в канадский суд иск. Он требовал от Советов возмещения материального убытка в размере 1889 долларов. В такую сумму он оценил свой раздавленный советскими танками автомобиль во время ввода советских войск в Прагу в 1968 году. Суд Квебека удовлетворил это прошение, постановив опечатать хоккейное снаряжение советской команды до факта уплаты денег. К счастью, ситуацию разрешил один из руководителей канадской сборной Алан Иглсон, который достал чековую книжку и выписал на имя назойливого чешского эмигранта требуемую им сумму.