Всеволод Бобров - Анатолий Салуцкий

Но футбольные и хоккейные арбитры Николай Латышев, Сергей Савин, Эльмар Саар, Николай Усов и другие, наказывавшие нарушителей в пределах правил тех лет, никогда не слышали от Боброва жалоб, он не апеллировал ни к судьям, ни к зрителям. И не отвечал грубостью на грубость, придерживаясь заповеди, которую впоследствии хорошо сформулировал Стэнли Мэтьюз: «Контролировать себя важнее, чем контролировать мяч». Бобров предпочитал сводить счеты с обидчиками иным, чисто бобровским способом: на удары по ногам он отвечал ударами по воротам, разозлившись, забивал голы и вот тогда-то мог сказать что-то торжествующее своему обидчику.

Но однажды Всеволод Бобров не смог воспользоваться этим способом: его унесли с поля на носилках.

Это произошло в Киеве в 1946 году во время печально-знаменитого матча между командами ЦДКА и «Динамо» (Киев), во время матча, который, вообще говоря, обещал стать событием радостным, даже торжественным – на это были свои, особые причины.

Дело в том, что 22 июня 1941 года в Киеве должен был состояться очередной календарный матч на первенство страны – тоже между киевским «Динамо» и ЦДКА. Армейские футболисты приехали в столицу Украины накануне, а утром узнали о том, что началась война. Начальник Центрального спортивного клуба Армии генерал-майор Савва Игнатьевич Паша, тоже приехавший в Киев, немедленно отправился в ЦК КП Украины с просьбой о зачислении футболистов в действующую армию. Однако Паше отказали в этом и дали такие указания: отправляйте команду в Москву, а мы сделаем по радио объявление о том, что матч отменяется, но предупредим болельщиков, чтобы они не сдавали билеты в кассу стадиона: закончится война, разобьем врага, вот тогда по этим же билетам люди и придут на стадион.

Так и было сделано.

И вот минула война. В освобожденном Киеве снова зазвучал футбольный марш и снова готовились к матчу те же команды – «Динамо» и ЦДКА. Но как ни страшно об этом подумать, по старым довоенным билетам, датированным 22 июня 1941 года, никто на стадион не пришел: многие погибли, иных судьба разметала по всей стране. На фронте был убит и Савва Игнатьевич Паша. Но матч, отмененный в трагическое воскресенье, все же состоялся после войны, после победы. И он обещал стать радостным событием.

Но все получилось наоборот.

Сначала с поля унесли Григория Ивановича Федотова. Перед игрой прошел дождь, земля была влажной, а Федотов не учел этого и хотел применить один из своих коронных финтов – с поворотом корпуса резко убрать под себя мяч. Но, видимо, шипы его бутсов очень глубоко вонзились в сырую землю, подошва оказалась словно приклеенной к полю. Между тем Григорий Иванович уже развернулся всем телом. В итоге – разрыв коленных связок.

А через несколько минут несчастье произошло с Всеволодом Бобровым.

Его персонально опекал защитник Николай Махиня, который никак не мог справиться со стремительным армейским форвардом: киевляне проигрывали 0:3. И в один из моментов, когда Бобров в очередной раз обвел своего опекуна и готовился напрямик ринуться к воротам, обозленный защитник… прыгнул ему на пятку. Это хорошо видел находившийся поблизости Валентин Николаев.

Бобров, как всегда, изо всех сил уже рванулся вперед, но его нога оказалась припечатанной к земле.

Коленный сустав не выдержал такой колоссальной нагрузки. Бобров потерял сознание.

Так «сломали» одного из самых выдающихся футболистов нашего времени. И сделал это человек, имевший высшее образование, игрок, о котором в футбольном справочнике словно для иронии написано, что он был «бесстрашным в единоборстве». И что самое поразительное, именно Махиня в 1944 – 1945 годах являлся играющим тренером команды киевского «Динамо». Вскоре после того трагического случая, когда был «сломан» Всеволод Бобров, Махиня покинул большой спорт, оставив о себе поистине геростратову славу.

А Бобров так и не оправился от той тяжелой, киевской травмы которая, по мнению Б. А. Аркадьева, а также товарищей Всеволода по знаменитой пятерке нападения ЦДКА, отняла у Боброва «пятьдесят процентов игры». Иными словами, начиная уже с 1946 года Бобров играл в футбол только наполовину своих истинных возможностей.

Каким же непревзойденным виртуозом футбола сотворила его природа, если он все равно не имел себе равных!

Он играл на обезболивающих уколах. Он бинтовал больную ногу так туго, что частично прекращалось кровообращение, и когда после матчей Бобров снимал повязку с опухшего колена, товарищи по команде думали: «Господи! Как он играет? Как он бегает, да еще забивает голы? Ведь с такой ногой и ходить-то трудно!» В том же, 1946 году в СССР впервые приехали югославские футболисты – белградская команда «Партизан», в состав которой входили несколько игроков сборной. После окончания серии из трех игр состоялся прием для участников матчей. На этом приеме знаменитый югославский инсайд Митич в разговоре о травмах мимоходом обмолвился о том, что белградский профессор Гроспич научился «ремонтировать» коленные суставы.

По дипломатическим каналам быстро навели справки, и той же зимой врач команды ЦДКА, предшественник Файзуллина, ортопед Ранитенский повез Всеволода Боброва в Белград – на операцию.

Между тем именно в зимнем сезоне 194647 года состоялся первый чемпионат СССР по хоккею с шайбой. Травмированный Бобров не тренировался и не принимал участия в играх предварительного турнира, когда все команды-участницы были разбиты на три группы. Но в группе, где выступали ЦДКА и ВВС, сложилась нелегкая ситуация, армейцам необходима была победа над летчиками – лишь в этом случае они могли бы продолжить борьбу. А команду ВВС устраивала ничья. И играющий тренер ЦДКА Павел Коротков все-таки уговорил Всеволода Боброва выйти на лед.

Игра состоялась ровно за день до отлета Боброва в Югославию, это был январь 1947 года. И Коротков на протяжении сорока лет не мог прийти в себя от того, что увидел: Всеволод, впервые приняв участие в матче по хоккею с шайбой, творил на льду чудеса и предрешил исход матча в пользу армейцев, забив несколько шайб. Окончательный счет был 5:2. Таким образом, внезапно появившись на хоккейной площадке, Всеволод Бобров оставил команду ВВС, которую в то время тренировал играющий тренер Анатолий Тарасов, за чертой призеров, поскольку в финальной части турнира медали предстояло разыграть динамовцам, спартаковцам и армейцам.

Таким был дебют Всеволода Боброва в хоккее с шайбой.

А на следующее утро он вылетел в Белград, не сыграв в том сезоне больше ни одного матча.

Увы, операция, которую сделал Гроспич, оказалась неудачной. Правая нога продолжала: болеть, и Файзуллину пришлось возить Боброва на консультации к главному хирургу Советской Армии генерал-майору медицинской службы Ф. Ф. Березкину. В 1950 году последовала вторая операция, в 1952-м – третья, в 1953-м – четвертая… Ничто не помогало! Бобров держался только на уколах и процедурах, во время игр ему приходилось превозмогать сильную боль.