Если он порочен - Ханна Хауэлл

— Я сказал ей то же самое. Не волнуйся, Джулиан. У алтаря она тебя не подведет. Только не критикуй ее, пока не привыкнет. Иначе ранишь в самое сердце. Когда побудет немного графиней, непременно поймет, что все у нее получится. Смотри, вон Джейк!

Граф пришпорил лошадь, и вскоре они с Лео подъехали к Джейку и двум крепким мужчинам, стоявшим с ним рядом. Их лица покрывала мертвенная бледность, и было совершенно очевидно, что им очень не по себе.

— Ты говорил, что вы что-то нашли, Джейк… — сказал Джулиан.

— Да, милорд. Нашли. — Джейк отступил в сторону и кивнул на глубокую яму. — Думаю, мы обнаружили штольню. Ту самую…

Выругавшись вполголоса, граф спешился и шагнул к яме. Лео тоже спрыгнул на землю, и оба осторожно приблизились к краю шахты. Она оказалась довольно глубокой, а на дне виднелись останки людей. Теперь уже сомнений не оставалось: Джейк и работники действительно нашли «ту самую штольню».

— Вы знаете, сколько их там? — спросил Джулиан.

— Думаем, что пять человек, милорд, — ответил Джейк. — Мы посчитали ноги; Получилось десять. Значит — пятеро.

Склонившись над ямой, Джейк пробормотал:

— Вон тот, что у дальнего конца, должно быть, Мелвин. Я узнаю его сапоги. А один из тех, что в середине… Мне кажется, что это Гордон, старший сын мясника. Парень пропал два месяца назад. Его родственники не могли поверить, что он их бросил, но потом все-таки решили, что ушел в Лондон. Да-да, это Гордон. Я узнаю его сюртук, которым он так гордился. Я мог бы попытаться опознать и остальных… Нужно только вспомнить, кто пропал. Если бы мы могли подобраться к ним ближе, я, возможно, узнал бы какие-нибудь знакомые вещи.

— Но зачем понадобилось убивать сына мясника?

— Потому что он отказал миледи, сказал ей «нет». У Гордона была возлюбленная, на которой он собирался через месяц жениться, и ему не хотелось ей изменять. Это привело миледи в ярость.

Джейк тяжко вздохнул и добавил:

— Гордон был хорошим, честным парнем. Он не хотел стать игрушкой в руках шлюхи, и поэтому… Ох, прошу прощения, милорд.

Граф похлопал Джейка по плечу и пробормотал:

— Не нужно извиняться. Ты все правильно сказал. Что ж, давайте посмотрим, нельзя ли вытащить оттуда тела. Когда узнаем, кто это, сможем сообщить родным и похоронить всех по-человечески.

Джейк утвердительно кивнул:

— Да, милорд, конечно. А у вас сегодня свадьба, верно?

— Через несколько часов. Но поскольку матушка для верности спрятала от меня мою невесту, я волен заняться другим делом.

Мужчины усмехнулись, и все пятеро, взялись за работу — им предстояло поднять на поверхность страшные свидетельства преступлений Артура и Беатрис.

Джулиану было очень не по себе; он прекрасно понимал, что эти пятеро несчастных— один из ужасных примеров того, что приходилось терпеть его людям, в то время как он сам предавался пьянству и разврату. Хлоя переживала из-за того, что из нее, возможно, не выйдет хорошая графиня, а ведь сам он, граф Колинзмур, не сумел справиться со своими обязанностями.

Когда они вытащили из ямы все тела, Джейк и работники сразу же опознали по одежде четверых; они были почти уверены, что знают и пятого. Джулиан взглянул на труп Гордона, сына мясника. Этот молодой человек был влюблен и поплатился жизнью только за то, что сказал «нет» взбалмошной женщине. Мелвина убили, чтобы он не рассказал хозяину о том, что происходит в поместье. Остальные погибли по схожим причинам. Граф смотрел на этих несчастных и с трудом удерживался от слез. Ведь именно из-за него погибли эти хорошие и честные люди, чьи предки из поколения в поколение работали на Кенвудов. И даже не хотелось думать о том, что он, уязвленный изменой жены, почти на целый год оставил Артура и Беатрис управлять поместьем, а сам тем временем развлекался с проститутками и предавался пьянству. Да, выходит, что именно он граф Колинзмур, стал виновником гибели этих людей.

Распорядившись, чтобы тела отвезли в поместье, а затем достойным образом похоронили, Джулиан вместе с Лео отправился обратно. Всю дорогу он снова и снова проклинал себя за то, что был таким глупцом.

— Но ты ни в чем не виноват, — сказал наконец Лео.

— Не виноват? Но ведь я — граф, хозяин этих земель. Я мог бы простить себя за то, что был таким слепцом впервые годы брака, — но потом… Увы, потом я упивался жалостью к себе, в то время как мой дядя и жена издевались над этими людьми и убивали их. Плохо уже то, что я уехал отсюда и думал только о своих собственных проблемах.

— Мы все думаем в первую очередь о себе, Джулиан. Таков закон природы, и с этим ничего не поделаешь. Поэтому я не могу винить тебя в том, что ты не видел очевидного. Но я абсолютно уверен, что если бы Мелвин сообщил тебе о том, что происходит в поместье, то ты бы выслушал его и принял надлежащие меры.

Джулиан молча пожал плечами. Возможно, он действительно принял бы меры, но, к сожалению, случилось так, что Мелвин не смог его предупредить. И следовательно, он не оправдал доверия своих людей. Но если так, то теперь он непременно должен найти главного виновника преступлений, должен найти Артура.

Когда они уже подъехали к дому и спешились, Джулиан вдруг взглянул на своего спутника и пробормотал:

— А ведь на Беатрис не было украшений. Лео посмотрел на него с удивлением:

— Ты о чем?

— На Беатрис, когда мы ее сняли с дерева, совсем не было украшений. Не оказалось даже медальона.

Лео выругался сквозь зубы и проворчал:

— Выходит, Артур все украл. И наверняка заложил.

— Или скоро заложит. Беатрис очень недолго там провисела. Ее даже не успели поклевать вороны.

— Да, ты прав, — кивнул Лео. — Как только вы с Хлоей поженитесь, я этим займусь. У тебя есть список украшений, которые она носила?

— Да, у меня в кабинете. Дай мне знать, когда будешь готов приступить к этому делу, и я сразу пришлю его тебе. А теперь… — Джулиан глубоко вздохнул и отбросил все мысли о Беатрис, об Артуре и о том, как ужасно он подвел обитателей Колинзмура, — теперь мне пора жениться…

Хлоя то и дело хмурилась, пока на нее надевали подвенечное платье. «Ну почему платье шилось на фигуру в корсете?» — спрашивала она себя. Хлоя терпеть не могла корсеты, и теперь ужасно нервничала — платье казалось очень неудобным.

— Надеюсь, что мне не придется сегодня делать глубокие вдохи, — пробормотала она, обращаясь к горничной леди Эвелин, когда та затягивала шнуровку на корсете. — Иначе я поставлю Джулиана в неловкое положение, когда начну у алтаря хватать ртом воздух.

— Помолчи! — воскликнула леди Эвелин со смехом. — Ты выглядишь прелестно, и будешь воплощением красоты и совершенства, когда станешь у алтаря рядом с Джулианом.