Пути Держателей - Андрей Фролов

Тоэх кивнул и обернулся к Мокено, собираясь… Но круглый зал, все еще наполненный плывущим под потолком дымом, был пуст — лишь птица хохлилась на своем шесте, готовясь уснуть, и едва слышно плескались рыбы. Отшельник оставил их.

— Встретим гостей?

Киоши внимательно посмотрел на следопыта, с удивлением заметив, сколь прозрачны и размыты стали покрывавшие его щеки узоры. Вместо ответа Танара решительно кивнул, и воины шагнули в коридор.

Чистый горный воздух врывался в изгибы тоннелей, принося с собой запах грозы. Во рту мгновенно появился металлический привкус, а волосы на загривке встопорщились.

Стая белоснежный птиц, наполнявшая зал каменных чаш, исчезла. Больше половины из множества свечей и светильников, украшавших борта слюдяных кубков, были потушены. Пламя оставшихся металось, будто в тревоге. Эхо шагов гулко разлеталось в тишину, и Киоши вдруг заметил, что стихла даже подземная капель.

Тоэх обернулся, но Мокено так и не вышел проводить своих гостей — за одну короткую беседу заставив юношу самостоятельно придти к решению, он оставил за ним право выбора судьбы, а сам, наверняка, отправился спать… Киоши тряхнул головой, понимая, что при множестве исходов предстоящей битвы может никогда более не увидеть того, кого в родном мире Танары по праву называли мудрецом.

Арка входа темнела впереди и чуть выше. Частые, буквально одна за другой, всполохи молний ярко освещали площадку перед ней. От контрастного освещения становилось больно глазам — тьма, и тут же мелькание ярко-белых вспышек, наполняющих воздух электрическим треском.

Странники остановились на пороге пещеры отшельника, подставляя лица наглому грозовому ветру, перемешанному с мелкой моросью начавшегося дождя.

— Мне сдается, что это будет немного сложнее, чем Борис Конта?..

Киоши бросил на Танару косой взгляд. Его вопрос был риторическим, проводник сейчас испытывал схожее чувство. Тем не менее, мидзури неторопливо, величественно кивнул. Глаза его сверкали решимостью, а плечи под старой зеленой курткой напряглись, став похожими на гладкие булыжники.

— Ты успел поговорить с отшельником? — голос следопыта был бесцветен и тих, и Киоши догадался, что тот вводит себя в боевой транс.

— Да, пусть и не обо всем. Знаешь, Танара, он разваливается на глазах, из его рта вылетает много словесного мусора, но он смог подтолкнуть меня на нужную тропу. Даже и сам не знаю, как и когда…

Очередная вспышка разлапистой, на полнеба молнии вычертила человеческий силуэт, замерший на дальнем краю вытянутой террасы. Неистовый ветер, бушевавший на склонах Буредды, рвал с плеч длинный плащ. Эхо очередного раската волной пронеслось по коридору, толкнув в грудь. Там, где когда-то висел кулон, Киоши ощутил болезненную пустоту. Заставил себя вновь мотнуть головой.

— Это за нами, да?

— Наверняка…

Киоши повертел головой, хрустя позвонками шеи. Теперь он буквально заражался исходящим от Танары спокойным, всепроникающим светом решимости и отрешенности. Мысли постепенно отступали, уступая место сладострастному предвкушению боя. Предвкушению не яростной схватки, где кровь заливает лицо, а лапы сами нащупывают следующего врага, но поединка, сражения, чего-то важного. Чего-то, способного принести смерть им обоим.

Юноша смотрел вперед, где вспышки выхватывали из густой грозовой мглы изящный силуэт, и понимал, что ему совершенно все равно, что ждет его у выхода из пещеры — Охотник, Конта, посланники клана Мацусиро или кто-то еще. Он сразится с любым из них, легко и самозабвенно, и пусть Крест трещит по швам!

Новая молния расколола пространство на белое и черное. Нестерпимо яркий свет залил балкон перед пещерой. На этот раз площадка оказалась пуста.

Голос. Безразличный и тяжелый, как грязный свинец, сотню раз переплавленный рыбаками на грузила. Он раздается в голове, он громче ударов небесной стихии:

— Киоши Мацусиро?

Тоэх вздрогнул, снова бросая взгляд на Танару, обратившегося в созерцающую статую.

— Он пришел за мной, джеш. Он зовет меня.

На украшенном узорами лице Танары не дрогнул ни один мускул, когда он медленно наклонил голову:

— Я слышу, Киоши. Иди, я буду рядом.

Плечом к плечу они покинули пещеру отшельника.

Быстро, по-звериному осмотрев пустующую террасу, тоэх успел мельком удивиться, что стена ливня, падающая с небес, теперь покорно огибала овал площадки, словно та была укрыта невидимым, но очень прочным куполом. За пределами этой прозрачной ограды струи дождя яростно били в камни гигантской горы, образуя ручьи, реки и водопады. Стихия бушевала, сотрясая и небо, и твердь, словно не на шутку разозлилась. Темные, почти черные грозовые тучи плотной шалью затянули пространство от горизонта до горизонта, клубясь вокруг Буредды исполинским торнадо, мгновенно превратив бледно-голубой день в темно-фиолетовую ночь. Киоши втянул носом разряженный воздух, но не почуял ровным счетом ничего.

Начало представления…

Гипнотизирующие цветные сполохи блистают богатством и глубиной палитры. Истончаясь до призрачных оттенков, они переливаются всем многообразием спектра, накатывая волнами и отступая невесомой пеной. Брызжа горячим пламенем, тут же сменяются холодным лаком равнодушного ожидания. Вспышки подчеркивают причудливые силуэты, сотканные из дыма.

Пружинистым шагом Киоши двинулся вперед. Танара, словно взведенная боевая пружина, ступал чуть левее и сзади, обнажив оба клинка.

Снова Властитель Путей шевелит бесплотными губами, а царствующие Цвета самонадеянно полагаются на скорый выигрыш.

Терраса по-прежнему оставалась пуста — ни следа того, кто ждал их на краю парапета. На тропе, ведущей к подножью, тоже никого.

Все безумнее и смелее становится сверкающий поток, набат звенит мерным ритмом. Над мирами, не умолкая, мечутся стенания проигравших и гремит победный смех, как вдруг все замирает в ожидании чего-то очень важного. Тишина, столь внезапно наступившая, оглушает много сильнее триумфального хохота. Последний мазок бьет по холсту столь неожиданно, что подобен молнии.

Движение слева привлекло внимание тоэха, заставив молниеносно развернуться, припадая для броска. Он был там, уже не стараясь прятаться…

Неожиданно звуки пропали. Разом, как отрезанные. Не все, лишь звук ливня и грохот небес, но сначала юноше показалось, что он в один миг оглох. Буквально через мгновение он разобрал скрежет мелких камешков под ногой, бесшумную поступь Танары за спиной и мерное рычание, вырывающееся из собственной груди.

Оценив расстояние до противника, Киоши выпрямился, скрещивая руки на груди.