Всеволод Бобров - Анатолий Салуцкий

Но вдруг форвард позволил себе нечто недопустимое. В один из моментов, когда армеец снова отобрал у него мяч, нападающий замахнулся на защитника кулаком, сопроводив этот жест соответствующими словами на ломаном русском языке. И тогда произошло нечто непредвиденное: бывший фронтовик и будущий генерал Советской Армии мгновенным, неуловимым апперкотом свалил обидчика наземь.

Армейским футболистам предстоял ответный матч за рубежом с той же командой. Друзья говорили: держись, Юра, будет тебе тяжело. Однако Нырков лишь отшучивался: «Ничего, на фронте было страшнее». И действительно, в ответном матче совершенно никаких неприятных эксцессов не произошло: правый край соперников на сей раз играл… на левом краю, подальше от Ныркова.

В канадских профессиональных хоккейных командах существуют игроки, цель которых состоит в том, чтобы подавить силовой игрой лучших нападающих противника. Но этот психологический прием откровенного силового давления на ведущих форвардов применяется не только в Канаде и не только в хоккее. Поэтому в каждой команде должен быть спортсмен, который в трудной психологической ситуации способен взять на себя инициативу ответных действий.

В хоккейной команде ЦДКА таким игроком был Владимир Веневцев.

У него было несколько длинноватое, зато весьма выразительное прозвище «пополам или вдребезги».

В отличие от Владимира Никанорова и Александра Виноградова, обладавших могучим телосложением, защитник Володя Веневцев был невысокого роста. Но он славился удивительным, редкостным бойцовским характером, играл очень смело, отважно. Достаточно сказать, что за время своей спортивной карьеры Веневцев трижды проламывал телом хоккейные борта, сделанные из досок пятидесятимиллиметровой толщины, – с такой страстью врезался он в них. А однажды, когда кто-то из соперников в кровь разбил ему губы, Веневцев применил против него такой силовой прием, что обидчик просто-напросто вылетел через борт за пределы хоккейной площадки. Армейца в тот раз наказали десятиминутным штрафом: в отличие от футбола, прежние правила игры в хоккей с шайбой были более строгими, чем сейчас, но нынешним правилам Веневцева не удалили бы с ноля.

Свой бойцовский дух Владимир Веневцев сохранил до преклонных лет. Спустя три десятилетия, когда ему было уже семьдесят, Веневцев отдыхал в Клязьминском пансионате, под Москвой, и однажды отправился через лес в соседний поселок. Но вскоре у него начало сильно щемить сердце. Упрямый, поистине несгибаемый, Веневцев все-таки дошел до своей цели и вернулся обратно. В пансионате его увидел отдыхавший там же Валентин Николаев, в прошлом игрок ЦДКА, а ныне полковник запаса, работник Управления футбола Спорткомитета СССР. Николаеву показалось странным, что Веневцев побледнел как лист бумаги, и Валентин Александрович силой заставил его пойти к врачу. Тут и выяснилось, что Веневцев прошагал пять километров с инфарктом миокарда!

Но он все-таки выкарабкался из болезни и продолжает работать заместителем директора стадиона ЦСКА.

О бесстрашии Владимира Веневцева свидетельствует поистине уникальный случай, произошедший во время второго чемпионата страны по хоккею с шайбой, когда московские армейцы встречались с сильной в то время командой рижского «Динамо», уже обыгравшей своих московских одноклубников, а также спартаковцев и ВВС.

Армейцы чувствовали себя неважно. С вечера их по недоразумению разместили в плохоньком отеле, кишевшем клопами, и это вынудило хоккеистов ночью перебраться в гостиницу рижского Дома офицеров. Они перенервничали и, возможно, по этой причине игра у них, как говорится, не пошла. Рижане повели со счетом 1:0. И вдобавок назревал второй гол. Хозяева поля непрерывно атаковали. Во время одной из атак им удалось уложить на лед вратаря Григория Мкртычана и защитника Веневцева, а шайба попала к известному в то время рижскому хоккеисту Роберту Шульманису, который сильно швырнул ее в незащищенные ворота.

Веневцев видел, что шайба летит в сетку, и принял мгновенное единственно возможное для спасения ворот решение: на руках приподнявшись со льда, подставил под стремительную шайбу… свой лоб.

Впрочем, в считанные доли секунды, отведенные ему на размышления и действия, Вепевцев успел мысленно «просчитать» все возможные последствия и сделал встречное движение головой, отбив шайбу к борту. Это спасло защитника от прямого попадания: удар получился скользящий и, хотя хлынула кровь, сотрясения мозга не произошло. К Веневцеву бросились товарищи, но он успокоил их: «Все в порядке!» И продолжил игру.

Вдохновленные этим мужеством армейцы воспрянули духом. Всеволод Бобров закрутил на льду такую карусель, что рижане дрогнули, в их ворота посыпался град шайб. Правда, Бобров не смог доиграть этот матч до конца, за несколько минут до финальной сирены, когда игра была уже сделана, он вынужден был покинуть поле, потому что очень плохо себя почувствовал. В раздевалке выяснилось, что Всеволод играл с температурой тридцать девять градусов!

Вот таким был защитник ЦДКА Владимир Веневцев. И когда противники пытались терроризировать Всеволода Боброва силовыми приемами, он не отвечал на них, а лишь иногда подъезжал к Веневцеву и говорил: «Володя, что же это делается! Уйми ты их!» И Веневцев начинал встречать чужих нападающих с такой яростью, хотя и в пределах правил, что быстро срабатывала «обратная связь»: Боброва оставляли в покое.

Но в футболе Веневцев был вратарем. Вдобавок из-за своего возраста – он 1913 года рождения – Владимир уже не играл вместе с Бобровым на зеленых полях. К тому же футбол не хоккей: здесь нельзя «мстить» за синяки друга. И однажды Всеволод Бобров был вынужден постоять за себя в несвойственной ему манере.

Это произошло в Тбилиси в матче с местным «Динамо». Боброва персонально опекал полузащитник Григорий Гагуа, «страстный в борьбе», как элегантно характеризует его футбольный справочник, и грубый, жесткий игрок, каким знали его все зрители, судьи и футболисты. Сдержать Боброва ему не удавалось, форвард был, что называется в ударе и своими финтами все время обманывал Гагуа. Полузащитник не выдержал и начал грубить. Ударил Боброва по ноге один раз, второй, третий… И наконец, так сильно хлестанул Всеволода сразу по обеим ногам, что Бобров буквально рухнул на колени и… заплакал. Да, впервые в жизни заплакал на футбольном поле – наверное, не от боли, а от обиды, от несправедливости: ведь знал же Гагуа, что у него болит нога, знал, что хирургическая операция, которую сделали в Югославии, прошла неудачно! И все равно так безжалостно!

Судья в очередной раз дал штрафной в пользу армейцев, и матч продолжился. Но вскоре, в одном из эпизодов, когда Бобров и Гагуа боролись за навесной мяч, Всеволод совершенно открыто, намеренно, можно сказать, демонстративно пошел на полузащитника с прямой ногой… Гагуа свалился. К месту происшествия подбежал судья. Но столь же демонстративно не наказал Боброва, а сердито проворчал в адрес полузащитника: «Ну что, получил? Так тебе и надо! Вставай!» Хорошо известно, что тбилисские зрители очень эмоционально болеют за свою команду. Но в этот раз они преподнесли показательный урок истинной болельщицкой объективности – освистали именно Гагуа, наградив аплодисментами Боброва.