Белые лилии - Саманта Кристи

не чувствовать вины за то, что она заболела. Она просила меня не ненавидеть отца. Она сказала, что он горевал единственным доступным ему способом. Она просила меня наладить отношения с отцом и любить его. Она сказала, что тогда моя жизнь станет лучше.

Почему перед смертью все хотят всех простить, все забыть и сделать весь мир одной большой счастливой сказкой, черт побери? Вместо того, чтобы разозлиться, что умирают, они хотят наладить жизнь всем остальным.

Я перечитываю письмо Эрин. Я стараюсь не расстраиваться, что у нее ушло два месяца на то, чтобы сказать мне все это. С другой стороны, я ведь сам сбежал. Если бы я остался, Мейсон мог бы вручить мне письмо сразу. Так что я могу злиться только на себя. Два месяца я напрасно ненавидел и жалел себя. Бог знает, во что еще я мог вляпаться!

Я испепеляю взглядом слова из письма. Слова, из-за которых я мучился чувством вины, испытывал ненависть к себе, слова, которые заставляли меня пить.

Словно мы втроем являемся идеальной парой.

Эти слова Эрин вполне могла бы подслушать в моей голове – так часто я и сам думал то же самое.

Глава 22

Когда я впервые увидел Скайлар, мне показалось, что из комнаты выкачали весь воздух. Когда ее изумрудные глаза встретили мой взгляд, я перестал дышать. Я никогда не испытывал ничего подобного – даже когда познакомился с Эрин. Даже когда работал с самыми известными топ-моделями в мире.

Она так волновалась. Было заметно, что она храбрится и хочет показаться крутой. Но когда она заговорила, и с ее полных губ слетели мягкие мелодичные звуки, я подумал, что никогда не слышал ничего милее.

Потом, когда она упала со стула прямо ко мне в объятия, клянусь богом, я почувствовал всю ту фигню, которую показывают в слезливых девчачьих фильмах. Я не понимал, что происходит. Я был счастлив. Я был счастлив, потому что у меня была прекрасная жена и работа моей мечты. Мне не нужна была другая женщина. Я не хотел другую женщину. Я не искал другую женщину. Какой бы сильной ни была моя физическая реакция, я знал, что не пойду у нее на поводу. Эрин – моя жена. Она – вся моя жизнь.

Я понимаю, что повел себя по отношению к Скайлар как мудак, когда сказал ей, что мой взгляд был невинным, хотя это было очень далеко от правды. Я даже с удивлением обнаружил, что ревную к ее бурному прошлому. Это было просто смешно! У меня не было никаких прав на эту девушку. Но я понимал, что не хочу провести девять месяцев или даже больше, испытывая то, что я к ней испытывал. Я хочу сказать, что я всего лишь человек.

Я собирался сразу положить конец всей этой истории, но тут Эрин заговорила о судьбе. Она хотела ребенка. Она так его хотела! Мы пытались усыновить уже несколько лет, а до этого ей потребовалось еще несколько лет, чтобы меня убедить. Я так и не был до конца согласен завести ребенка. Я был единственным ребенком в семье – и полюбуйтесь, что произошло с моей чертовой семьей. Может случиться что угодно, любая фигня. Люди умирают. Отцы уходят. Я не хотел рисковать, взваливая на ребенка такую ношу. Но Эрин так этого хотела. А кто я такой, чтобы лишать Эрин чего бы то ни было? С того дня, как мы познакомились, я был абсолютно ей предан. И она знала, что так будет всегда. Что бы ни случилось.

Так что к концу встречи я решил смириться и вести себя как мужчина. Все равно мое участие будет сведено к минимуму. Беременность – это женское дело. Я просто буду держаться на расстоянии, а потом Скайлар исчезнет из нашей жизни, подарив Эрин ребенка, о котором она так мечтает.

Я и не думал, что Эрин и Скайлар станут лучшими подругами. Я никогда не видел, чтобы Эрин так к кому-то привязывалась. Сначала я подумал, что это из-за ребенка. Но чем больше я общался со Скайлар, тем лучше я понимал, как она притягивает к себе людей. Во многих отношениях она была противоположностью Эрин. И не только внешне. Каждая клеточка ее тела излучала авантюризм, независимость и готовность дружить. Она была дерзкой и откровенной. Она всегда без колебаний говорила то, что думает. И, черт побери, когда она ругалась, я хотел накрыть ее пухлые губы своими. Это была просто пытка.

В первые несколько месяцев у меня хорошо получалось держаться на расстоянии. Но потом Эрин начала сводить нас вместе. Я решил, что она сошла с ума, раз заставляет меня проводить время с прекрасной женщиной, вынашивающей моего ребенка. Я пытался найти этому логическое объяснение, говорил себе, что мое влечение к ней обусловлено генетически – просто потому, что она беременна моим ребенком. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем больше меня к ней влекло. А Эрин говорила о ней не переставая. Рассказывала, какая Скайлар прекрасная. Каким очаровательным становится ее растущее тело. Какой верной подругой она стала.

Потом, когда Эрин сбросила на нас бомбу, рассказав о том, что у нее терминальная стадия рака, и поведав о своем последнем желании, я был уверен, что каким-то странным образом я был виновен в ее болезни – из-за своих крамольных желаний, которые я бы никогда не воплотил в жизнь.

Где вы видели жену, которая разрешает своему мужу завести интрижку со своей лучшей подругой? С другой стороны, наша ситуация с самого начала была необычной. Я понимал просьбу Эрин. Я знаю много детей, которых растил только один родитель. Она не хотела такого будущего для Эрона. Поэтому я ей пообещал. А потом нарушил свое обещание.

Впервые в жизни я подвел Эрин и сбежал.

Дверь в номер открывается, и я вздрагиваю. Мейсон заходит внутрь, а я качаю головой.

– Они что, дали тебе чертов ключ? А есть что-то, чего ты не можешь заполучить?

Мейсон смеется.

– Ну что я могу поделать, если женщины сами на меня бросаются? – Он показывает мне вторую карточку. – Вообще-то она дала мне два ключа. Сказала, что в двенадцать у нее перерыв, и мы можем встретиться.

Я открываю рот от изумления.

– А что такого? Как будто тебе ни разу не давали ключи от номера. – Мейсон закатывает глаза и выбрасывает второй ключ в мусорную корзину. – Быть таким парнем, как мы с тобой, – это одновременно и благословение, и проклятие.