Прорыв осады - Игорь Огай

– Паша…

– ЧТО?!

Шеф осекся на полуслове, глядя на него снизу вверх. Павел резко выдохнул, двигаясь вдвое медленнее прежнего темпа, достиг первого этажа и остановился.

– Извините, Сергей Анатолич. Просто там… Что-то с нервами просто…

Потапов поморщился, перебил:

– Паша, рука твоя как? Не сильно беспокоит?

– Терпимо, – он невольно погладил тугую повязку. – А что?

– Надо в город съездить. Возьмешь у Филиппыча тачку, заберешь Анну Федоровну и привезешь сюда.

– Зачем? – удивился тот.

– Мухэбу становится хуже. Федоровна сказала, если что, вызывать ее без промедления.

Павел чуть не споткнулся.

– Кому становится хуже?

– Мухэбу, – Шеф воззрился на него. – Ах, ну ты же не знаешь. Так египтянина зовут, профессор на второй день выпытал.

– Профессор, Федоровна… – проворчал Павел. – Да у вас тут жизнь бурлит, я гляжу.

– Как в адском котле, – кивнул Шеф. – Давай, давай… Ключи у Семена не забудь взять.

Семена в доме не было. Павел последовательно заглянул сначала в одну комнату (профессор тормозил над книгой, Роман медитировал над ноутбуком, египтянин возлежал на подушках, закатив очи горе). Потом в другую (Тома с визгом закрылась полотенцем, индеанка торопливо сунула на тумбочку баночку с кремом). Затем на кухню (что-то здесь у Саныча все-таки подгорело). На всякий случай постучался в санузел. И только после этого догадался выйти на улицу.

Умеренно мятый капот «древнемарки» был распахнут, верхняя половина Филиппыча оказалась погружена в недра моторного отсека, нижняя мялась, сучила ногами и даже подпрыгивала от избытка усердия. Павел неторопливо приблизился. Риторически осведомился:

– Как аппарат?

Робкая надежда, что аппарат уже совсем никак и ехать никуда не придется, развеялась, не успев окрепнуть.

– Нормально аппарат, – отозвался Семен. – Ключик на тринадцать вон там… Ага, спасибо. Искра – зверь, слона убьет. Я у нее такой уже лет двадцать не видел, веришь?

Павел не ответил. Под ногами не вовремя тявкнула давешняя облезлая шавка, и подспудно копившееся в нем раздражение тут же нашло выход. От пинка животное, на удивление, молча отлетело шагов на пять и затрусило подальше из поля зрения.

– Короче, так, – сообщил Филиппыч, выныривая на свет божий. – На холодную подсос со всей дури не тяни. Наполовинку, иначе зальет. Стартер держи подолгу – аккумулятор хороший, новый. Как первый раз фыркнет, сразу газом два раза качнешь.

– Именно два? – серьезно уточнил Павел.

– Именно. На третий раз заглохнет, а так, может, и нет. У метро лучше вообще не глуши. Дверку только на ключик, если выходить будешь…

– Да кому она нужна?

– А вот, не дай бог, найдется кому. Обратно пешком будешь топать?

Павел кивнул: тоже верно.

– Слушай, профессор-то чего у нас, прижился, что ль?

Филиппыч бросил гаечный ключ в ящик, принялся неторопливо вытирать руки ветошью.

– Да как тебе сказать… С одной стороны, мозги у него в нужную сторону. Романтик, можно сказать, древних загадок и погибших цивилизаций. Ни с тем, ни с другим, как ты понимаешь, у нас недостатка нет. С другой… Не надежен. Иногда кажется, только пусти его к Интернету – всему свету раззвонит. Пару раз я его уже ловил на телефоне, пока трубку не отобрал. Причем без всякого умысла, честно пытался позвонить каким-то своим единомышленникам по поиску Гипербореи в девяносто седьмом. Проконсультироваться, так сказать… Ну а с третьей стороны: мужик, конечно, голова. Я вот, глядя на него, очень жалею, Паша, что не было у нас в отделе вот такого настоящего научного подхода. Он с египтянином на третий день почти как с родным – на любые темы… И между прочим, без компьютера, который Никитин разобрал… В общем, не знаю, что делать. То ли промыть мозги вместе со всей УКРО, то ли при себе оставить. Ну разъяснить там поподробнее… Пригрозить, может. Очень полезный дядька будет, особенно когда Ассамблея вернется.

– Ясно. – Павел обошел машину, распахнул водительскую дверь, с трудом преодолевая сопротивление ржавых петель. – Я бы промыл. Но решать тебе с Шефом… Врачиха насколько в теме? Чтобы не ляпнуть при ней чего.

– Врачиха в теме. – Филиппыч помрачнел еще больше. – Не знаю насколько, но с Потаповым на первый день они целый час по душам взаперти терли. Контактера она вовсю пользует, профессор при ней в разговорах не стесняется, а Шеф не морщится… Но ты на всякий случай лучше помалкивай. А то ведь… Вот мы у контры профессора украли. Ты думаешь, оно с рук сойдет? Что здесь еще нет спецназа, варианта два: либо ФСБ погрязла с фабрикой и просто пока не взялась за похищение всерьез. Либо взялась, и тогда что?

– Прокачка, – отозвался Павел. – Агентурная работа.

– Во-от! – Филиппыч назидательно поднял палец к небу. – А агент тогда кто?

– Врачиха, что ли?

– Суди сам: свободный доступ на дачу – раз, близкий контакт с руководством шайки – два, практически вне подозрений – три.

Павел усмехнулся. От подобных рассуждений Филиппыча всегда отдавало легкой паранойей. Что делать – такая работа.

– Так, может, ее тогда того?.. Хотя бы не выпускать обратно?

– Смысла нет. Если она засланная, то, во-первых, можем спровоцировать на силовые действия, во-вторых, чего знала она, где надо уже рассказала. А контактера кто-то должен пользовать, – он вдруг понизил голос и придвинулся поближе, сбившись на миг с литературного русского: – Слушай, пехота, ты чё, не понял ничё, что ль? Мы же сейчас с ножом у горла живем. Терять нечего, либо справляемся, либо все к чертям! Так что не беспокойся за врачиху, делай, что говорят. Нам от нее уже не поплохеет.

Павел молча отпихнул ногой снова прибившуюся к людям собаку (куда под колеса, дура!), захлопнул дверцу и, забыв про все инструкции, провернул ключ в зажигании. Мотор схватил с пол-оборота, заработал ровно и мягко, будто только что с конвейера. Причем не горьковского, а как минимум баварского.

Последнее, что заметил Павел перед тем, как сдать задним ходом через автоматические ворота, были распахнутые от удивления глаза Филиппыча, к ногам которого снова жалась директорская шавка.

Середина дня, конечная станция метро… Народу не то что бы совсем нет, но вычленить нужное лицо из жидкого потока труда не составляло.

На стоянке неподалеку скучали несколько маршрутных такси. Одна из «Газелей» стояла с раскрытыми дверями, но никак не могла заполниться. Рядышком точно так же скучала пара «бомбил».

Вопреки сразу двум запрещающим знакам Павел припарковался прямо под большой красной буквой «М» у подземного перехода. Пропустить врачиху он не мог. Однако Анна Федоровна задерживалась уже на двадцать минут. Последние пятнадцать из них Павел тихо проклинал мобильную связь, благодаря которой с улиц совершенно исчезли таксофоны…

Скрипучее радио тихонько завывало очередной молодежный шлягер. Мотор подергивался на холостых оборотах, нагнетая в кабину тепло и сонливость, – выключать его Павел все-таки не решился. Усталость беспокойной ночи и суетливого утра пудовыми гирями висела на веках…

Несильный, но настойчивый стук в стекло он уловил не сразу. Елки-палки! Все-таки задремал? Он поспешно проморгался, потянулся к дверце… И замер.

Какого черта? Откуда?

– Оглох, что ли? – приглушенно донеслось сквозь стекло. – Открывай живей!

Павел подцепил «гвоздик» фиксатора, и дверца распахнулась. Анатолий рухнул на сиденье как подкошенный.

– Ждешь? – осведомился он.

Павел сглотнул.

– Жду. Не тебя, кстати…

– Я знаю. А вот ты знаешь, что за ней ФСБ ходит?

Павел потряс головой, окончательно рассеивая надежду списать происходящее на бред спросонья.

– Догадываюсь, – сообщил он. – Ты сам-то откуда здесь взялся?

– От верблюда, – Анатолий снисходительно ощерился. – Не только в контрразведке такие догадливые.

– Ясно… – Павел кивнул, отчаянно стараясь внушить самому себе, что так оно и есть. – Поэтому она до сих пор не пришла?

– Поэтому. Я позвонил, мужики ее отвлекли малость, пока я когти рвал.

– Так. Допустим… А зачем?

– Шепнуть тебе пару слов. Попросил… кое-кто.

– Слушай, Толя! – вскипел наконец Павел. – Ты сюда приперся мозги мне полоскать? Без тебя было некому? Либо говори дело, как есть, либо проваливай!

В ответ Анатолий вдруг приложил руку к груди и задушевно произнес:

– С огромным удовольствием, веришь? Если б мог. Будь другом, сделай кружок вокруг станции.

– Это зачем?

– Об этом меня тоже просили: чтобы базар на ходу… Знаешь, есть такие штуки – лучиком в окошко светят и слова пишут.

Павел задрал брови к небу – его вдруг осенило.

– Погоди, дай-ка лоб потрогаю. У тебя, видать, жар.

Капитан перехватил его ладонь железной рукой и, не повышая голоса, объяснил:

– Паша, я парень простой. Мои клиенты – мокрушники да бытовуха. К авторитету одному разок подобрался – и то по рукам надавали. А теперь представь, как крепко меня нужно попросить, чтобы я с контрразведкой стал играть.