Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5 - Вадим Валерьевич Булаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кликушествовать ей явно нравилось. Люди её сторонились.
Не став вступать в дискуссию, Иванов мысленно пожелал бабке ближайший год не слезать с унитаза и начал действовать. Собрал венки, отнёс их к мусорнику, где с ожесточением согнул проволочные каркасы для большей компактности, а потом по одному запрессовывал в почти полный бак для отходов.
Народ, опаздывая на производства и в офисы, начал расходиться. Злющая старуха никуда не пошла. Бодро махала какой-то своей товарке, горя желанием поделиться утренним событием в красках.
К инспектору все потеряли интерес.
Никто не заметил, что скомканные кладбищенские послания парень не просто выбросил, а разложил на мусорных пакетах в ряд, и, засунув ладонь внутрь коммунальной помойки, усиленно сканировал их служебной меткой.
Никаких следов. Про отпечатки пальцев думать бесполезно. С чего их тут снимать, да и вряд ли они вообще есть. Одноразовые перчатки – товар распространённый, копеечный и довольно эффективный в криминальных забавах. Почти все ими пользуются.
Смачно, с презрением плюнув напоследок в бак, Сергей направился обратно, в квартиру.
По возвращении запер дверной замок, накинул цепочку, задёрнул все шторы. Позвал Машу и вкратце рассказал об утреннем сюрпризе, в конце категорично сообщив:
– Из дома никуда. Сидим до особых распоряжений.
Посчитав первоначальные меры безопасности выполненными, он связался с шефом, после с напарником, попросив того не церемониться с дверным звонком и заходить запросто, по призрачному, сквозь стены.
С вызовом полиции решил пока повременить.
Фрол Карпович появился через десять минут. Сердитый, взвинченный. Вскользь поздоровавшись с кицунэ, прошёл в комнату, уселся в кресло.
– Дружок твой где?
– Здесь, – отозвался Антон, материализовываясь в коридоре. – Серый, что случилось?
Не предлагая чаю, инспектор рассказал о венках. Слушали его молча. Начальник – сжав бороду в кулак, Швец – поигрывая желваками. Оба не перебивали.
Когда повествование завершилось, наступила пора уточняющих вопросов.
– На кого грешишь?
Ответ казался очевидным процентов на восемьдесят:
– На вчерашнего побегушника.
– Откуда у него твой адрес?
– Откуда угодно, если доступ к государственным базам данных имеется. Меня же вчера по имени с фамилией тот сотрудник… Жека, называл у автомобиля. Мирнок вполне мог слышать. Дальше – дело техники. Лицо моё он видел, возраст примерно понятен. При наличии денег за ночь можно узнать многое.
Признавая правоту подчинённого, боярин переключился с бороды на подлокотники кресла и стал отстукивать по ним ногтями простенький ритм, таким образом помогая себе думать:
– Поспешно. Вельми поспешно. Ему из города бежать след, а он за тобой охоту назначает. Да споро как! Иные мыслишки имеешь?
Удивить Иванова такими выводами не удалось. Ему тоже казалось излишне дерзким и безрассудным делать чересчур рисковые намёки человеку, которого видел один раз. Он бы, Серёга, подкараулил и прирезал выбесившего гражданина в удобной подворотне, или со спины дубинкой огрел, где потише. Разновидностей мести полно… Но объяснение, пусть и хлипкое, кое-как вырисовывалось:
– Псих. Логике не поддаётся. Его консилиум докторов не поймал, а вы от меня доступных раскладов требуете. Ну а если не он, то… – парень развёл руки в стороны.
Похоже, у Фрола Карповича, помимо профессиональных сомнений, аргументов не имелось. Как и версий.
Усердно работающий полушариями мозга Антон поправил очки и задумчиво, негромко пропел на мотив некогда популярной песни «Ландыши»:
Ты сегодня приволок
Не букетик, а венок
И цветочки все бумажные!
Среди букв да золотых
Очень яркие цветы
Но они такие страшные!
Ленточки, ленточки…
– Ты кретин? – в унисон заорали на певуна друг и начальник.
Швец смутился.
– Я не нарочно… само вырвалось… Из детства…
– Молчи! – боярский кулак шарахнул по подлокотнику. – Пасть зашить велю! Ниткой суровой! Глотку перцем забью!..
– Серый, прости…
– Запорю!!! – от басовитого рёва люстра на потолке дрогнула, в ушах зазвенело.
К счастью, на кухне пиликнул позабытый там смартфон.
– Я сейчас, – довольный поводом улизнуть от безусловно важных, но слишком абстрактных умозаключений шефа и напарника с разыгравшейся придурью, скороговоркой бросил Сергей, спеша к оставленному на столе аппарату.
Обычно он себе такого не позволял – перебивать начальство без большой необходимости, а уж тем более уходить во время важных встреч, но Тоха реально сморозил… Поджилки затряслись.
Требовалась пауза и чуть-чуть отдышаться.
Нажал на мигающий конвертик. Сообщение открылось, номер оказался незнакомый. Посреди дисплея чётко читалось:
«Три»
Чего три, кому три? Набрал отправителя – номер вне действия сети. Совсем ничего не понимая, инспектор вернулся в комнату, показал текст присутствующим.
Те озадачились.
– Телефон отключён. Я перезвонил.
Привалившемуся к дверному косяку, понурому от смущения за тупой стишок Антону комментарий друга не понравился.
– Графиня изменившимся лицом бежит пруду, – продекламировал он, никак не поясняя эту бредовую фразу.
– Ась? – голова начальника повернулась к призраку и нахмурилась.
– Классика. «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова. Текст из телеграммы, посланной Остапом Бендером миллионеру Корейко. Цель – деморализация и эмоциональный срыв. Там и другие были.
Книжку, упомянутую напарником, Серёга читал. Давно, в детстве, и почти мгновенно припомнил и второе послание «Грузите апельсины бочками». Однако какое отношение он имеет ко всем этим литературным перлам?
– Деморализация, говоришь? – боярин проигнорировал художественную часть толкования. – В панику ввести? Умно… Дома сиди, Иванов, и на улицу носа не смей казать! Нет тебя! Номерок, с которого писано, мне перекинь. Знающим людям покажу… Звонилку рядом держи, даже в нужнике. Коль новое напишут аль припрётся кто – без промедления докладывай. И думай, кого ты прогневил. На Мирноке мир клином не сошёлся! Швец! При друге останешься! И чтобы…
– Да не пьём мы!!! – затравленный начальством напарник взорвался. – Не пьём! Хватит меня третировать! Сил уже никаких нет выслушивать!
Безучастно наблюдавший за брызжущим слюной подчинённым Фрол Карпович поднялся, повёл плечами, и негромко, с затаённым удовольствием, ответил:
– То-то. Смотри мне…
***
Голодная смерть вынужденным затворникам не грозила. Машкина запасливость вполне позволяла продержаться в полностью автономном состоянии как минимум треть, а то и половину месяца. Крупы в кладовке имелись в избытке, морозилка утрамбована мясом, консервации – вся кладовка забита.
Интернет работает. Смотри себе фильмы на здоровье, или на форумах ругайся для поднятия настроения.
Время до темна пролетело незаметно. Друзья, предаваясь безделью, рассуждали о разном, а потом решили перекинуться в подкидного дурака, подключив к игре домовую. Маша оказалась мастерицей, выигрывая четыре партии из пяти, да и то, как подозревал Иванов, нарочно поддавалась, чтобы интерес не угасал.
Раззадоренный проигрышами Антон в открытую следил за девичьими манипуляциями, перепроверял раздачи, пытался просчитывать ходы.
И снова оставался в дураках, жалуясь напарнику:
– Ну вот как она так? Как делает?
– Спроси, – советовал тот, подмигивая кицунэ. – Или попроси, пусть научит.
Учиться Швец не хотел, выискивая подвох и твёрдо уверовав в шулерские наклонности партнёрши по карточному столу.
Перешли на «очко», затем на «козла», и везде призрак проигрывал.
Серёга тоже в победителях не блистал, но относился к занятию ровно, как к обычной забаве по убиванию
